Мне надо кое-что доделать, и я готов умереть», — цитировал Леонарда Коэна журнал The New Yorker* в номере от 17 октября 2016 года. Несколько дней спустя, 21 октября, вышел четырнадцатый, последний альбом Коэна — «You Want It Darker» («Ты хочешь, чтобы это было еще мрачней»), который немедленно занял первые строчки рейтингов в десятке стран мира. Следующий номер The New Yorker от 24 октября вышел с абрисом Боба Дилана на обложке: 75-летний рок-музыкант и многолетний друг-соперник Коэна был удостоен Нобелевской премии по литературе. Коэн, писали американские газеты, был счастлив и говорил, что расхотел умирать.
Но умер. 11 ноября, в возрасте 82 лет.
И в этот день, кажется, не было в англоязычном мире радиостанции, которая не поставила бы его знаменитую «Аллилуйю».
Он был гражданином Канады, а жизнь прожил на островах Греции и в США.
Его родители были корнями из нашей части мира — евреи, которые вовремя, еще до коммунистов и фашистов, бежали из Восточной Европы: Леонард Норман Коэн появился на свет в Квебеке в 1934 году, рос в Монреале, где у семьи был прибыльный одежный бизнес.
Он получил образование в одном из лучших университетов мира — в McGill University, где изучал Толстого, Джойса, Элиота, Пруста, увлекался Лоркой — Лоркой назвал свою дочь.
Он был иудеем, занимался Каббалой, но шесть лет провел в монастыре дзен-буддистов — был пострижен в монахи, депрессия и невозможность окружающего мира погружала его в мир ЛСД и черт знает еще чего.
Первые сборники стихов Коэн опубликовал в начале 1960-х, тогда брал уроки игры на гитаре, стал записывать песни, которые сразу сделали его знаменитым. «Suzanne», «I'm Your Man», «First We Take Manhattan, Than We Take Berlin» — десятки его песен стали мировыми хитами.
«Знай, я совсем близко, за твоей спиной, — если ты протянешь руку, ты, я думаю, сможешь дотронуться до меня. Сейчас я хочу пожелать тебе доброго пути. До свидания, дорогой друг. Шлю тебе бесконечную любовь — скоро увидимся»
В Москве он пел однажды — в концертном зале «Россия» в 2010 году, худой, старый, со слабеющим голосом и при том — невероятно сексуальный и притягательный: журналисты писали, что, когда бы и где бы Коэн ни пел — он тут же оказывался в окружении женщин.
А в Москву 76-летний Коэн приезжал на заработки — предмет его мимолетного романа и менеджер группы увела с его счетов несколько миллионов долларов: суды он выиграл, дама села в тюрьму, но денег он так и не вернул.
В августе этого года в прессу — то ли случайно, то ли нет — попало письмо, которое Леонард Коэн написал женщине, которую называл своей музой и именем которой назван один из его хитов — «So Long, Marianne»: ей был посвящен его ставший всемирно знаменитым альбом 1967 года. Норвежка Марианн Ихлен, с которой Коэн познакомился в начале шестидесятых на греческом острове Гидра — их связывал долгий, иногда мучительный, со множеством ответвлений (Марианн была замужем) роман, — в июле умерла в возрасте 81 года. За несколько часов до смерти ей прочитали письмо Коэна: «Что поделаешь, пришло время, когда мы стали старыми и наши тела обветшали. Думаю, я очень скоро за тобой последую. Знай, я совсем близко, за твоей спиной, — если ты протянешь руку, ты, я думаю, сможешь дотронуться до меня. Сейчас я хочу пожелать тебе доброго пути. До свидания, дорогой друг. Шлю тебе бесконечную любовь — скоро увидимся».
Она протянула руку — они увиделись.
* David Remnick, «Leonard Cohen Makes It Darker», The New Yorker, October 17, 2016.
Фото: Robb D. Cohen/Robbsphotos/Invision/AP/TASS, Istvan Bajzat/Usage Worldwide/Tass, Getty Images/East News
