Обезоруживающая улыбка федерализма.
В июле случились два противоположных по смыслу события во внутренней политике. Вместо 89 субъектов Федерации у нас стало 85 (вошло в силу объединение Камчатской области и Корякского АО), а Совет Федерации одобрил закон о разделе полномочий между РФ и Татарстаном.
Оба события скорее полезны, чем вредны. Элиты слабеньких автономных округов кнутом и пряником без лишних слов загоняют в подчинение более сильному соседу. А с мощным Татарстаном ведется упорный торг, и результат фиксируется на бумаге как руководство к дальнейшему сосуществованию. Если одна из сторон нарушит букву соглашения, у другой достанет ресурсов и воли, чтобы призвать партнера к порядку.
Взаимные пробы на слабину будут непременно. Свежи в памяти попытки Казани взимать с Москвы транзитную плату за пользование суверенными железными дорогами Татарстана. С другой стороны, среди державно озабоченной российской общественности все популярнее идеи полного уничтожения национальных суверенов. Центральная власть маневрирует посредине.
Не приходится сомневаться, что Госдума и Совет Федерации с легкостью проштемпелюют законы как сужающие, так и расширяющие права субъектов Федерации, буде таковые поступят из администрации. Поэтому важнее следить не за декоративным парламентом, а за глубинными ограничениями, которые не позволяют Кремлю перегнуть палку. Там понимают, что если интересы Казани будут слишком ущемлены, Шаймиев, скажем, отойдет на минутку покурить — и Россия получит новую волну конфликтов между русскими и татарскими националистами. Совершенно случайно. Нужно это Москве перед выборами? Или 3,7 миллиона татарстанских избирателей вдруг утратят интерес к федеральной избирательной кампании. Так уже было в 1993 году, когда на избирательные участки там пришло всего 20% избирателей. А потом Ельцин с Шаймиевым нашли компромисс, и к 1995 году явка на думских выборах в Татарстане поднялась почти до 60%.
Да мало ли что еще бывает между добрыми соседями.
Региональная политика Кремля, как и во многих других случаях, двухслойна. На поверхности для обеспокоенных патриотов — кипучая объединительная деятельность, истребление угроз сепаратизма в Корякии, на Таймыре, в Коми-Пермяцком АО и пр. Где их нет и не было. А в глубине, где действительно дела серьезны, Кремль проявляет гораздо большую сдержанность. Захлебнулась попытка растворить суверенную Адыгею в Краснодарском крае (может слишком звонко отозваться среди адыгских народов на Кавказе и за пределами РФ). Завис проект объединения Ставропольского края с Карачаево-Черкесией. Причем здесь сопротивление снизу обоюдное: республика не хочет расставаться с суверенитетом, а краю ни с какого боку не нужен дополнительный хомут на шею в виде нестабильной и экономически отсталой территории. Про кадыровскую Чечню нечего и говорить — суверенитет брызжет из всех щелей. Целиком за федеральный счет.
Объединительные усилия плодотворны там, где не особенно актуальны. А где актуальны — там неплодотворны. До 2008 года, похоже, программа приостановлена. Это с одной стороны. А с другой стороны, стала понятнее суть суверенной демократии: власть подминает под себя ровно столько, сколько ей позволяют. Если вы хотите быть субъектом, а не объектом, покажите клыки, а не строчку в Конституции.
