Возвращение в нулевые

Острая фаза кризиса продолжается. 21 января рубль в очередной раз пал жертвой низких цен на нефть и распродаж на фондовом рынке. Глава Банка России Эльвира Набиуллина вынуждена была отменить поездку на Всемирный экономический форум в Давос, видимо, готовясь принимать экстренные меры на случай, если ситуация начнет выходить из-под контроля, как в декабре 2014-го. На рынке уже циркулируют слухи, что экспортерам вновь рекомендовано продавать валютную выручку.

22 января немного «отпустило». Накануне, в американскую биржевую сессию, нефть начала расти на ожиданиях серьезного похолодания и сильных снегопадов на восточном побережье США и в Европе, а также на информации о возможном созыве экстренного заседания ОПЕК. В азиатскую сессию рост продолжился, в результате стоимость барреля Brent взлетела почти на 10 % — выше 
$31/бар, а доллар на открытии российского рынка опускался ниже 
80 рублей. Впрочем, все понимают: говорить о смене тенденции бессмысленно, предложение нефти по-прежнему превышает спрос, запасы растут (на минувшей неделе в США они выросли почти на 4 млн баррелей при ожиданиях роста на 2,2 млн), а Иран соревнуется с Саудовской Аравией в размере скидок для европейских потребителей (по данным Bloomberg, скидка на сорт Iranian Heavy превышает $6 за баррель). Глава Комитета гражданских инициатив, экс-министр финансов Алексей Кудрин предупредил в Давосе, что пик кризиса в России впереди, а нефть может упасть и до $13–14 за баррель. Председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин, в свою очередь, не исключил и $10 за баррель.

Взаимоисключающие прогнозы

Вероятность того, что ЦБ в следующий раз перейдет от уговоров нефтяников и банкиров (21 января вечером состоялось закрытое совещание зампреда Банка России Алексея Симановского с руководителями ведущих российских банков и представителями банковских ассоциаций) к решительным действиям аналитики расценивают как довольно высокую. Накануне обвала 21 анваря агентство Bloomberg опубликовало результаты опроса ведущих экспертов валютного рынка, которые считают, что при курсе выше 90 руб. за доллар ЦБ может возобновить валютные интервенции.

Практически одновременно с этим материалом Bloomberg появился аналитический отчет Bank of America Merrill Lynch, экономисты которого подсчитали: при падении цены на нефть до $25 за баррель для бездефицитного исполнения российского бюджета на 2016 год доллар должен стоить 210 руб. А для исполнения бюджета с трехпроцентным дефицитом, который Путин в декабре назвал максимальным, доллар должен стоить 140 руб.

Самое показательное в том, что эти два прогноза развития ситуации в российской экономике являются по сути взаимоисключающими. Если эксперты Bloomberg исходят из того, что Банк России будет придерживаться политики таргетирования инфляции и в какой-то момент вынужден будет противодействовать девальвации рубля — мощнейшему фактору, подстегивающему инфляционные ожидания, — то в Bank of America считают, что приоритетом для российских властей будет устойчивый бюджет. Достичь одновременно двух целей — и укорачивания инфляции, и трехпроцентного, даже с учетом заявленного секвестра, бюджетного дефицита при нынешнем курсе доллара и текущей цене на нефть — невозможно. Ни президент, ни непосредственно руководящий экономикой премьер в своих выступлениях ни словом не обмолвились о том, что собираются делать. Владимир Путин лишь увидел шанс уйти от сырьевой зависимости, а Дмитрий Медведев посетовал на тяжелые времена и пообещал новые экономические стимулы. Ключевые министры экономического блока — министр финансов и министр экономики — на Гайдаровском форуме спорят о том, что делать дальше, предлагая взаимоисключающие рецепты, советник Путина Сергей Глазьев требует обуздать спекулянтов и зафиксировать курс доллара, а ЦБ занял круговую оборону, отбиваясь от поступающих со всех сторон предложений включить печатный станок. Фактически на сегодняшний день сложилось три группы экспертов и чиновников, предлагающих свои рецепты прохождения кризиса.

Затянуть пояса

Наиболее последовательным сторонником приведения бюджетных расходов в соответствие с получаемыми казной доходами является Алексей Кудрин. О необходимости сокращать госрасходы и проводить непопулярную пенсионную реформу, одним из основных элементов которой стало бы повышение пенсионного возраста, он говорит практически с момента своей отставки. Однако пока, по его мнению, правительство склонно пойти другим путем, и вывод им сделан «исходя из анализа действий и заявлений правительства, а также ключевых политиков «Единой России». «Если мы не трогаем оборонные расходы и социальные расходы, то вероятность повышения налогов, хоть маленьких, хоть больших — 99,9 %», — пояснил Кудрин в Давосе. Сам он считает более правильным в текущей ситуации урезать субсидии различным секторам экономики, кроме инфраструктурного строительства и сельского хозяйства.

