Большинство существующих в мире офшоров — вполне легальные фирмы, созданные для того, чтобы обходить неэффективность строгого законодательства. К примеру, владение практически всеми крупными компаниями организовано через офшоры, владение крупными объектами недвижимости тоже — продать акции офшорной компании намного проще, чем проводить перерегистрацию здания или участка земли. Любая крупная российская компания использует офшорные фирмы для привлечения финансирования, для консолидации активов, а также для многих других легальных бизнес-операций. Однако офшоры также используют и в качестве широко известных в России фирм-«космонавтов». Их также называют «однодневки», «фонари», «помойки», «живопырки» и т.д. Обычно срок их жизни не превышает двух лет. Офшор, конечно, живет дольше — многие годы, но часто смысл создания офшорной компании тот же, что и у «космонавтов»: во-первых, уход от налогов, во вторых, это более или менее безопасный для дающей и принимающей сторон канал передачи взяток. Используя базу данных проводок ЦБ за 1999–2004 годы, мне удалось идентифицировать около 100 тыс. фирм-однодневок, через которые прошли сотни миллиардов долларов. И в 2014 году мы с профессором Екатериной Журавской опубликовали статью*, в которой проанализировали, как даются взятки через фирмы-однодневки.
Однодневки для мздоимца
Собирать взятки через фирмы-однодневки намного безопаснее, чем брать чемоданами кеша. Кеш оставляет следы: банкноты могут пометить, факт передачи взятки зафиксировать. Наконец, чемоданы кеша нужно где-то хранить — это тоже риски.
Куда проще, когда помощник чиновника просто передает бизнесмену бумажку с реквизитами фирмы. Даже при большом желании доказать факт дачи взятки практически невозможно. Обычно такие фирмы регистрируются на бомжа или на иное подставное лицо, которое никак не аффилировано ни с чиновником, ни с членами его семьи. Даже если сам бизнесмен впоследствии решит сознаться и расскажет про такие транзакции, доказать юридически, что выгодополучателем был чиновник N, крайне затруднительно. В нашей статье мы проанализировали 129 региональных выборов губернаторов с 1999 по 2004 год. В результате этого исследования выяснилось, что в пределах одного месяца от даты выборов обороты фирм-однодневок резко увеличивались. Причем те фирмы, которые больше других увеличивали перечисления неким фирмам-однодневкам в районе даты выборов, потом получали государственные заказы. В наиболее коррумпированных регионах (согласно рейтингу Transperency International) эта связь между поступлением денег на счета фирм-однодневок и последующим получением государственного заказа особенно сильна.
Операции, в рамках которых офшоры Ролдугина получали деньги, не могут быть рыночными транзакциями ни при каких разумных условиях
Чиновники высшего звена для получения взяток используют также внешние фирмы — офшоры. На то есть несколько причин. Во-первых, западные банки все-таки надежнее. В России все можно потерять как в результате смены власти, так и в результате элементарного банкротства (пример тому — недавняя история банкротства Внешпромбанка). Во-вторых, нередко семьи и недвижимость чиновников находятся за пределами России — соответственно, там и нужно аккумулировать средства для последующих трат. В третьих, большие суммы при переводе из России на счета в другие юрисдикции могут быть отслежены Росфинмониторингом или могут зависнуть где-то на границе.
Механизм функционирования внешних офшоров примерно такой же, как и внутренних фирм-однодневок. Единственное, пожалуй, отличие — внешний офшор по потерянным документам не откроешь. Обычно требуется какое-то реальное лицо, которое может подтвердить действующий домашний адрес (например, оплатой счетов ЖКХ или банковской выпиской). Поэтому офшоры в отличие от фирм-однодневок регистрируются на реальных лиц — друзей, знакомых, адвокатов. Почти все офшорные юрисдикции предлагают сервис скрытия конечных бенефициаров.
