13 января бундестаг ФРГ одобрил законопроект об установлении единого образца удостоверений личности для беженцев.
Закон принят по горячим следам событий новогодней ночи в Кёльне и некоторых других городах Германии, когда сотни женщин подверглись грабежу и сексуальному насилию со стороны организованных групп агрессивных мужчин, большинство которых предположительно составляли новоприбывшие мигранты с Ближнего Востока. Предположительно — потому что многие из них были без документов. Но решат ли удостоверения проблему — большой вопрос. Потому что уже есть и другая, не парламентская, реакция на новогоднее ЧП. В субботу, 9 января, в центре Кёльна толпа хулиганов, вышибал и рокеров сильно избила нескольких попавшихся под руку темнокожих иностранцев. На следующий день у Кельнского вокзала двадцать молодчиков напали на шестерых пакистанцев, один из них попал в больницу. Естественно, пострадали от расистского насилия совсем не те, кто участвовал в новогодней охоте на женщин.
Но этим реакция народа на кельнскую охоту не исчерпывается. Инициативная группа «Гражданская самооборона Кельна» ищет качков для патрулирования улиц и «защиты наших женщин и детей от нападений». В комментариях на странице «Самообороны» ее цели выражены менее политкорректно: «Мы будем посылать азилянтов (ищущих убежище. — NT) в нокаут. И всех паразитов-иностранцев вместе с ними». Министр юстиции Хайко Маас потребовал решительных действий против расистов: «Мы не имеем права отдавать поле радикальным поджигателям».
Немецкое общество в шоке. В шоке политический класс, который годами замалчивал проблемы интеграции, опасаясь «лить воду» на мельницу неонацистов. Но осторожность не помогла — расизм нашел своих героев и вышел из подполья. В шоке и левые интеллектуалы, которые испытывали чувство вины перед «жертвами» и проповедовали разнемечивание общества. В шоке волонтеры из разных слоев общества, которые безвозмездно работают в приемных пунктах и лагерях для размещения беженцев, преподают им немецкий, заботятся о несовершеннолетних. «С ужасом и болью, — заявляет писатель и отец трех дочерей Уве Шмитт на страницах газеты Die Welt, — я признаюсь, что кельнские преступники смогли сделать то, что не удалось миллиону беженцев: я чувствую себя так, как будто надо мной надсмеялись и надругались. Меня никто не избил и не обокрал, я не был в ту ночь ни на Соборной площади, ни в Сан Паули (Гамбург), ни у Бранденбургских ворот. Изнасилована моя десятилетиями выстроенная толерантность. Гогочущая гопота испоганила мою добрую волю, она принуждает меня поступиться чувством справедливости по отношению к мигрантам: я больше не хочу думать и искать правоты, я хочу мести и наказания».
Уве Шмитт выразил смятение большинства, оскорбленного в своем бескорыстии и испуганного варварством «жертв». Несмотря на это, оно пока сохраняет иммунитет против расизма и не готово поддержать радикалов из правых партий. Но впереди, в начале февраля, Кельнский карнавал, на который съезжаются сотни тысяч туристов со всего мира. Говорят, что в XV веке во время этого праздника тоже происходили безобразия, подобные трагическим новогодним происшествиям. Трудно представить, что вековая традиция смеха и свободы может быть осквернена толпой варваров.
