Дмитрий Гудков (слева) предложил называть отъезд Некрасова (справа) не иммиграцией, а «вынужденной отлучкой»
Непонятная история
NT: Почему вы отправились именно в Литву?
Потому что туда ближе. Проще всего было бы выехать на Украину, но так как у нас все воспринимают эту страну как вражескую, я предпочел Прибалтику, пусть и тоже не очень дружественную.
NT: А как вы объясняете для себя — что вообще случилось?
На самом деле я сам теряюсь в догадках и не очень понимаю, что конкретно произошло. Я могу выставить несколько версий. Одна из самых примитивных, но не факт, что ключевых: есть люди, которые считают, что мне не следует участвовать в предвыборной гонке. В силу наличия ресурсов и всего остального, решили выключить на раннем этапе. Есть и другие — например, меня хотят наказать, или это просто глупость… я думаю, здесь все перемножается, это ведь сложная система.
NT: Но вы ведь не радикальный оппозиционер, вас приглашали на различные политические шоу на федеральные каналы. Зачем тогда прессовать?
В феврале 2015 года на федеральные каналы приглашали разных оппозиционных людей: в том числе и Дмитрия Гудкова, и Илью Яшина. Многие туда не пошли — мол, мы не хотим появляться на вашем пропагандистском телевидении. Я пошел. Со мной никто никогда не говорил, о чем надо говорить, о чем нет. И с другими «допущенными» так же: неожиданно перестали звать, потом так же неожиданно начали звать везде. Это для меня — непонятная и мало предсказуемая история того, как управляется наше информационное пространство.
Да, я оппозиционер, но никогда не был сторонником радикальных методов воздействия на власть. Думаю, логика здесь такая: раньше я ездил по разным мероприятиям, в том числе за рубеж, — например, на семинар в Варшаве. О нем потом в передаче у Дмитрия Киселева пять минут рассказывали, что там готовят людей, которые «майдан» будут делать. Вообще там обучали предвыборным технологиям, которые я сейчас пытаюсь реализовать. Но у людей в погонах может быть более прямолинейная логика. Рационального с точки зрения нормального человека объяснения этому нет — точно так же, как и многим другим вещам, которые у нас в стране происходят.
Месяц в запасе
NT: Вы планируете продолжать свою предвыборную кампанию?
У меня есть примерно месяц до официальной регистрации — чтобы получить официальный статус кандидата, мне нужно прилететь в Россию. До этого момента я что-то приторможу — уменьшу, например, масштабы агитации, потому что нельзя полноценно вести кампанию, не находясь на территории страны. Но буду сохранять все возможности, продолжать что-то делать — например, издавать газету.
NT: А если ситуация так и останется туманной, вы готовы прилететь и зарегистрироваться?
Я пока не готов предсказать, что будет происходить. Если у меня не будет более или менее понятных ответов, то, наверное, не прилечу. За это время я постараюсь прояснить ситуацию, сложившуюся вокруг меня: получить вразумительные ответы — «спите спокойно, вам примерещилось, это ошибка», или что там действительно что-то есть — и тогда это того не стоит. Я не готов рисковать своей свободой ради сомнительных перспектив попадания в Госдуму. Если всех выдавливают, то садиться в тюрьму за эту борьбу я не готов, а если пускают на выборы, то я готов играть по правилам. Единственное — я не могу говорить то, с чем не согласен.
«Рационального с точки зрения нормального человека объяснения этому нет — точно так же, как и многим другим вещам, которые у нас в стране происходят»
Плохой пиар
NT: Какой позиции придерживается партия «Яблоко»?
Мы уже говорили с представителями партии, и мне обещали всяческую поддержку. На самом деле я в первую очередь рассчитываю на письменные запросы (в правоохранительные органы. — NT) от партии — ведь они имеют право знать, подозревают ли меня в том, что я террорист, или нет? Съезд в конце июня — надеюсь, до этого времени они получат ответы.
NT: Как вы относитесь к версии, что ваша история придумана в качестве политического пиара?
С точки зрения избирательного округа (Некрасов собирается баллотироваться по Кунцевскому одномандатному округу Москвы. — NT) — это очень плохой пиар. Эта история может быть лояльно воспринята очень узкой либеральной тусовкой, представители которой не ходят на выборы. Даже в Москве значительная часть населения крайне нервно относится к оппозиции: большинство реальных избирателей консервативны, им больше 60 лет, и для них история оппозиционера с проблемами в ФСБ скорее негативна. Я не ожидал такой большой информационной волны — она мне на руку в качестве защиты, но как кандидату — только в минус.
Фото: Денис Вышинский/ИТАР-ТАСС
