Пётр Павленский
Петру Павленскому 31 год, то есть по всем меркам он молодой человек, но определение «молодой художник» к нему явно неприменимо. Можно сказать, что молодым художником он никогда и не был, поскольку всегда упрямо шел к реализации своего предназначения. Это сейчас мы видим, что его акции выстраиваются в определенный путь, но когда он поступал в художественную академию, то мог опираться только на интуицию. «Художественные академии — это конвейер по превращению творца в обслуживающий персонал государства, — рассказывает Павленский. — Я сейчас вообще не рисую. У этой формы очень ограниченная аудитория и абсолютно герметическое сообщество. Мне не хватает в ней пространства. Я не могу этим языком произвести действительно громкое высказывание».
Действие как искусство
Именно высказывание, которое должно быть услышано и воспринято — цель художника. И этой цели полностью соответствует та форма искусства, которую автор выбрал для диалога с обществом, а именно — акционизм.
Это сформировавшееся в 60-е годы в Европе течение подразумевает, что акция художника в процессе ее создания становится художественным произведением. В ее основе обязательно должны лежать четко сформулированные тезисы. Как правило, они вызывают резкую полемику и часто негативную реакцию — властей ли, общественности ли.
Если прежде деятельность художника можно было просто не замечать, ограничив его пространством мастерской или небольшого выставочного зала, то теперь это невозможно. В советский период знаменитая «бульдозерная выставка» заставила власть считаться с инакомыслием при главенствующем единомыслии, позже такие же действия художников приводили к скандальным ситуациям.
В 1998 году на выставке в Манеже Авдей Тер-Оганьян выступил с перформансом «Юный безбожник», во время которого публично рубил топором репродукции православных икон — в результате против него было открыто уголовное разбирательство по обвинению в разжигании религиозной вражды. 3 марта 2012 года группа Pussy Riot провела в храме Христа Спасителя панк-молебен, за что двое из них были приговорены к двум годам лишения свободы в колонии общего режима.
«Мне претит запуганность общества, массовая паранойя, проявление которой я вижу повсюду»
Вынесение обвинительного приговора участницам акции стало беспрецедентным событием. Власть в лице самых одиозных ее представителей решила подавить в зародыше несанкционированное высказывание. Именно с Pussy Riot связана одна из первых акций Петра Павленского «Шов». 23 июля 2012 года художник с зашитым суровой ниткой ртом в течение полутора часов стоял в пикете у Казанского собора, держа в руках плакат с надписью: «Акция Pussy Riot была переигрыванием знаменитой акции Иисуса Христа (Мф. 21:12-13)». «Зашивая себе рот на фоне Казанского собора, я хотел показать положение современного художника в России: запрет на гласность. Мне претит запуганность общества, массовая паранойя, проявление которой я вижу повсюду», — прокомментировал художник свой поступок.
Горящая метафора
Главная особенность Павленского — четкость посыла и формулировок. Когда он впервые вышел на публику с зашитым нитками ртом, его посыл носил более менее абстрактный характер, но в последней акции «Угроза» (или «Горящая дверь Лубянки») художник выбрал уже конкретного носителя зла: «Это перчатка, которую бросает общество в лицо террористической угрозе. Федеральная служба безопасности действует методом непрерывного террора и удерживает власть над 146 миллионами человек. Страх превращает свободных людей в слипшуюся массу разрозненных тел. Угроза неизбежной расправы нависает над каждым, кто находится в пределах досягаемости для устройств наружного наблюдения, прослушивания разговоров и границ паспортного контроля. Военные суды ликвидируют любые проявления свободы». Кто-то уже сравнил Павленского с юродивыми, кричащими правду в «лица государевы». Выступая от лица общества, автор тут же заявляет, что общества по сути ведь и нет, есть одна «слипшаяся масса».
«Все мои акции — это преодоление себя и страха перед системой»
«Можешь выйти на площадь? Смеешь выйти на площадь в тот назначенный час?!» — к строчкам Галича апеллируют почти все отечественные политические акционисты. В том числе и Александр Бренер, вышедший морозным утром 1995-го на Красную площадь в одних шелковых трусах и боксерских перчатках, чтобы вызвать на бой президента: «Ельцин, выходи!» Акция была направлена против войны в Чечне. На той же Красной площади в акции «Фиксация» (2013) действовал и Петр Павленский, прибив свои тестикулы к гранитной брусчатке. Голый художник, смотрящий на свои прибитые к кремлевской брусчатке яйца, по его собственным словам, — метафора апатии, политической индифферентности и инфантилизма современного российского общества.
Продуманность и целеустремленность
Публичное место, четкий посыл — все это говорит о продуманности высказывания. Напомним, что во время митинга на Болотной площади Эдуард Лимонов звал толпу идти к Лубянке. Это великолепное здание, построенное архитектором Щусевым, является визуальным носителем той «террористической угрозы», о которой заявляет Павленский. Так что и здесь художник, как всегда, точно выбирает место для своей акции. Его нельзя назвать инфантильным, но можно — целеустремленным.
В 2012-м он создал онлайн-журнал о современном искусстве «Политическая пропаганда», главным редактором которого стала его жена. Пропаганда своих идей художественными средствами — то, чем занимается художник и то, что ему отлично удается. Кадр, в котором Павленский запечатлен на фоне горящих дверей здания ФСБ, чем-то смахивает то ли на голливудское кино, то ли на сцену из компьютерной игры, но в какой-то момент искусство смыкается с жизнью.
«Мой отец ни в чём не хотел преодолевать себя. В итоге это привело к тому, что он стал алкоголиком и умер в 49 лет, подавившись куском сырого мяса, — говорит Павленский. — Я ему за это благодарен. Можно сказать, он пожертвовал собой ради того, чтобы показать мне, как жить нельзя. Для меня он — воплощение человеческой слабости. Я часто думаю о том, как поступил бы он, и делаю ровно наоборот. Все мои акции — это преодоление себя и страха перед системой».
Фото: youtube.com
