Нынешний год стал юбилейным для большинства главных кинофестивалей мира. В 60-й раз проводились смотры в Каннах и Локарно. В конце сентября состоится 55-й кинофорум в Сан-Себастьяне. А на днях откроется фестиваль в Венеции, празднующий свое 75-летие. В его программах представлены три полнометражных российских фильма: «12» Никиты Михалкова, «Груз 200» Алексея Балабанова и «Отрыв» — режиссерский дебют Александра Миндадзе.
С каждым годом кинофестивалей становится все больше, они конкурируют друг с другом сильнее, чем участвующие в них картины. Пожалуй, один из наилучших способов раскрутить город, к тому же неизвестный, — организовать в нем фестиваль, мероприятие имиджевое и одновременно коммерческое.
Венецианский фестиваль (его еще называют Мостра) — старейший в мире, входящий в тройку лидеров наравне с Каннским и Берлинским. Но именно он испытывает сегодня наибольшие трудности.
В Каннах, в отличие от Венеции, есть кинорынок |
Во-первых, в Венеции — в отличие от Канн и Берлина — до сих пор нет кинорынка, который обеспечивал бы мощный приток деловой общественности. Она предпочитает ездить в Торонто на крупнейший бизнес-фестиваль (там нет конкурса), проходящий почти одновременно с Мострой и во многом дублирующий ее программу.
Во-вторых, расширения требует фестивальное пространство. Официальные показы проходят в скромном по нынешним меркам Palazzo del Cinema, построенном в 1937 году, на заре фестиваля, когда им руководили итальянские фашисты. Для выхода из ситуации организаторы объявили о возведении комплекса Nuovo Palazzo del Сinema, обещающего стать самым крупным и дорогостоящим в Европе.
В-третьих, Венеция, которую в последние годы спонсируют итальянские правые, соратники Берлускони, стала заложницей политических игр. Ее упрекали в излишней буржуазности и дороговизне, в том, что она недостаточно доступна для простых зрителей. В пику ей итальянские левые проводят с прошлого года масштабный и не менее дорогой фестиваль в Риме. Он задуман как демократический и адресован публике, которой в столице Италии намного больше, чем в Венеции. Народу доверен в Риме и выбор победителей. Конечно, на стороне Мостры, являющейся частью Венецианской биеннале современного искусства, статус, престиж и многолетняя история, а их не купишь. Но Рим, проходящий на месяц позже, способен переманивать фильмы, а они являются основной добычей в мировой фестивальной гонке. И одновременно — главным камнем преткновения.
Фильмы больше не делятся
— на элитарные и массовые, —
на артхаус и мейнстрим
Какое кино сегодня считать фестивальным, а какое нет? Кто из режиссеров действительно актуален и независим, а кто обслуживает политическую и эстетическую конъюнктуру, к созданию которой фестивали имеют непосредственное отношение? Как отличить одних от других? Эти вопросы открыты и каждый раз требуют новых ответов.
Ясно лишь то, что фестивальные фильмы больше не делятся на элитарные и массовые, на артхаус и мейнстрим. И там, и там существует свой конвейер. И там, и там появляются новые таланты и происходят художественные прорывы.
Примером тому и служит Венецианский фестиваль, уже четыре года подряд руководимый Марко Мюллером. Его главный принцип — радикальное разнообразие. Очевидно, что разделение на коммерческое и некоммерческое кино не является для него критерием при отборе фильмов. Он берет в конкурс и голливудских режиссеров, и тех, кто отвечает за миф об аутентичном авторском кино, и гламурные ленты, и откровенно левацкие.
Основные полюсы интересов Мюллера — Голливуд и кинематограф Азии, территории давно освоенные, но стабильно приносящие новые плоды. В программе грядущего фестиваля — шестнадцать американских фильмов (половина из них в конкурсе!) и двенадцать азиатских (четыре в конкурсе).
По поводу Голливуда комментарии излишни. Во-первых, игнорировать его — значит отказаться от присутствия суперзвезд. Во-вторых, голливудское кино тоже может быть авторским (неслучайно в последние годы в Венецию попадают те американские фильмы, которые впоследствии номинируются на «Оскар»).
