В Майами 30 марта на 66-м году жизни умерла выдающийся британский архитектор Заха Хадид. Причиной смерти стал сердечный приступ.
Сооружения Захи Хадид напоминают одновременно и дворцы, и космические объекты, и гигантские ракушки, и воздушные замки. Они сливаются с природой и становятся ее частью, или сами превращаются в пространство, под которое приходится подстраиваться всем остальным. Мир с появлением Захи Хадид изменился и уже никогда не сможет быть другим. Удивительная судьба — своим присутствием изменить не жизнь одного человека или даже семьи, ни города или страны, а целого мира. Все ее сооружения меняли привычный ландшафт и начинали в нем невольно доминировать вне зависимости от того, маленькое ли это здание или стадион. Впрочем, маленьких зданий она практически не строила, ее влекли общественные пространства, ей хотелось успеть перестроить то, что в этом нуждалось, равно как Корбюзье, один из ее любимых учителей, планировал строить не дома, а города (под конец жизни ему это удалось), равно как Мельников своими проектами стремился изменить мышление целого класса (Заха Хадид входила в комитет по спасению Дома Мельникова), как и любимый ей Малевич с помощью живописи хотел одержать «победу над солнцем». Заха Хадид увлекалась живописью Малевича (ее дипломный проект — «Тектоник Малевича»).
Она мечтала стать архитектором с 11 лет. Это сейчас кажется почти невозможным — чтобы девушка с Востока, родившаяся в мусульманском Багдаде, так стремительно стала выдающимся архитектором мира. Невозможным, даже если она родилась в богатой и успешной семье, даже если ее родители были прогрессивными людьми своего времени. Конечно, это помогает, если у тебя отец лидер иракской демократической партии и еще министр финансов и промышленности. Но только помогает — не более. «Шестидесятые годы в арабском мире были оптимистическим временем. Мы верили в модернизацию, индустриализацию и с надеждой смотрели на Запад...» — вспоминала Заха Хадид. Ее с детства волновали древние шумерские города на юге Ирака, плавные ландшафты Востока, «реки и дюны», по ее собственному выражению. Когда многие годы спустя она вернулась в Багдад, согласившись спроектировать для него новое здание, была поражена той разрухой, которая царила в некогда одном из красивейших городов мира. «Я шла и ничего не узнавала, — рассказывала она. — Ну, представьте, это как вы приехали в Лондон, а Трафальгарской площади больше нет — и вы не знаете куда идти дальше…»
Первые проекты у Захи Хадид так и остались проектами, нереализованными «бумажными фантазиями», но потом как-то незаметно для всех ее здания стали появляться в самых разных и неожиданных городах и странах мира — от Гонконга до Баку. Она стала единственной женщиной, удостоенной Притцкеровской премии (высшая архитектурная награда), ее архитектурное бюро может гордиться более чем 40 зданиями, разбросанными по миру — от национального стадиона в Японии, главного места проведения Олимпийских игр 2020 года, до недавно открывшейся в Лондоне волнообразной галереи Serpentine Sackler в центре Гайд-парка.
Заху описывают как трудоголика — ее собственный дом, расположенный по соседству с ее же архитектурным бюро, был пустым и аскетичным, большую часть времени она проводила в дорогах, не работала за компьютером, предпочитая рисовать проекты от руки — за время беседы могла нарисовать до ста рисунков. В Москве она построила всего одно здание — офисного центра на Шарикоподшипниковой улице, зато построенное по ее проекту здание культурного центра имени Гейдара Алиева стало символом нового Азербайджана. «Я почти никогда не бываю в своей квартире, — говорила она. — Почти никогда не бываю дома».
