Картина Ивана Айвазовского «Радуга», 1873 год, Государственная Третьяковская галерея

Впервые работы Айвазовского будут представлены в Третьяковской галерее в таком большом объеме — 120 живописных полотен и более 50 произведений графики. Это очень жесткий отбор: за свою долгую жизнь (1817–1900) художник, по его же словам, написал около 6000 полотен. Выставка, открывающаяся в конце июля, будет сопровождаться предметным рядом — модели кораблей, подзорные трубы, глобусы и прочие занимательные экспонаты, полученные Третьяковкой из Центрального военно-морского музея Санкт-Петербурга. Все это поможет погрузиться зрителю в исторический контекст, в котором создавалось большинство картин Айвазовского. Амбиции Третьяковки при подготовке выставки (в 2017-м исполняется 200 лет со дня рождения художника) выходят за рамки рядовой экспозиции. Мало того что здесь впервые одновременно будут выставлены четыре наиболее значимых полотна — «Радуга», «Черное море», «Девятый вал» и «Волна» плюс никогда не выставлявшееся ранее полотно «У берегов Кавказа», — кураторы поставили перед собой задачу открыть зрителям еще и «нового Айвазовского». Директор музея Зельфира Трегулова говорит, что когда водила по Третьяковке британского скульптура Аниша Капура*, тот как вкопанный остановился перед «Черным морем»: «Это абсолютная метафизика! Это то, что я делаю сегодня!» О том, что Айвазовский — самый метафизичный из всех художников, писал и Иван Крамской.

Вся живопись Айвазовского посвящена одной теме — невероятной силе стихии, которая неуправляема и несоизмерима с человеком и его усилиями.

Из всех орудий

…Утром 18 мая 1846 года жители Феодосии высыпали на набережную: в утренней солнечной дымке красовалась русская эскадра, шесть военных кораблей во главе с флагманом «Двенадцать апостолов» под командованием будущего адмирала Корнилова. Они спокойно покачивались на волнах, подняв Андреевские флаги. Зрелище было завораживающее. Русский флот прибыл в небольшой черноморский город, чтобы поддержать художника Айвазовского, который в этот день открывал в Феодосии свою первую выставку. В честь художника корабли сделали залп из всех своих орудий. Наверное, это можно было назвать триумфом Айвазовского, который после долгих лет учебы и странствий вернулся на родину. В газете «Одесский вестник» писали: «Казалось, что в лице почетных гостей… почти все города северного побережья берегов Черного моря хотели приветствовать отечественную знаменитость, стяжавшую почетное имя в ряду первоклассных живописцев Европы».

Спустя 44 года Айвазовский в деталях вспомнил тот праздничный день и запечатлел его в картине «Черноморский флот в Феодосии». Сегодня мы можем воспринимать ее и как мемуар — между 1846 и 1890 годами уложились разгром турецкой эскадры Черноморским флотом под Синопом, трагическая Крымская война, Русско-турецкая война, оборона Севастополя, во время которой погибли друзья Айвазовского адмиралы Корнилов и Нахимов. Именно с таким жизненным опытом художник пишет эту спокойную и такую на вид безмятежную картину.

Тайные пружины

Биография Ивана Айвазовского (настоящее имя Ованес Айвазян) настолько неожиданно счастлива, что невольно хочется найти в ней какие-то тайные механизмы и пружины, которые помимо таланта помогли художнику добиться невиданного среди русских живописцев успеха. Он родился в Феодосии в обедневшей семье местного торговца, служившего к тому времени базарным старостой. Легенда гласит, что однажды, когда мальчик рисовал углем на стене побеленного дома, его работу заметил городской архитектор Кох и вручил юному художнику дорогой подарок — ящик с акварельными красками, а потом он же показал рисунки юного таланта городскому главе Казначееву. Когда в 1829 году Казначеев был назначен таврическим губернатором, Айвазовский уехал с его семьей в Симферополь, где и был определен в гимназию.

Один из его первых рисунков, изображающий группу евреев в синагоге, произвел большое впечатление на Наталью Федоровну Нарышкину, родственницу декабриста Михаила Нарышкина, и она стала хлопотать, чтобы юношу приняли в Академию художеств в Петербурге, причем на казенный счет.

