Пошли в баню!

Под неодобрительные возгласы зала («Нам стыдно слушать об этом!») Хрущев легко отбил атаку: «Что делают в бане? Парятся. Я тоже парился. По кружке пива выпили, песни пели. Кекконен спляснул немножко. Шутили, смеялись». Затем министр культуры Михайлов пристыдил Молотова тем, что «тов. Хрущев, как в прежних поездках, так и будучи в Финляндии, работал для народа, для партии, и вам, тов. Молотов, стыдно эту работу оплевывать». Всезнающий председатель КГБ Серов рассказал тем, кто не знал: в Финляндии баня — святое дело, и даже заседания правительства проходят в бане, где они там «святотатствуют». Судьба Молотова была решена. Так еще в 1957 году родилось то, что во времена Ельцина назовут «банной дипломатией». Именно в сауне, к примеру, первый президент новой России подписал указ о назначении Егора Гайдара и.о. председателя правительства.

Протопи ты мне баньку!

Баня известна с незапамятных времен человечества — скорее всего, она появилась одновременно с приручением огня, когда наши предки поняли, что взаимодействие двух стихий, воды и огня, в определенных условиях порождает пар и контрастную среду, столь полезные для здоровья. В исторических хрониках Геродота упоминается, что в Древней Элладе бани появились после завоевания Александром Македонским Египта (IV век до н.э.): полководцу так понравились египетские бани с нагреваемым полом, что по возвращении он повелел строить их по всей стране. А вот в Японии бани широко распространились после проникновения в страну буддизма в VI веке: эта религия запрещала использование мыла, одежды из шерсти и меха, поскольку для их получения надо было убивать животных. Поэтому в условиях промозглого островного климата жителям необходимо было как следует прогреваться.

На Руси парная баня, она же мыльня или влазня, похоже, существовала с самого начала формирования древних славянских племен, которые, будучи язычниками, почитали две стихии. В бане «по-черному» — низком срубе, законопаченном смолой и мхом, с печкой-каменкой, маленьким окном и высоким порожком (жар там держался у пола), который, как правило, стоял на берегу речки или пруда, наши предки мылись и поминали усопших, праздновали рождение ребенка и совершали обрядовые омовения перед венчанием и на следующий день после свадьбы. Спасались, как и в других странах, от различных хворей (еще Гиппократ каждому своему второму больному в качестве лечения прописывал баню!), сглазов и порчи, а перед тем как на­поить и накормить гостя, обязательно топили для него баню. Иноземные путешественники поражались бесшабашности, с какой славяне «истязали» себя. В летописи «Повесть временных лет» приводятся воспоминания апостола Андрея Первозванного об обычаях, замеченных им во время странствий в I веке. «Диво видел я в Славянской земле на пути своем... Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся, и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовенье себе, а не мученье».
Такие избушки-баньки, с закопченными потолком и стенами, полками и полом — в них не было ни дымохода, ни трубы, и вся сажа и копоть оставались внутри — сохранились кое-где и по сей день. Однажды зимой автору довелось попариться в «черной» бане в гостях у родителей жены в «нутряной» кемеровской деревушке. Впрочем, попариться — громко сказано, мы больше работали: скоблили стенки и лавки, мыли полы, пытаясь снять хотя бы свежую копоть. Не сказать, чтобы пар был таким, что дух захватывало, но прогрелись и намылись мы в мороз всласть. Признаться, изучая историю русской бани, автор так и не нашел внятных объяснений причин, по которым почти до XIX века печки-каменки складывали без труб и дымоходов, в то время как в избах русская печь была с трубой. Жалко было пар выпускать? Лень? Русское «авось»? Так или иначе, на этот счет есть довольно грустная пословица об угоревших: «Шел в баню на ногах, а из бани на дровнях».

В клуб с веником

К началу XIX века только в Москве насчитывалось полторы тысячи частных бань, не говоря уже о государственных. За десятки веков существования многое в мыльне изменилось — она стала «белой», появились предбанники, здания стали строить и из кирпича, а отделка и убранство некоторых, с лепниной и мрамором, статуями и бассейнами зачастую не уступали римским термам. Здесь, как и в Древней Греции и Риме, бани мало-помалу становились и «клубами по интересам». Конечно, широкому распространению бань в городах способствовало и то, что цари и сами любили попариться, и разрешали строить бани всем, у кого было достаточно земли для этого. Да и после «праздника души и тела» даже самые суровые государи мягчели — Иван Грозный, например, после бани некоторое время пребывал в отличном расположении духа и становился чуть ли не кротким агнцем. Внес свой вклад в расширение «ассортимента банных услуг» и Петр I, в рамках своей известной кампании по уничтожению излишней растительности на лице повелев «где можно при банях завести цирульни, дабы людей приохотить к бритью бороды». О том, что к бане власть относилась всерьез, свидетельствует и оброк, возложенный на крестьян некоторых волостей, которым приходилось вязать тысячи веников в год.

