В Сирии запахло еще одной войной. Возможно, еще более разрушительной, чем та, что идет в этой стране уже пять с половиной лет и, согласно последним данным сирийского Центра мониторинга за соблюдением прав человека, унесла жизни 300 тыс. человек. Режим Башара Асада и поддерживающая его Москва отказываются остановить наступление под Алеппо, продолжение которого грозит гуманитарной катастрофой. Из-за этого в США всерьез стали рассматривать возможность ограниченных авиаударов по сирийским войскам.
По старым схемам
Россия тем временем развернула в Сирии комплексы ПВО С-300, способные перехватывать крылатые и баллистические ракеты противника. Террористы, с которыми обещала воевать Москва, воздушными средствами вооруженной борьбы уж точно не обладают. Стало быть, наши военные вознамерились сбивать самолеты сил коалиции, возглавляемой США. Таким образом, Россия и Америка очень быстро вернулись к схемам Холодной войны.
Все это мы видели неоднократно: во Вьетнаме, Афганистане, Никарагуа… Москва и Вашингтон вооружают «своих» клиентов, которые и ведут беспощадную войну друг с другом. Когда же ситуация становится совсем критической, военные советники отодвигают бестолковых туземцев в сторону и сами приникают к орудийным прицелам и садятся за штурвалы боевых самолетов.
Однако тогда, в эпоху «первой» Холодной войны, все понимали: такие прямые военные столкновения носят «неофициальный» характер. И случиться они могут исключительно где-то в третьем мире, на задворках планеты. Чего никак не скажешь о нынешнем противостоянии, для которого пока что нет правил.
Ультиматум, какого не было
3 октября Россия предъявила Америке ультиматум, совершенно немыслимый в советскую эпоху. От Вашингтона потребовали сократить военную инфраструктуру и численность своих войск в странах НАТО, вступивших в Альянс после 1 сентября 2000 года; отменить «закон Магнитского» и закон «О поддержке свободы Украины»; а еще, до кучи, — отменить все антироссийские санкции. Кроме того, от Америки потребовали и контрибуцию, а именно: не только компенсировать ущерб от санкций, но также возместить и потери от контрсанкций, введенных самой Россией. Фактически — это предложение о военно-политической капитуляции США. Если же Белый дом будет упорствовать в своем стремлении «подорвать стратегическую стабильность», его ждет страшное: Россия выйдет из соглашения об утилизации оружейного плутония.
Два слова об этом документе. Подписанный еще в 2000 году, он предполагал, что каждая из сторон должна уничтожить по 34 тонны оружейного плутония. Дело в том, что в 1990-х годах обе страны существенно сокращали свои ядерные арсеналы. В результате чего и образовалось избыточное количество плутония — чрезвычайно опасного радиоактивного элемента, «утечка» которого может привести к практически неустранимым последствиям. После подписания соглашения Москва заподозрила: США намерены хитростью, в обход договоренностей, сохранить плутоний (так называемый возвратный потенциал), чтобы при необходимости снова использовать его в производстве боеголовок. А коли так, то теперь и Россия сохранит свои тонны плутония, из которого можно изготовить аж 17 тыс. ядерных боеприпасов. При том что по последнему Договору СНВ каждая из стран может обладать лишь 1550 боеголовками.
В КРЕМЛЕ ВСЕРЬЕЗ ВЕРЯТ В ТО, ЧТО В МОМЕНТ КРИЗИСА США И РОССИЯ ПРИМУТСЯ КЛЕПАТЬ НОВЫЕ ЯДЕРНЫЕ БОЕПРИПАСЫ, ДАБЫ ПОЛУЧИТЬ ВОЕННОЕ ПРЕВОСХОДСТВО
Получается, в Кремле всерьез верят в то, что в момент кризиса США и Россия примутся клепать новые ядерные боеприпасы, дабы получить военное превосходство. Неслучайно Москва отказалась и от программы научного сотрудничества с США в ядерной и энергетической сферах. Такое сотрудничество невозможно, если всерьез считать, что две державы вновь перешли к взаимному сдерживанию.
Готовы «нажать кнопку»?
Похоже, в ситуации, когда Россия гораздо слабее тех, кого она назначила в потенциальные противники, кремлевские стратеги намерены превратить свой ядерный потенциал в источник политического влияния в мире. Это можно сделать только одним способом: убедить западных «контрпартнеров» в собственной неадекватности, в готовности «нажать кнопку». Дабы уверить «вероятного противника», что происходящее не сон, что все это всерьез, в стране проводятся учения по гражданской обороне. При этом очевидным образом завышаются как масштабы самих учений (объявлено, что в них будут участвовать 40 млн человек, это практически каждый третий житель страны), так и возможности системы гражданской обороны. Так, заместитель начальника столичного главка МЧС Андрей Мищенко на полном серьезе заявил, что бомбоубежища Москвы способны принять всех жителей российской столицы, то есть двенадцать с лишним миллионов человек.
При этом поправки, предлагаемые Министерством финансов как в закон о бюджете, так и в бюджетный кодекс, однозначно свидетельствуют: подготовка к войне становится главным приоритетом. Так, в результате жестокого секвестра большинства социальных программ и увеличения бюджетного дефицита образовались 678 млрд руб., следы которых не обнаруживаются в открытых статьях государственных расходов. Стало быть, эти миллиарды будут потрачены по статьям секретным. Более того, предлагается наделить министра финансов правом лично перераспределять до 10% всех расходов силовых ведомств без согласований. Удивляться нечему: ведь в условиях жесточайшего экономического кризиса Россия одновременно реализует по меньшей мере 7 программ создания новых ракетно-ядерных вооружений. Спасенный от утилизации плутоний яростно кипит в мозгах российских начальников…
