В последнее время история становится все более актуальной наукой. Представители власти занимаются присвоением истории, ее «национализацией» и переписыванием, воскрешением легенд прошлого.
Недавно вышедшая книга для учителя Александра Филиппова «Новейшая история России 1945—2006 гг.» вызвала споры не только у педагогов (кстати, через несколько дней начнется новый учебный год и школьным учителям снова придется делать выбор из массы рекомендованных учебников), но и в самых разных общественных кругах.
— Какая там тирания! —
Особенно же эти пресловутые США. Вон Трумэн так наорал на нашего Молотова, что тот «побледнел от ярости». Дорогая, ценная для каждого, кто не русофоб, деталь.
Главное впечатление от чтения: советский тоталитаризм для Филиппова — теплая ванна. Он в ней полощется и получает удовольствие. Книга призвана внушить, что иного быть не могло, а главное — и не надо было. Потому что и так хорошо: в том социальном устройстве все мотивированно, все понятно.
Филиппов своих мотивов не скрывает. На обсуждении, организованном журналом «Большой город», он сам выделил мотив, который «носит, честно говоря (!), политический характер»: «Он связан с тем, что бывшие страны соцлагеря, бывшие союзные республики заняты интенсивным пересмотром истории последних 50 лет. От пакта Молотова–Риббентропа (неужто и на пакт посягнули, на наших Молотова и Риббентропа руку подняли? — М.Ч.) и до 1989 —1990 годов. Появляются многочисленные претензии к Советскому Союзу и России». Опять не удержишься — неужто прямо к Советскому Союзу? Он-то что кому плохого сделал? И по какому праву, собственно, 12 мая 2005 года Европарламентом «была принята резолюция, в которой утверждается, что освобождение от гитлеровской оккупации стало для стран Центральной и Восточной Европы началом новой тирании»? Что и «повлияло на создание этой книги».
Действительно, какая там тирания? Ну были организованы показательные процессы во всех странах, попавших после войны под руку Кремля, — не пропадать же нашему опыту 30-х годов. Но до наших цифр дело, конечно, не дошло — ведь и страны поменьше.
В Болгарии, например, в июне 1949 года был арестован член ЦК Трайчо Костов. Учились с нами на филфаке МГУ молодые болгарские коммунисты, они — уже, конечно, после 1956 года — вполголоса сообщали жуткие подробности пыток. Известно, что допросы проводил лично сталинский министр госбезопасности Виктор Абакумов и советский посол Михаил Бодров. Костов держался четыре месяца, потом «признался», затем потряс многих, отказавшись на открытом процессе от своих показаний; его приговорили к повешению; потом мерзавец Вылко Червенков, тогдашний главный коммунист Болгарии, посетил его в камере, заверил — болгарские и советские товарищи точно знают, что он не шпион, но ради международного рабочего движения (цитирую исследователей этих процессов) ему нужно отозвать свой отказ. Тогда, уверил сталинский лакей, ему сохранят жизнь. Костов написал отказ, просьбу о замене казни пожизненным на следующий день отклонили, и в тот же вечер его повесили. На следующий год в Чехословакии арестовали (опять же по персональному требованию Сталина) другого братского лидера — Рудольфа Сланского. Он, уже все хорошо себе представлявший, пытался совершить самоубийство; к сожалению, неудачно. Его пытали так, что он уже не мог стоять, тогда приковывали к стенке. Через год его и еще 10 человек приговорили к смерти. «Трупы кремировали, пепел собрали в мешки, вывезли на грузовике за ворота Праги, и водитель высыпал его на обледенелое шоссе». Позволю себе повторить свои публиковавшиеся ремарки по поводу этих фактов: и чего-то они все от нас норовят в НАТО? Не иначе вот этот самый пепел еще носится по их дорогам.
Никак не могут понять, несмышленыши, что Сталин их освободил.
Вот тов. Филиппов и взялся это всем разъяснить. А как он смотрит на тиранию и все с ней связанное, видно хотя бы из совершенного им настоящего открытия: итогом многолетней кровавой бани в нашей стране «стало формирование управленческого класса, адекватного задачам модернизации»! Сам Сталин, пожалуй, смутился бы, услышав такое.
Учебник,
— который мобилизует —
Автор впрямую прижимает читателя к оправданию массового террора — целью-то «была мобилизация управленческого аппарата для обеспечения его эффективности как в процессе индустриализации, так и в послевоенный период восстановления экономики». Действительно, как их, чертей, от начальника до разнорабочего, мобилизуешь, заставишь быть эффективными? «Эта задача достигалась в том числе посредством политических репрессий (говоря по-нашему, по-простому, посредством девяти граммов свинца. — М.Ч.), которые использовались для мобилизации не только рядовых граждан, но также управленческой элиты».
