После семи лет президентства Владимира Путина, поставившего во главу угла укрепление властной вертикали, в регионах снова набирают силу сепаратистские тенденции. И речь не о Чечне, Дагестане или Татарстане. Жить без оглядки на Москву мечтают в Сибири и на российском Северо-Западе.
История,
— готовая повториться —
В Советском Союзе сепаратистские идеи были загнаны в подполье. В перестройку они стали предметом публичных дискуссий.
Идея нашла особенную поддержку в Сибири — главным пропагандистом «регионального хозрасчета» стал ученый-экономист из Иркутска (впоследствии член Межрегиональной депутатской группы в Верховном Совете) Геннадий Фильшин.
«В мае 1988-го в Екатеринбурге я впервые столкнулся с приверженцами создания Уральской республики, — вспоминает директор Международного института гуманитарно-политических исследований Вячеслав Игрунов. — Они аргументировали это экономической самодостаточностью региона». Примерно тогда же возникли проекты Енисейской (на территории Красноярского края) и Ангаро-Енисейской (включавшей Красноярский край и Иркутскую область) республик.
Возникали региональные политические партии: например, «ДВР — Дальний Восток России», действовавшая в Приморье и на Камчатке, самим своим названием напоминала о «буферной» Дальневосточной республике (ДВР) времен Гражданской войны. Бурно развивалась в конце 80-х — начале 90-х Балтийская республиканская партия в Калининграде, предложившая переименовать столицу грезившейся им Балтийской республики в «город Балтимор».
О разработчиках тех концепций мало кто помнит, но их идеи подхватили политики.
— Хозяин Медной горы —
Одним из главных возмутителей спокойствия в российских регионах в начале 90-х стал Эдуард Россель, который еще в 1991 году выступил с идеей создания Уральской республики и в октябре-ноябре 1993-го даже называл себя «исполняющим обязанности губернатора Уральской республики». За что и был отрешен от должности. Однако из политики Россель не ушел — в августе 1995-го он выиграл в Свердловской области губернаторские выборы вопреки явному противодействию федеральных властей, а затем переизбрался на этот пост в 1999-м и 2003-м. В ноябре 2005 года — уже по новой схеме — по представлению президента Путина Россель получил полномочия губернатора.
От своих заветных идей Россель не отказался. Прошлым летом он выступил с предложением сделать Екатеринбург центром Евразии. «Я Екатеринбург вижу как столицу Евразии — вот будущее Екатеринбурга, — заявил свердловский губернатор в интервью интернет-изданию «Екатеринбург Он-Лайн». — Здесь должен быть Евразийский суд».
Заставивший Ельцина
— отступить —
Отрешить от должности губернатора Иркутской области Юрия Ножикова, еще одного сторонника региональной автономии, Борис Ельцин так и не решился. Любопытно, что Ножиков, первый постсоветский лидер этого сибирского региона, был сыном репрессированного китайца-иммигранта Чен Кинсана. Губернатор строил свою политику на предельно жестком отстаивании интересов области перед федеральным центром. В своих мемуарах он пишет: «Указ президента о приватизации энергосистем и включении их в единые энергетические сети России я запретил исполнять на территории Иркутской области как противоречащий Конституции. Мы оспорили его в Конституционном суде. И выиграли дело». 20 марта 1993 года Ельцин, объявив о введении «особого порядка управления страной», одновременно издал указ об отрешении от должностей губернаторов Новосибирской и Иркутской областей — Виталия Мухи и Юрия Ножикова — «за систематическое невыполнение распоряжений президента и злоупотребление служебным положением». Однако Ножиков в «Матросскую тишину» не попал. Вот еще одна цитата из его мемуаров: «…Собираются вечером у Филатова (в то время — руководителя администрации президента. — The New Times) главы администраций и председатели областных советов. И тут начинается бунт на корабле. Как принялись стегать администрацию президента — дым пошел. Прекратите, говорят, превращаться в 3-е отделение. В общем, насели. Тяжлов (в то время — губернатор Московской области. — The New Times) говорит: если не будет отменен этот указ (обо мне и Мухе), я подаю в отставку. Прусак (губернатор Новгородской области) — тоже, за ними еще…»
Ельцин свой указ отменил. После этого триумфальная победа Ножикова на выборах губернатора была предсказуема. В апреле 1997 года, почти за год до истечения своих полномочий, Юрий Ножиков вдруг ушел в отставку: причиной тому сам он назвал «невозможность изменить к лучшему социально-экономическое положение в области».
«Пора вернуть
— эту землю себе!» —
В середине 90-х сепаратистские порывы лидеров российских регионов поутихли — на фоне полыхавшей на Северном Кавказе войны их проблемы казались незначительными.
Второй президентский срок Владимира Путина начался с наступления именно на региональных лидеров — президент сначала прекратил практику двусторонних договоров между регионами и центром, а затем отменил выборы губернаторов. Это тут же почувствовали на себе партия власти «Единая Россия» и близкие к Кремлю структуры, такие как ЛДПР: на региональных выборах их результаты постоянно снижались, в то время как неизменного успеха добивались региональные блоки, проповедовавшие местный патриотизм и нередко жестко критиковавшие политику центра.
Вскоре по инициативе Кремля создание местных политических блоков было запрещено законом. Тем не менее общественно-политические организации «регионалистского» толка существуют во многих регионах.