«Ключевые министры экономического блока — министр финансов и министр экономики — спорят о том, что делать дальше, предлагая взаимоисключающие рецепты, советник Путина Сергей Глазьев требует обуздать спекулянтов и зафиксировать курс доллара, а ЦБ занял круговую оборону, отбиваясь от поступающих со всех сторон предложений включить печатный станок»

Впрочем, главная мысль, которую Кудрин пытается довести до властей: «Мы должны отказаться от надежд на высокие цены на нефть и сделать это безоговорочно». По сути, это предложение вернуться в 2004 год, когда был создан Стабилизационный фонд, призванный аккумулировать все нефтяные сверхдоходы, получаемые бюджетом от цен, превышающих установленную правительством планку. В начале 2000-х в рамках дискуссий о создании Стабфонда один из инициаторов его создания — тогдашний советник президента Анд-рей Илларионов — предлагал установить «цену отсечения» на уровне $12 за баррель. Сейчас Кудрин предлагает $35–40, что соответствует примерно $20 в ценах 2004 года — тому уровню, с которого Стабфонд и начал формироваться. Изъятие нефтяных сверхдоходов в свое время довольно быстро принесло плоды. Уже в 2006–2007 годах основными источниками роста российской экономики были финансовый сектор, розница, сфера услуг и промышленность, не связанная с добычей и переработкой сырья: сборочные предприятия в России массово открывали производители автомобилей и бытовой техники.

В правительстве взгляды Кудрина разделяет его преемник на посту министра финансов Антон Силуанов, довольно жестко давший понять на Гайдаровском форуме, что секвестр бюджета — вопрос решенный, причем если понадобится, расходы будут сокращаться и дальше. О том, что расходы еще есть куда сокращать, свидетельствует обнародованный на прошлой неделе факт: у Минфина с прошлого года осталось около триллиона руб-лей, выделенных, но не потраченных в прошлом году министерствами и ведомствами. Причем рекордсменом по неосвоенным средствам стало Министерство обороны, у которого осталось более 700 млрд.

Не добивать умирающего

Секвестру бюджета всеми силами сопротивляется глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, продолжающий верить, что нефть вот-вот снова начнет расти. На Гайдаровском форуме он заявил, что разворот на рынке может случиться уже к исходу первого квартала. Поняв, что у Минфина понимания его позиция не находит, ответственный за экономический рост Улюкаев решил попытать счастья в ЦБ. На минувшей неделе он заявил, что по-прежнему «видит возможность» для снижения ставки рефинансирования, которая могла бы снизить проценты по кредитам и хоть как-то облегчить положение бизнеса и банковского сектора.

В своих опасениях относительно негативного влияния сокращения госрасходов на экономические перспективы Улюкаев не одинок. По мнению бывшего зампреда ЦБ Сергея Алексашенко, политика сокращения расходов и удержание номинального дефицита бюджета в 3% ВВП ошибочны. «В рыночном состоянии для российской экономики важнее поддерживать государственный спрос, чем формально бороться за сокращение дефицита», — убежден он. Это, впрочем, не означает, что Банку России следует немедленно включать печатный станок и начинать напрямую кредитовать правительство. «Что касается кредитной эмиссии, то она прямо запрещена законом и будет разгонять инфляцию, которая и так достаточно высока, — добавляет эксперт. — Центральный банк и так в серьезной мере поддерживает бюджетные и квазибюджетные расходы. По моим оценкам, в прошлом году примерно триллион рублей на эти цели был направлен».

И Улюкаев, и Алексашенко исходят из того, что правительство могло бы допустить временное превышение бюджетного дефицита ради того, чтобы избежать еще большего сжатия экономики и, соответственно, налоговой базы, которое, в свою очередь, заставит и дальше сокращать госрасходы. В случае принятия этого сценария правительство начнет ускоренными темпами тратить резервы, но общеэкономическая ситуация будет несколько легче, чем в жестком сценарии от Минфина.

Ручное управление

Как ни парадоксально, но немало сторонников и у претендента на роль спасителя отечественной экономики — советника президента Сергея Глазьева. Его рецепты были озвучены еще в прошлом году на заседании Столыпинского клуба: зафиксировать курс рубля, напечатать денег и начать раздавать их «приоритетным» отраслям и предприятиям. Делать это, во избежание инфляционного скачка, предлагается под строгим контролем за целевым использованием средств на инвестиции в модернизацию и расширение производства. Впрочем, если отвлечься от фиксированного курса и контролируемой денежной эмиссии, предложения Глазьева являются квинтэссенцией политики ручного управления, введенной в обиход Путиным в кризисном 2008 году. Плоды этой политики «ускоренной модернизации» и государственной поддержки «прорывных» отраслей мы и наблюдаем сегодня.

ДЕФИЦИТ БЮДЖЕТА ПРИ РАЗНЫХ ЦЕНАХ 
НА НЕФТЬ И КУРСЕ РУБЛЯ, % ОТ ВВП

Источник: BofA Merrill Lynch Global Research, 2016

Экономисты Bank of America Merrill Lynch подсчитали: при падении цены на нефть до $25 за баррель для бездефицитного исполнения российского бюджета на 2016 год доллар должен стоить 210 руб.

КУРС $/РУБ. НА ММВБ С 18 ПО 22 ЯНВАРЯ 2016 года

Источник: «Финам», 201

Фото: wikipedia.org