Думаю, что один из самых, видимо, молодых авторов учебника (он писал последнюю главу, то есть не историю, а апологетику Путина — вроде как лекция Суркова для так называемых «Наших») подпал под обаяние этого мобилизационного настроя: сам мобилизовался до предела и готов к соответствующим подзабытым действиям. Очень хочет казаться крутым (спутал, кажется, писание учебников с другим каким-то занятием). Сурово предупреждает всех сразу читателей интернета (за лексику историка не отвечаю): «Вы сколько угодно можете поливать меня грязью, а также исходить желчью, но учить детей вы будете по тем книгам, которые вам дадут, и так, как нужно России. Те же благоглупости, которые есть в ваших куцых головешках с козлиными бороденками (успел еще в детстве увидеть меньшевиков-интеллигентов в советских фильмах? — М.Ч.), из них либо выветрятся, либо вы сами выветритесь из преподавания. Позволить, чтобы историю России преподавал русофоб, говнюк или попросту аморальный тип — нельзя. Так что от скверны надо очищаться. А если не получается, то очищать насильно».
Что, собственно, и дает постоянно понять коллективный автор учебника: нашей стремившейся лишь к хорошему власти досталось не только «враждебное окружение», но и неудобный в обращении народ, с которым по-хорошему — ну не получается. «Волнения политических заключенных в каторжных спецлагерях Воркуты, Норильска, Кенгира были безжалостно подавлены, причем для подавления восстания в Кенгире власти вынуждены были применить танки». Что ж будешь делать, коли вынуждают? Сидели бы и сидели в своей вечной мерзлоте, никто бы их не тронул.
Что до исторического мышления, им в книге и не пахнет, начиная с заглавия. Что это за исторический период — «1945 —2006», если в августе 1991 года, нравится филипповскому товариществу или нет (мне вот тоже октябрь 1917-го не нравится), кончилась одна эпоха и началась другая? Что призваны выразить эти даты, кроме как «От победы Сталина до победы Путина»? И с каких пор сегодняшний день — история? Объявляли нам даты очередного исторического съезда КПСС, но пора бы, кажется, и честь знать?
С некоторым удивлением и огорчением сообщается, что и в конце 60-х «коренного перелома в характере развития советской экономики не произошло»: все шло не за счет интенсивности, «а за счет вовлечения в производство все новых ресурсов (экстенсивности)». С чего бы это? Автор причину знает и даже выделяет курсивом: «Главная причина сложностей реализации реформы А.Н. Косыгина» — ну какая? — «заключалась в противодействии преобразованиям со стороны консервативно настроенных руководителей». Все они, людишки!
А вот откуда наползли в руководство Страны Советов именно «консервативно настроенные»? Надо полагать — дело случая.
Потом начался «застой» — вроде как простуда: надуло. «Политика периода «застоя» чрезвычайно осложнила решение объективной задачи перехода советской экономики к интенсивному развитию». О том, что советская экономика не могла к нему перейти по определению, нет ни речи, ни мысли.
Какую страницу ни открой, все (те, у кого «правящие круги») плохие, одни мы хорошие. Прямым враньем тоже не смущаются. Вот хотя бы корейская война. Ким Ир Сен предложил направить в Южную Корею свою армию. Но если цитируются воспоминания Хрущева, то надо бы цитировать и его слова по стенограмме июльского пленума ЦК 1955 года:
— Корейскую войну мы начали… Это все знают.
Реплику подхватывает Микоян:
— Кроме наших людей в нашей стране.
И Хрущев повторяет:
— Войну мы начали… Теперь никак не расхлебаемся… Кому нужна была война?! Во всяком случае, коллективу авторов она пригодилась: «По сути, США потерпели поражение в первом «горячем» конфликте после Второй мировой войны». С чего вы это взяли-то, тов. Филиппов? Вот если бы, к вашему, для меня непостижимому, удовлетворению, коммунистическая Корея захватила Южную и сегодня там дети так же голодали бы, как дети в КНДР, а их родители утешались бы песенкой «Зато мы делаем ракеты», тогда — да, можно было бы поговорить о поражении США.
Всерьез спорить с этой «книгой для учителя» смешно. Не смешно другое: именно ее суют новой России чуть ли не из Спасской башни.
Из книги для учителя А. Филиппова «Новейшая история России 1945 —2006 гг.»
...Сталин никак не мог согласиться на американско-британские требования о возвращении в Польшу, Чехословакию, Югославию довоенных правительств… Сталин стремился создать широкий пояс из возглавляемых коммунистами государств, который должен был пролечь между Советским Союзом и Западной Европой. «Польские ворота» стоили СССР огромных жертв, и отдать ключи от них Вашингтону советское правительство просто не могло.
…В 1945 —1948 гг. сопротивление скрывавшихся в лесах антисоветских отрядов и широкого подполья в населенных пунктах наносило советским властям и их сторонникам тяжелый урон. Тем не менее в 1946 г. власти добились некоторых успехов в Литве. …К 1951 году коллективизация в основном завершилась, а зажиточное крестьянство («кулачество»), главная опора сопротивления, подверглось раскулачиванию или поголовной высылке. Это ослабило массовую базу национализма.
...Во время визита в Финляндию Горбачев заявил, что СССР «не имел права, ни морального, ни политического» вмешиваться в дела Восточной Европы. Так Советский Союз, содержавший еще войска в ряде восточноевропейских стран, лишился «пояса безопасности», который через несколько лет станет чужой зоной влияния, с натовскими базами в часе езды от Петербурга.
Зачем преподавать историю в школе?
Опрос читателей на сайте NewTimes.ru
| Для патриотического воспитания | Для получения знаний | Чтобы занять учителей |
4% |
91% |
5% |