Говоря о банных традициях, следует вспомнить, что в некоторых странах, в России в том числе, женщины и мужчины даже в общественных банях мылись и парились вместе, несмотря на вводимые время от времени все новые и новые запреты и указы. Сегодня Европа менее строго относится к совместным банным процедурам — к примеру, в Германии и Голландии, Финляндии и некоторых государствах бывшей Югославии. А в свое время иностранцы удивлялись не только самоистязаниям парящихся в «дикой» России, но и их «бесстыдству». «Открыв дверь этой комнаты, — пишет Александр Дюма в своих записках о путешествии в Россию, — я остолбенел: мне показалось, что какой-то новоявленный Мефистофель без моего ведома доставил меня на шабаш ведьм. Представьте себе человек триста мужчин, женщин и детей, совершенно голых, которые бьют друг друга вениками. Шум, гам, крики. Стыда у них ни малейшего: мужчины моют женщин, женщины — мужчин. В России на простой народ смотрят почти как на животных, и на такое совместное мытье полиция не обращает никакого внимания».

С легким паром!

Впрочем, как известно читателям старшего поколения, а молодежи — разве что по бессмертному рассказу Зощенко «Баня», дальнейшее можно описать фразой из старого анекдота: «…и тут пришла советская власть и прекратила все эти безобразия». Дальнейшему мы обязаны коммуналкам — «банно-помывочные» комплексы за 10 и 30 коп., мужские и женские дни, прожарка белья и изгнание паразитов типа pediculus humanis, сражения за шайки и обмылки, гардеробный номерок на веревочке, «большая стирка» и соответствующие ароматы. Были и свои радости — дефицита пива с лещом или воблой здесь, в отличие от всех других мест, не существовало, а банщик мог сгонять и за более крепкими напитками. А сколь много для русского человека кроется в знаменитом: «По субботам (или, как в «Иронии судьбы», под Новый год!) мы с друзьями ходим в баню…» Это и московские «клубы по интересам» — одни компании предпочитали пар в Оружейных банях, другие — в Сандунах, третьи считали, что ядренее, чем в Строченовских, парилки на свете нет. Это и дружеская тусовка, где главным событием был «третий тайм», благо что еще при советской власти, в конце 70-х, уже можно было снять сауну с бассейном и вместительным предбанником на большую компанию.

Турецкая баня

Классическая баня хаммам строится по принципу ладони: в области «запястья» расположен предбанник, где воздух прогревается до 30–35°С. Напротив находятся пять «пальцев» — ниш, температура в которых последовательно повышается от 70 до 100°С. В каждый «палец» следует переходить не спеша, затратив на все посещение бани не менее четырех часов, а еще лучше целый день. Банный ритуал продолжается на разогретых мраморных лежанках, где тебя массируют специальными щетками. Пар поддается из невидимого котла откуда-то из стенки.

К примеру, наши посиделки проходили в сауне у Таганской площади, чей предбанник вмещал стол со скамьями на добрую дюжину человек, однако, увы, в то время празднику души и тела мы предпочитали праздник желудка. И еще до начала банных процедур наши жены и подруги раскладывали на столе приготовленные дома яства и припасенные к случаю дефицитные закуски. Понятно, что в таких условиях как следует оттянуться в парилке мало кому удавалось, а смысл призыва «Так поддадим!» не имел отношения к выливанию воды на каменку и чаще звучал в предбаннике.
А вот другая известная автору компания, состоящая из журналистов и футболистов, нарушала режим подготовки очередного номера и тренировок в Оружейных банях. Однажды, встретившись в центре Москвы минут на сорок, друзья никак не могли решить, где опрокинуть стопку-другую. Кто-то предложил махануть в баню. И тогда знаменитый нападающий сборной СССР в сердцах выдал гениальную фразу, дошедшую до наших времен: «Ну почему, чтобы выпить рюмку водки, надо раздеваться догола?!»
Кончилось все, разумеется, Оружейными.
Давать советы парящимся — дело бессмысленное. В этом деле каждый сам себе голова. Кто-то любит первый, жгучий пар, и встретить его на верхнем полке — святое дело. Одни признают русскую баню с ее сравнительно мягким жаром и почти стопроцентной влажностью, другие ни на что не променяют 100, а то и все 120 градусов в сауне. Третьи не угомонятся, пока не выльют бадью кипятка на камни в печи. Четвертые колдуют над смесями мяты и шалфея, эвкалипта и хвои. Пятые — а это, как правило, представительницы прекрасного пола — тихо сидят на нижнем полке и просто греются, полагая, что это и есть настоящая баня. Кто-то заранее, в сезон, вяжет веники — березовые, само собой, ни в коем случае не дубовые, и хлещет ими себя и других почти до сладострастной боли, кто-то эту экзекуцию не приемлет. Кто-то уверен, что в бане он разгоняет кровь, кто-то лечит насморк и кашель, кто-то — нервы, кто-то — подагру и артрит, кто-то хочет избавиться от морщин и «обновить» кожу. А кто-то худеет. И наверное, все они правы, ведь недаром не устарели народные мудрости: в бане мыться — заново родиться; в который день паришься — тот день не старишься.
По субботам автор тоже ходит в баню. Соседскую, где балом, а точнее парной, правит художник и галерист Саша Якут. Он виртуозно священнодействует с двумя стихиями, огнем и водой, подбрасывая в только ему ведомый момент пару поленьев в печку, окатывая раскаленные камни одной только ему известной пропорцией воды и масел и разгоняя и осаживая «нехороший» пар при помощи ходящей туда-сюда двери в парную и свернутым в трубочку полотенцем с изяществом чемпионки мира по художественной гимнас­тике в упражнении с лентами. И все это под присказку: «Да, я знаю, что я «гестаповец», но потерпите — сейчас наступит блаженство!» И неизменно оказывается прав.
Так поддадим!