Японский подход к истории

20–22 сентября Москву посетил глава МИД Японии Фумио Кисида. Итог: судьба Курил так и не прояснилась. перспектива визита Путина в Токио — тоже

В Токио очень рассчитывали на визит Кисиды. Прежде всего потому, что после недавнего посещения премьером Дмитрием Медведевым Курильских островов перспектива визита Владимира Путина в Токио, о деталях которого должен был договариваться Кисида, стала еще более туманной, чем раньше. Один японский дипломат спросил автора этих строк: «В Кремле же знают, что мы на посещение Курил вашими лидерами всегда реагируем. Зачем же ставили под угрозу президентский визит?» Что было ответить? Скажем, зачем потребовалось проводить в Москве съезд сепаратистских движений всего мира (см. стр. 20)? Совершенно незачем. Но провел же его какой-то близкий к властям фонд. Видимо, чтобы напомнить в очередной раз, что «крымский народ» имел право на самоопределение и воспользовался им в прошлом году совершенно законно. (А теперь — также совершенно законно — им вновь воспользоваться никогда не сможет). Народ островов Курильской гряды, наоборот, права на самоопределение не имеет и иметь не будет, потому что Курилы давно «наши». Приблизительно такая логика.

Японских политиков, дипломатов и военных серьезно беспокоит российско-украинский конфликт. «Россия подала пример изменения границ силой. Мы не хотим, чтобы этому примеру последовал кто-то в Азии», — эту фразу я слышал во время недавней поездки в Токио не раз. «Кто-то» — это не абстрактный возмутитель спокойствия. В Японии в качестве главной угрозы региональной безопасности и стабильности видят Китай. Дело не только в растущем как на дрожжах военном бюджете КНР (он уже сейчас в более чем в два раза превышает ассигнования на Силы самообороны Японии), но и в обострившемся противостоянии вокруг островов Сенкаку в Восточно-Китайском море, которые обе страны считают своими. Конфликт длится больше 20 лет. На шельфе островов разведаны запасы газа, и поэтому конца напряженности не видно.

Японцы жалуются на постоянные провокации со стороны ВМФ Китая. Российские поставки оружия Пекину они тоже воспринимают через призму противостояния с КНР. «Представьте себе, что китайцы установят российский ракетный комплекс С-400 на одной из платформ или искусственных островах, которые они намереваются соорудить в непосредственной близости от архипелага Сенкаку, — делился со мной своими страхами один из японских экспертов. — Это изменит стратегический баланс в регионе!»

В Японии я регулярно слышал от дипломатов и исследователей один и тот же вопрос: «А когда у России появится стратегия поведения в Азии?» С точки зрения Токио у Москвы ее нет. Зато существует, как заметил один из высокопоставленных сотрудников МИД, «вполне реальная возможность превращения Москвы в младшего партнера Пекина». Такая перспектива многих в Японии пугает. Японская дипломатия озабочена, с одной стороны, тем, как сохранить солидарность с партнерами по G7, прежде всего с США, а с другой — как бы слишком жестким подходом не подтолкнуть Москву к еще более тесному сотрудничеству с Пекином. Скажем, Япония ввела санкции против России в связи с украинскими событиями, но такие, что по большому счету эффект от них минимальный.

Больше всего в Токио рассчитывают, что рано или поздно в Москве прозреют и увидят: если России кто-то и угрожает в Азии, то это Китай. А Япония на самом деле потенциальный союзник в деле сдерживания КНР. И тогда, как думают в японской столице, получится вернуться к серьезному обсуждению будущего четырех островов Южно-Курильской гряды: в обмен на хотя бы символическое признание своего суверенитета над «северными территориями» японцы обещают массированные инвестиции в российские Дальний Восток и Сибирь. Более того, некоторые думают, что именно Владимир Путин способен понять преимущество подобного рода партнерства. Мне в это верится с трудом, ведь любые переговоры о судьбе островов — удар по образу «собирателя земель», ключевого элемента легитимности не только президента, но и всего нынешнего политического режима. Впрочем, японцы готовы ждать. Как заметил один из них: «Ждали больше полувека — потерпим еще двадцать лет». В Азии свое представление о ходе истории.