Российской военной кампании в Сирии — год. Что имеем?
30 сентября исполнился ровно год с того момента, как первая эскад-рилья российских Воздушно-космических сил (ВКС) вылетела для выполнения боевого задания в Сирии. Впоследствии число авиаударов росло, как и число самолетов, через полгода было объявлено о выводе части группировки — точно так же, как в свое время перед Олимпиадой–80 было объявлено о выводе части «ограниченного контингента советских войск в Афганистане», о чем во время самой Олимпиады советские пропагандисты не уставали напоминать недовольному Западу: подождите, дескать, еще немного, выведем и остальные части, лишь бы был мир во всем мире…
Через год после ввода войск в Афганистан советские газеты трубили об окончательной стабилизации ситуации в столице соседней страны, в Кабуле. При этом на подлете к Кабулу советские гражданские лайнеры как садились, так и продолжали садиться под прикрытием военных вертолетов, непрерывно выпускавших инфракрасные ловушки — единственное надежное средство от душманских «стингеров» с их тепловым наведением.
Через год после начала сирийской операции пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков назвал главным итогом операции российских ВКС, которая, по официальным данным, стоила жизни 20 военнослужащим, отсутствие террористов в Дамаске, столице Сирии. При этом наиболее боеспособные части Республиканской гвардии Башара Асада, расквартированные в Дамаске, как держали, так и держат оружие на взводе, ибо слухи о спящих в городе ячейках ИГИЛ* как ползли, так и ползут.
ПРЕДПОЛОЖИМ, ДАМАСК СПАСЕН ОТ ПОБЕДНОГО ПАРАДА ФОРМИРОВАНИЙ ИГИЛ*. НО МНОГО ЛИ СТОИТ МИР В ДАМАСКЕ, ЕСЛИ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЯРОСТНАЯ БИТВА В АЛЕППО
Хорошо, предположим, Дамаск спасен от победного парада формирований ИГИЛ*. Но много ли стоит мир в Дамаске, если продолжается яростная битва в Алеппо, который как агломерация больше Дамаска и имеет большее стратегическое значение. И прежде всего — с точки зрения будущего страны. Но выхода из военно-политического тупика в Алеппо, из-за которого уже дважды кряду срывалось в Сирии перемирие, добытое в результате долгой, изнурительной работы дипломатов РФ и США, — как не было, так и нет.
На днях самая влиятельная газета мира — The New York Times — назвала Россию «преступным государством», чего раньше никогда не делала. Назвала из-за того, что выводы доклада Объединенной следственной группы (JIT) по расследованию трагедии малайзийского Boeing указывают на Россию, как на соучастника преступления, повлекшего гибель почти 300 человек. Другая причина для столь исключительной оценки — сообщения о бомбежках госпиталей в Алеппо. По одним данным, их бомбили самолеты ВКС России вместе с авиацией Асада, по другим — только авиация Асада, по третьим — непонятно вообще кто бомбил. Все эти данные нуждаются в проверке, но только как это сделать? В охваченной гражданской войной стране, где уже погибли более полумиллиона человек, разрушено почти все, зато возведен жесткий визовый барьер — в особенности для корреспондентов немногих российских независимых изданий, для которых будни авиабазы Хмеймим — не единственный интерес в Сирии. The New Times — не исключение. В посольстве Сирии, вроде бы суверенной страны, в Москве в ответ на запрос о сирийской визе вас отсылают в МИД РФ, оттуда следует футбольный пас в Минобороны, которое в итоге объявляет, что «привыкло работать со своим пулом», но вообще-то «если вы берете все риски на себя — так и езжайте, кто вам мешает, обращайтесь за визой в посольство Сирии».
В результате кто на самом деле бомбит гуманитарный конвой ООН и госпитали в Алеппо, что там вообще происходит, есть ли шанс закончить при нынешнем поколении эту войну, которая затягивается и средства на которую уже явно идут не из сэкономленного бюджета Минобороны, как нам некогда рапортовали, — так и остается загадкой. И даже про численность российского контингента в Сирии мы узнаем как бы случайно — по количеству соотечественников, проголосоваших 18 сентября на избирательных участках в Дамаске и Латакии и засвеченнных потом в сводках ЦИКа.
Граждане России, страны с населением в 146 млн человек, получается, так и остаются молчаливыми соучастниками государственных деяний, на ход которых они не могут оказывать решительно никакого влияния.
И если это не промежуточный итог сирийской кампании — то что?
* ИГИЛ («Исламское государство», ИГ) — организация, запрещенная в России как террористическая.