По словам политолога Алексея Глубоцкого, курировавшего региональную тему в прокремлевском Фонде эффективной политики, в Горном Алтае заметна организация «МатьЗемля», сыгравшая активную роль в сопротивлении планам объединения республики с Алтайским краем (оно так и не состоялось, Кремль был вынужден отступить). В Республике Хакасия значительное влияние имеет «Съезд хакасского народа». В Приморье нынешним губернатором Дарькиным на идеологии местного патриотизма создана молодежная организация «Наша страна». Там же существует общественное объединение «Золотая молодежь», контролируемое мэром Владивостока Владимиром Николаевым (ныне он под стражей).
В начале этого года в Великом Новгороде состоялось так называемое Русское Вече, на которое съехались сторонники радикального русского национализма из Карелии, Вологды, Москвы, выступающие против «имперского унитаризма». На «вече» обсуждалось программное заявление, в котором, в частности, говорилось: «Мы предлагаем решать проблемы русского народа на путях демонтажа неэффективной, коррумпированной, полицейской, авторитарной, сверхцентрализованной государственной машины и создания на ее месте максимально децентрализованной, конфедеративной по сути модели… Главная опасность для выживания русского народа исходит не от Запада или НАТО, а из Кремля».
— Под гнетом «вертикали» —
О чрезмерной централизации финансовых ресурсов в ущерб провинции говорил в интервью The New Times бывший премьер-министр Михаил Касьянов. «Перекос очевиден», — утверждает он.
Если до финансового кризиса 1998 года доходы между центром и регионами делились в соотношении 50 на 50, вскоре после кризиса — 52 на 48 в пользу центра, то сегодня, по информации Михаила Касьянова, эта пропорция — 65 против 35.
Как и в советское время, в регионах — особенно в регионах-донорах — растет ропот против Москвы и «зажравшихся москвичей».
Раздражение в регионах вызывает и назначение президентом на губернаторские посты «варягов». И если глава Иркутской области Борис Говорин (которого сменил уроженец Челябинска Александр Тишанин) был хотя и местным, но политиком в регионе непопулярным, то этого не скажешь о дважды вопреки воле центра выигравшем выборы Михаиле Машковцеве, место которого занял выходец из Питера 40-летний Алексей Кузьмицкий. А сменщиком отстраненного от должности губернатора Приамурья Леонида Короткова стал и вовсе бизнесмен из Казани Николай Колесов, хороший знакомый президентского полпреда в ДВФО Камиля Исхакова. Наконец, самый свежий пример подобной операции: назначение на пост губернатора Новгородской области Сергея Митина вместо переведенного на работу в администрацию президента Михаила Прусака.
Можно ли прожить
— без Москвы? —
«Представьте себе, на сколько отличаются стоимость доставки товаров из Владивостока в Москву (и наоборот) и стоимость их доставки из Владивостока, а тем более из Читы, к примеру, в Харбин? Разница громадная!» — говорит политолог Вячеслав Игрунов. Сибирь и Дальний Восток могут вывозить в Китай ресурсы (газ, уголь, руду, лес) и алюминий, импортируя оттуда товары народного потребления. Экономически это вполне возможно, и Сибирь с Дальним Востоком будут в этом случае жить намного лучше. Зачем, собственно, Сибири Москва?
Билеты из Сибири и Дальнего Востока до Москвы нередко стоят побольше месячной зарплаты даже зажиточного по местным меркам шахтера или рыбака.
А главное — все меньше духовных и культурных «скреп» между регионами и центром. «Отсутствие интеллектуальной и политической свободы в России привело к дроблению единого сознания», — убежден политолог Вячеслав Игрунов. В стране отсутствует полноценная политическая жизнь. Что остается? Только налоги, которые сибиряк или дальневосточник платит проклинаемой им «Москве» — при том, что в столице собственной страны он чувствует себя чужим. «Это не мое государство» — так можно сформулировать самоощущение жителя Благовещенска, Тайшета, да и той же Вологды.
Распад
— или интеграция? —
Иркутский социолог Михаил Рожанский находит в сегодняшнем возрождении идеи сибирского сепаратизма позитивную сторону: «Все политическое пространство страны сверхцентрализованно, поэтому общественная дискуссия на эту тему полезна». Одновременно его тревожит, что попытка реального отделения сибирских областей будет означать гражданскую войну. Впрочем, по его мнению, Россия как единое государство в нынешних границах все равно не сохранится и ее «переформатирование» неизбежно. Выход он видит в как можно более тесном сближении с Европой, ценностями современной европейской цивилизации — ведь в Евросоюзе иным является сам статус государственных границ, там иное, не столь напряженно-болезненное отношение к ним.
«Пока Москва не начнет строить интегральные экономические связи с Европой, с СНГ, с собственными регионами и Китаем, угроза сепаратизма будет постоянно висеть над Россией», — подытоживает Вячеслав Игрунов.
Нетрудно, однако, заметить, что Россия в последние годы движется в прямо противоположном направлении — отношения ухудшились и с Евросоюзом, и со странами СНГ. Одновременно идея независимости Сибири и Дальнего Востока становится все более привлекательной. Созданная при Путине политическая система, отмечают эксперты, слишком жесткая, чтобы она могла адекватно реагировать на процессы, идущие в огромной стране.
