До выборов в США осталось два месяца. После яркого и весьма эффективного съезда демократов в Филадельфии Хиллари Клинтон, казалось, вырвалась вперед. СМИ заговорили о поражении Дональда Трампа, который совершал одну ошибку за другой: публично «наехал» на родителей погибшего в Ираке американского пехотинца — мусульманина по вероисповеданию, — чем вызвал неприятие у военных и ветеранов многочисленных американских войн, традицонно голосующих за республиканцев; явно промахнулся и с назначением руководителем своей предвыборной кампании известного в узких кругах политехнолога Пола Манафорта (о нем см. «Советник с большой дороги» NT № 20 от 13 июня 2016 года), который работал на Виктора Януковича в бытность его президентом Украины. Киев подкинул и фактурку: $12 млн — столько, вроде бы заплатили Манафорту за его услуги. В Вашингтоне вполне активно заговорили о том, что Путин уже использует Трампа в своих интересах, а тот, еще не став президентом, представляет риск для национальной безопасности США. Рейтинг Трампа поехал вниз. Надо отдать должное демократам: они технично использовали слив компромата на руководство Демократической партии против своего главного соперника. Тем более что Трамп и сам подставился, обратившись к России (читай, к Путину) с просьбой найти (хакнуть?) почту Клинтон в бытность ее государственным секретарем. «Что приходит ему в голову, то сразу и вылетает изо рта», — объясняла известный колумнист газеты Philadelphia Inquirer Труди Рубин поразительную несдержанность языка Трампа. Однако, сторонники миллиардера тоже не сидели без дела и за месяц, прошедший после съезда в Филадельфии, Клинтон растеряла свое преимущество. К тому же получил новое развитие скандал, связанный с использованием Клинтон частного сервера для служебной переписки: этим снова занимается ФБР, а американцам снова напомнили, что национальная безопасность страны может оказаться в руках человека, пренебрегающего вопросами электронной защиты. Как показывают последние опросы, соперники идут ноздря в ноздрю: разрыв составляет 3–4%, что в пределах статистической ошибки. К тому же все помнят Brexit, когда все были уверены, что британцы никогда не проголосуют за выход из ЕС, а они взяли и проголосовали. Похоже, что исход выборов может быть решен в ходе предстоящей серии телевизионных дебатов: трех — между кандидадами в президенты и одними дебатами — между кандидатами в вице-президенты.
Первая женщина — госсекретарь США (в 1997– 2001 годах), назначенная на эту должность президентом Биллом Клинтоном, — о том, как можно будет стреножить Трампа, если он станет президентом, почему он им все-таки не станет и что она думает об отношениях США и России
Мадлен Олбрайт — государственный секретарь США в 1997–2001 годах, ныне профессор Georgetown University, президент консалтинговой группы AlbrightStonebridge и Национального демократического института (NDI), который закрыл свое представительство в России в 2012 году. 17 марта 2016 года Минюст включил NDI в перечень организаций, чья деятельность нежелательна на территории РФ.
Пожалуй, давно отношения между нашими странами не были такими плохими. А как бы вы их охарактеризовали?
Соединенные Штаты ищут те сферы, где у нас с Россией могут быть общие интересы, будь то работа над политическим соглашением по Сирии или попытки найти подход к решению таких проблем, как терроризм или изменение климата. Но мы и крайне обеспокоены поведением России на ее западных границах — и не только в отношении Украины, но и Молдовы, и стран Балтии. Гибридная война, которую Россия ведет на Востоке Украины, вызывает серь-
езные опасения. США и страны НАТО решительно выступают за сдерживающие меры, но вместе с тем стремятся найти и почву для сотрудничества. Любопытно будет узнать, приведут ли возобновившиеся заседания Совета Россия — НАТО к какому-то результату, или они только обострят разногласия. Другими словами, политика США в отношении России не носит одномерный характер: мы отстаиваем свои приоритеты в вопросах национальной безопасности, но мы и открыты для диалога.
Однако Леон Панетта (министр обороны в 2011–2013 годах и директор ЦРУ в 2009–2011 годах. — NT) здесь, на дискуссии в Пенсильванском университете, назвал отношения между США и Россией именно Холодной войной. Вы с ним не согласны?
Я бы не называла это новой Холодной войной. Однако хакерские атаки (вскрывшие почту штаба Демократической партии, выложенную Wikileaks аккурат накануне съезда демократов. — NT) поставили серьезный вопрос, а на каком, собственно, поле разворачиваются боевые действия, если можно так выразиться. Что бы это ни было — хакеры, кибер-атаки — то, что нам стало известно в результате расследования ФБР, это же уму непостижимо! Мы не хотим новой Холодной войны, но мы должны четко обозначить свою позицию: в вопросах сдерживания и защиты наших интересов мы будем стоять на своем.
