Общество и государство играют в общую игру, пытаясь убежать от страшной правды о причинах авиакатастрофы в Египте
Портрет президента на груди — не оберег от теракта, Египет, Шарм-эш-Шейх, 6 ноября 2015 года
Вечером 4 ноября я закрывал компьютер с полным ощущением, что поутру все первые полосы газет, все разговоры в утренних шоу на радио, все обсуждения в соцсетях будут только об этом. Шутка ли — Британия отменила все рейсы из Шарм-эш-Шейха, 20 тысяч туристов остаются сидеть на пляже в ожидании сообщений, кто и когда их вывезет, Дэвид Кэмерон собирает экстренное заседание антитеррористического комитета: все потому, что, по новым данным британской разведки (которые почти сразу же подтвердили источники в разведке американской), причиной крушения аэробуса компании «Когалымавиа» стала бомба, заложенная в багажное отделение. Если это не сенсация, то что тогда сенсация — мы снова оказались мишенью страшной террористической атаки, теперь уже на международном уровне, это временная индульгенция для всех российских авиакомпаний и сигнал предупреждения для всех российских туристов, и этот факт сообщают нам не репортеры LifeNews со ссылкой на анонимные источники в СК, а главы мировых держав, на самом высшем официальном уровне — а значит, несмотря на все санкции и охлаждения отношений, мы снова в одной лодке, перед лицом общей угрозы, и эта угроза настолько серьезна, что приходится на уровне государств в срочном порядке блокировать авиасообщение и туристические потоки. Тревога, вставайте, враг у ворот!
Не тут-то было. Сетевая общественность, готовая до скрежета зубовного ругаться по любому поводу — от судьбы жирафов в датском зоопарке до переименования станций в московском метро, — к этой сенсации отнеслась с единодушным равнодушием. Ну теракт, а может, еще и не теракт — вон в «Комсомолке» пишут, что самолет вообще американцы ракетой сбили, давайте лучше обсудим, что там украинские блогеры в комментариях пишут и какую карикатуру нарисовал Charlie Hebdo. Путин вообще заявил, что действия британцев — это давление на следствие: мол, не надо нам подбрасывать, сами разберемся. И дело тут, кажется, не только в том, что расследование нашей трагедии должно оставаться нашим внутренним делом, — «западные партнеры» сообщили нам ту информацию, которая одновременно лежит на поверхности и которую никто не готов принять.
Если это теракт — значит, мы ввязались в войну со вселенским злом, и оно, это зло, от нас уже не отстанет, какие бы маневры ни совершали российские ВВС
Любая другая причина авиакатастрофы — с ней понятно, что делать: в первую очередь найти и наказать виновных. У Думы на эту тему есть миллион более экстравагантных рецептов — например, национализировать все авиакомпании или запретить им использовать старые самолеты. А если это ИГИЛ* — что тогда? Вывести из Сирии войска (интересно, кто мог бы сейчас озвучить эти требования, да так, чтобы единственный человек, способный принять такое решение, их услышал)? Наоборот, начать там наземную операцию? Сделать вид, что ничего не произошло? Понятно же, что все это — не выход: если это теракт — значит, мы ввязались в войну со вселенским злом, и оно, это зло, от нас уже не отстанет, какие бы маневры ни совершали российские ВВС, око Саурона уже развернулось в нашу сторону. У кого хватит смелости сказать: «Мы тут придумали маленькую победоносную воздушную операцию, чтоб было о чем поговорить в ток-шоу у Соловьева, да чтоб был повод посмеяться, какой слабак Обама, а теперь вышло так, что жизнь каждого из нас под угрозой, а 224 человека уже погибли ни за что»? И главное, у кого хватит смелости это услышать?
К счастью, есть проверенные способы избежать неудобных вопросов, они работают. В первую очередь надо выяснить, кто недостаточно отчетливо выражает свое горе или вовсе его не выражает, и обрушиться на них: мы уже усвоили, что нет ничего страшнее оскорбленных чувств, если собственно о жертвах катастрофы можно довольно быстро забыть, то оскорбленные чувства требуют отмщения. Во-вторых, надо тщательно проверить все версии, кроме самой главной (и неудобной), и накидать сверху еще пару десятков совсем неправдоподобных, и сойтись на том, что в этом сложном мире непонятно, кому верить, и правды, скорее всего, мы никогда не узнаем. В-третьих, надо срочно что-нибудь запретить — например, маленькие авиакомпании или оскорбление жертв катастроф — неважно, позволит ли это предотвратить катастрофы в будущем, но меры должны быть приняты. Можно также долго перебирать подробности личной жизни жертв, таскать по всем ток-шоу их знакомых и родственников, умиляться фотографиям, которые остались в их аккаунтах. В итоге все чувства, которые естественным образом возникают в связи с трагедией, — гнев, печаль, желание, чтобы это не повторилось, — находят свой выход. Кто виноват? Украинские блогеры и Charlie Hebdo. О чем мы не должны забыть? О фотографии «главного пассажира». Что в связи с этим надо делать? Ну не знаем, давайте запретим аэробусы. А почему и за что на самом деле погибли 224 человека — это следствие разберется, когда-нибудь потом, забудьте.
Фото: benno schwinghammer/dpa
* ИГИЛ, или ИГ («Исламское государство») — запрещенная на территории РФ террористическая группировка.