С азиатским кино тоже не поспоришь — оно не первое десятилетие завоевывает мир, побеждая на главных фестивалях (прошлый Венецианский, последний Берлинский, последний Локарнский, не говоря уже о более ранних триумфах), обзаводясь собственным Голливудом (китайцы Чжан Имоу, Чен Кайге, тайванец Энг Ли) и подпитывая американскую индустрию (достаточно назвать Джона Ву или того же Энга Ли, обладателя «Золотого льва» Венеции-2005 за «Горбатую гору», — его новый фильм «Порочная связь» участвует и в нынешнем конкурсе).
Интересно, что в Венеции вообще не представлено румынское кино, самое актуальное в Европе, одержавшее недавний триумф в Каннах, и практически отсутствует кино из Латинской Америки, которое тоже сейчас на подъеме. Не думаю, что это специальный расклад. Все проще — фестивальные тенденции определяют отдельные режиссеры, а не национальная принадлежность их фильмов.
За Старый Свет в Венеции отвечают уже почтенные классики — французы Эрик Ромер и Клод Шаброль, англичане Кен Лоуч и Питер Гринуэй (с «экранизацией» «Ночного дозора» Рембрандта), немец Александр Клюге и девяностодевятилетний португалец Маноэль ди Оливейра, старейший режиссер в мире, исправно снимающий по фильму в год.
Связка Америка—Азия восходит к более широкой оппозиции Восток—Запад, пожалуй, самой актуальной и взрывоопасной в сегодняшнем мире. По словам Марко Мюллера, война — главная тема современности. Брайан де Пальма в ленте «Без цензуры» рассказывает об американской кампании в Ираке и ее отражении-искривлении в СМИ. Никита Михалков в судебной драме «12» тоже не обошелся без политики. В его римейке классического фильма «Двенадцать разгневанных мужчин» Сидни Люмета судят чеченского мальчика, обвиненного в убийстве отчима — русского офицера. Это единственная российская лента в конкурсе. В параллельной программе «Венецианские дни» состоится европейская премьере «Груза 200» Балабанова, в секции «Неделя критики» участвует экзистенциальная драма «Отрыв» — режиссерский дебют Александра Миндадзе (он может соревноваться за награду имени Луиджи де Лаурентиса). Также в программу короткометражек отобраны «Люди из камня» Леонида Рыбакова.
Венеция
— без итальянцев —
Актриса Линдсей Лоан приветствует своих поклонников на Венецианском фестивале |
В последнее время Венеция отличается особым гостеприимством по отношению к нашему кино. В позднесоветские годы и в период перестройки мы чаще всего попадали в Берлин, известный своей сильной политизированностью. Сегодня социально-политическое, да и просто реалистическое кино в России практически не снимается, а если его и производят, то не на уровне, отвечающем международным стандартам. Зато у нас активизировалась традиция притчево-метафорического, полуабстрактного кино, которое в большей степени опирается на силу стиля, чем на конкретные смыслы. Именно эту волну успешно подхватила Мостра. Подтверждение тому — триумф «Возвращения» Андрея Звягинцева в 2003 году. Вспомним и про «Эйфорию», «Остров» и даже «Свободное плавание», участвовавшие в прошлогодней программе Мостры.
Напомню, что Никита Михалков тоже побеждал в Венеции с «Ургой». Тогда же, в 1991 году, второй по значению приз получил Чжан Имоу, председатель нынешнего жюри, исключительно режиссерского и устрашающе мощного. В него, в частности, входят Пол Верховен, Алехандро Гонсалес Иньярриту, Джейн Кэмпион и Катрин Брейя.
Вот уже который год в Венеции никак не могут победить итальянцы. Этот факт явно беспокоит организаторов фестиваля — в теперешнем конкурсе участвуют сразу три итальянские картины. Чтобы усилить национальное присутствие, почетного «Золотого льва» вручат Бернардо Бертолуччи и проведут ретроспективу итальянских спагетти-вестернов, которую представит знаток жанра Квентин Тарантино (он же снялся в конкурсном фильме японца Такаси Миике). Одновременно будут чествовать и звездных американцев — Тима Бартона и Ридли Скотта. И отдельно — Александра Сокурова, которому вручат почетный приз имени Робера Брессона.