«Бизнес» виолончелиста
Если судить по изложению документов в The Guardian, The Financial Times и в «Новой газете» (доступа к самим документам пока у исследователей нет), то бизнес-операции, в рамках которых офшоры господина Ролдугина получали деньги, представляются фиктивными и не могут быть рыночными транзакциями ни при каких разумных условиях. Начнем с консалтинга. В течение 2009–2010 годов офшоры, связанные с именем Ролдугина, получили консультационные контракты аж на $30 млн. Это огромная сумма, учитывая, что для таких лидеров консультационного бизнеса, как McKinsey, Bain, PWC, Ernst & Young, Deloitte и KPMG, контракт на $1 млн считается очень хорошим. Нетрудно подсчитать, что $30 млн — это 100 тыс. человеко-часов (если взять средневзвешенную ставку между партнерами и рядовыми сотрудниками $300 в час). Если предположить, что консультант работал над этим проектом каждый полный рабочий день, то он на него тратил около 2 тыс. часов в год, а на исполнение всего контракта должно было бы уйти 50 человеко-лет. Если в течение двух лет консультационная фирма Ролдугина только и занималась, что консультировала фирмы, связанные со сталелитейным бизнесом господина Мордашова, чьи офшоры, как утверждают журналисты ICIJ, фигурируют в документах, то ему потребовалось бы нанять как минимум 25 консультантов. Учитывая, что в каждой подобной фирме есть еще бухгалтеры, администраторы, секретари и прочий обслуживающий персонал, то мы получаем общую численность сотрудников фирмы как минимум 50 человек. Российский консультационный рынок очень небольшой, и создание подобного размера фирмы не могло бы пройти незаметно, так как единственный способ быстро создать фирму на рынке консалтинга или инвестбанкинга — это у кого-то людей переманить. К примеру, ВТБ, когда создавал свое инвестбанковское подразделение, перекупил специалистов Дойче Банка. Сбербанк, когда решил серьезно развивать инвестбанковское направление, купил компанию Рубена Варданяна «Тройка-Диалог» целиком. Квалифицированных консультантов, как и инвестбанкиров, из воздуха не возьмешь. Так как рынок не знает о новой, созданной виолончелистом Ролдугиным консалтинговой фирме и, соотвественно, о найме туда сотрудников, то можно с большой долей вероятности утверждать, что никакого реального консалтингового контракта не было и $30 млн были уплачены по какому-то иному назначению.
Офис панамской юридической фирмы Mossack Fonseca в Панама-сити, откуда утекло 11,5 млн файлов
Переуступка долгов $200 млн и 4 млрд руб. по $1 за каждую сделку, получение в долг $6 млн и прощение этого долга через два месяца заимодавцем; подписание договора о продаже ценных бумаг со скорым разрывом соглашения и получением компенсаций $750 тыс.; получение от кипрской дочки ВТБ кредита в $800 млн без должного обеспечения, бизнес-плана и четко прописанных условий возврата — это все сделки, настоящая цель которых не отражает формальной сути, отраженной в договорах.
Взятки или уход от налогов?
Но почему обязательно взятки? Возможно, эти офшоры на Британских Виргинских островах и Панаме были созданы для ухода от налогов?
Нет. Дело в том, что если крупная корпорация использует офшоры для оптимизации налогов, то обычно они создаются под конкретную компанию или группу компаний. К примеру, в конце 1990-х — начале 2000-х нефтяная компания «Сибнефть» для ухода от налогов использовала внутренние офшоры на Чукотке, ЮКОС — в Мордовии, «Лукойл» — на Байконуре. Оптимизация налогов — дело интимное. Компании предпочитают его не афишировать и не выносить сор за пределы одного холдинга. Тяжело представить себе, чтобы, например, «Сибнефть», ЮКОС и «Лукойл» использовали один и тот же офшор, чтобы оптимизировать налоги, — масштаб их бизнеса позволял организовывать собственные компании для этих целей. Точно так же тяжело предположить, что ВТБ, «Тройка-Диалог», структуры Мордашова, Керимова и Роттенбергов использовали одни и те же компании для ухода от налогов. Они явно не входят в одну группу компаний и конечные бенефициары у них различные. Значит, можно прийти к выводу, что перечисления денег офшорам Ролдугина — это не налоговая оптимизация.
Можно с большой долей вероятности утверждать, что никакого реального консалтингового контракта не было и $30 млн были уплачены по какому-то иному назначению
Если исключить уход от налогов, то единственно возможное объяснение указанных в документах транзакций — это уплата взяток. Тогда встает вопрос, кто в России может быть потенциальным взяткополучателем такого масштаба? $2 млрд — это огромные деньги, сопоставимые с годовой прибылью крупнейших российских корпораций, таких как Сбербанк, «Роснефть», ВТБ, Альфа-Банк, МТС и «Вымпелком». Период деятельности офшоров Ролдугина — с 2006 по 2015 год — позволяет исключить многих потенциальных кандидатов. Мэр Москвы — не подходит. Лужкова на Собянина сменили в 2010 году, а деятельность офшоров не прекратилась. Министерство обороны не подходит по аналогичным причинам — Сердюкова на Шойгу сменили в 2012 году. Методом исключения политиков верхнего звена, можно предположить, что деньги, которые переводились в офшорные компании Ролдугина предназначались для Владимира Путина. Именно поэтому в интересах Путина провести максимально быстрое расследование и снять с себя подозрение.
* (http://www.mironov.fm/research/procurement_elections_jan_25_2014.pdf, опубликована в American Economic Journal: Economic Policy), в которой проанализировали, как даются взятки через фирмы однодневки.
фото: trinidadexpress.com, shutterstock
