По приглашению Гете-института в Москву приехал один из самых известных современных германских писателей Уве Тимм. Почему военное поколение старалось не вспоминать о событиях Второй мировой, а их дети и внуки мучаются комплексом исторической вины, Уве Тимм объяснил обозревателю The New Times.
Немецкий писатель
Уве Тимм — Нине Ивановой
После окончания Второй мировой Германии пришлось вырабатывать новую национальную идеологию взамен фашистской, как сейчас Россия срочно пытается придумать что-то взамен ушедшей идеологии. На что была сделана ставка?
Надо сказать, что Германия не сама ее нашла. Американцы и англичане принесли демократию взамен фашистской идеологии в 1945 году. Кроме того, был сделан упор на трудолюбие, дисциплину и восстановление страны. В результате чего Германия построила экономику гораздо более эффективную, чем победившая Англия.
Но работа внутреннего переживания тогда не была проделана. Когда работаешь с утра до вечера на материальное, то не остается времени на обдумывание прошлого. 1968 год с его студенческим движением все изменил — именно тогда началось переосмысление истории. Надо понимать, что в 1968 году шло освобождение по всем фронтам: не только политика, но и отношения между мужчиной и женщиной, педагогика, психиатрия. То есть сначала произошел импорт американской и английской демократии, а потом ее внутренняя переработка.
Одна из основных тем ваших книг — комплекс исторической вины Германии за Вторую мировую войну. Со временем это переживание как-то трансформировалось в сознании немцев?
Оно очень сильно изменилось. Парадокс состоит в том, что, пока были живы настоящие виновники событий, эта проблема не была осмыслена, не было достаточной рефлексии, и настоящее переживание этих событий и осознание вины произошло только после 1968 года уже другим поколением — поколением детей, которые лично ни в чем не виноваты. Получилось такое смещение.
1968 год оказался поворотным пунктом. После него отношение к войне стало гораздо более критичным. Следующие поколения немцев особенно остро восприняли эту проблему. В последнее время в осознании и переживании комплекса исторической вины появился еще один аспект. Те, кто участвовал в войне, еще и стали восприниматься как жертвы — разумеется, не русских солдат, а самих себя, своей собственной политической системы.
В военной и послевоенной России был собирательный образ немецкого солдата — Фрица. А каким остался русский солдат — Иван — в немецком сознании?
Самое интересное, что Россию любят в Германии. И насколько я помню, русских военнопленных немцам всегда было очень жаль. Это сложный исторический вопрос. Когда была война с Наполеоном, Россия и Германия были союзниками, ощущали себя очень близкими. Еще Бисмарк говорил, что русский народ должен быть союзником немецкого. Потом все радикально изменилось во время Первой мировой войны и особенно во время Второй. Конечно, чудовищную роль сыграла российская идеология, которая поставила с ног на голову то, что происходило между Россией и Германией столетиями.
Если о том, кого видишь в прицел, ты думаешь как о человеке, который такой же, как ты, молодой, у которого есть родители, семья, то невозможно нажать на курок. Если же думать о противнике только в категориях «Фриц» и «Иван», то это позволяет выстрелить.
Уве Тимм родился в 1940 году в Гамбурге. После школы учился на курсах скорняков. Закончив Брауншвейгский университет в 1963 году, Тимм продолжил изучение германской литературы и философии в Мюнхене и Париже. В 1971 году защитил диссертацию по философии и до 1982 года возглавлял издательство «Ауторен-Эдицьон». Автор многочисленных романов, повестей, книг для детей. На русском языке вышли его романы «Ночь чудес», «Открытие колбасы карри» и повесть «На примере брата». Ему принадлежит серьезное исследование, посвященное абсурдизму в творчестве Альбера Камю.