Вы уверены, что именно Российское государство стоит за этой хакерской атакой?
Я не знаю. Я знаю только то, что сообщает ФБР и о чем пишут американские газеты. Возвращаясь к предыдущему вопросу: не знаю, что именно сказал господин Панетта… Но мы точно озабочены осложнением наших отношений. Можно по-разному это называть. Но я бы не называла это Холодной войной. Холодная война — это война идеологий. Тогда под контролем Советского Союза находилось множество государств, идеология и доктрина продвигались на съездах партии. Сегодня же наши взаимоотношения просто осложнились и обострились.
Если Хиллари Клинтон станет президентом, какова будет ее политика в отношении России? Она сохранит санкции или попробует вновь политику перезагрузки, которую объявила в бытность свою госсекретарем США? Кстати, в американских газетах пишут, что Путин ненавидит Клинтон. Однако именно госсекретарь Клинтон вела дела с Путиным, когда он был премьер-министром, в то время как президент Обама встречался с тогдашним российским президентом Медведевым.
Сложно сказать, что на уме у Путина, уж кому как не вам это знать. Над перезагрузкой много смеялись, однако это было реальной попыткой установить новые отношения с Россией. А потом Лавров в свойственной ему циничной манере все усложнил — ну, вся та глупая история с кнопкой, вы понимаете (имеется в виду ошибка в русском переводе английского reset — вместо «перезагрузка» на кнопке, которую Клинтон преподнесла Лаврову, было написано «перегрузка». — NT). Думаю, что Клинтон понимает: при Медведеве все было несколько иначе. Но мы будем вести жесткую политику, если Россия будет позволять себе вмешиваться во внутренние дела других стран, включая нашу. Западные страны, страны НАТО и США должны четко дать понять (России), что гибридная война на территории других государств — неприемлема и что у суверенного государства есть право выбирать, к какому союзу оно хочет принадлежать. Путин должен уважать это право.
И вместе с тем мы будем продолжать искать сферы сотрудничества. Ведь госсекретарь Керри пытается делать это. И, думаю, экс-госсекретарь Клинтон в должности президента тоже будет к этому стремиться.
Повторюсь, мы по-прежнему готовы к сотрудничеству, но очень многое зависит от поведения России.
И все-таки президент Клинтон пойдет на отмену санкций в отношении России и близких к Путину людей?
Я думаю, до тех пор, пока Россия не начнет выполнять свою часть Минского соглашения, санкции будут продлеваться.
А если Трамп станет президентом Соединенных Штатов? Чего ждать от него во внешней политике?
Я сделаю все от меня зависящее, чтобы Трамп не стал президентом Соединенных Штатов. Мы (граждане США) должны четко дать понять, что это просто неприемлемый вариант. Если история с хакерской атакой — правда, мы должны снова и снова повторять, что Трамп не может занимать должность президента США.
Но что, если его выберут?
Я полагаю, его не выберут. Не могу представить, чтобы его выбрали. Думаю, что чем больше безумных заявлений он будет делать, тем проще будет объяснить американскому народу, что он не подходит для должности президента.
И тем не менее: если 8 ноября Дональд Трамп таки будет избран, сумеет ли политическая система Америки предотвратить резкие шаги со стороны человека, который займет Овальный кабинет Белого дома?
Во-первых, у нас существует система сдержек и противовесов. Во-вторых, и среди республиканцев немало тех, кому он не нравится. В третьих, существуют способы сдерживания исполнительной власти. В конце концов, есть импичмент. Я на это всегда говорю: «Если бы у моей бабушки были колеса, она была бы телегой». (Широко используемая в английском языке идиома, соответствует русской поговорке «Если бы да кабы…» — NT)
Вы — «любимый» политик секретаря Совета Безопасности России генерала Патрушева. Он как-то публично заявил: Мадлен Олбрайт утверждает, что «России не принадлежит ни Дальний Восток, ни Сибирь», имея в виду, по словам Патрушева, что Россия незаконно обладает природными богатствами своих восточных земель. Все-таки, что конкретно вы говорили — если говорили — и что вы имели в виду?
Я понятия не имею. Я никогда такого не говорила. Не знаю, откуда это взялось. Мне смешно, когда кто-то заявляет, что может читать мои мысли, — в одной статье в российской газете говорилось, что русские знают, как читать мои мысли. Это сумасшествие какое-то.