Казалось бы все складывается удачно, но судьба умудрилась поставить тут художнику подножку, которая могла бы стоить ему карьеры. В начале 1835 года в Петербург по приглашению Николая I прибыл для выполнения ряда заказов французский маринист Филипп Таннер. Не успевая справляться с большим количеством заказов, порученных ему императором, он попросил дать помощника, и президент Академии художеств выделил для этих целей Айвазовского. Таннер поручил ему выполнение рисунков с натуры: видов Петербурга, Петропавловской крепости с Троицкого моста и других. Эти рисунки легли в основу заказанных картин, исполняемых французским мастером. Айвазовский быстро почувствовал стремление к самостоятельной творческой работе, поэтому принял предложение президента Академии Оленина написать картину «Этюд воздуха над морем». Картина была помещена на академической выставке 1835 года. На ней изображен берег Финского залива в тихий день. Совет Академии присудил Айвазовскому за эту работу серебряную медаль 2-го достоинства. Однако Таннер, увидев успех юноши, пожаловался Николаю I, и картина была снята с выставки.

Русский флот прибыл в небольшой черноморский город, чтобы поддержать художника Айвазовского, который в этот день открывал в Феодосии свою первую выставку. В честь художника корабли сделали залп из всех своих орудий

Потребовалось заступничество Крылова, Жуковского и профессоров Академии, чтобы спасти молодой талант. Поддержка со стороны выдающихся людей побудила Николая I приобрести картину для Зимнего дворца. Юноша вскоре перевелся в батальный класс и стал специализироваться на рисовании битв, в которых и преуспел более всего.

На академической выставке 1836 года побывал Пушкин. Он долго рассматривал картины и расспрашивал Айвазовского, не скучает ли тот по Крыму. Поэту без сомнения были созвучны эмоции художника: «Холмы Тавриды, край прелестный, /Я снова посещаю вас, /Пью жадно воздух сладострастья, /Как будто слышу близкий глас /Давно затерянного счастья…»

Художник Главного штаба

Получив золотую медаль в Академии художеств, Айвазовский отправился сначала в Крым, а в 1840 году в Европу. Эта поездка была, с одной стороны, вроде бы и ученической, но тот успех, который сопутствовал живописцу, вывел его в число первых европейских имен. Александр Иванов отмечал «невероятный успех» Айвазовского, им восхищался Николай Гоголь. Папа Григорий XVI приобрел картину «Хаос» и наградил художника золотой медалью, галерея Уффици заказала художнику автопортрет… Специально для встречи с молодым Айвазовским из Англии приезжал всемирно известный художник-маринист Уильям Тернер. Об Айвазовском комплиментарно писали иностранные газеты.

Вернувшись на родину после четырех лет странствий, он получил звание академика, а также титул живописца Главного морского штаба с правом носить мундир Морского ведомства. Случай уникальный. Впрочем, впервые он вступил на борт военного корабля еще в 19-летнем возрасте, позже, в 1839-м, принял участие в военных маневрах у берегов Кавказа — тогда-то и сблизился с русскими флотоводцами.

Иван Константинович Айвазовский, 1870 год

Во время обороны Севастополя в 1854 году художник привез в осажденный город несколько своих картин из военного цикла. Один из защитников, мичман Иванов, позднее погибший в этой баталии, писал в частном письме: «Сегодня второй день, как Айвазовский открыл выставку своих картин… Перед этими картинами постоянно куча народа, в особенности из офицеров. Первая картина представляет начало Синопского сражения. Картина чрезвычайно верно сделана — это сказал Нахимов, герой Синопа».

Пожалуй, еще одного русского баталиста мы можем сравнить с Айвазовским — Василия Верещагина, который принимал участие в Русско-турецкой войне, где в 1877 году был тяжело ранен, а погиб вместе с адмиралом Макаровым в 1904 году во время Русско-японской войны при взрыве броненосца «Петропавловск».

Секретные краски

Достоевский писал: «В его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает зрителя в живой, настоящей буре». Иван Крамской так описывал картину Айвазовского «Черное море»: «На ней ничего нет, кроме неба и воды, но вода — это океан беспредельный, не бурный, но колыхающийся, суровый, бесконечный, а небо, если возможно, еще бесконечнее. Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю».

Такие отзывы вовсе не означают безоговорочного принятия. Художник Александр Иванов говорил, что Айвазовский создает себе славу газетной шумихой, Крамской и Гаршин критически оценивали заказные картины Айвазовского, Бенуа считал, что тот вообще находится вне общего развития русской пейзажной школы. Его стиль называли сказочным и наивным, примитивным и лубочным. Все это по причине того, что мода на романтизм уступила место реализму передвижников. И только официальное признание могло еще тешить тщеславие художника.

«Айвазовский взял необходимые ему четыре или пять красок, осмотрел кисти, потрогал холстки, стоя, не отходя от мольберта, играя кистью, как виртуоз, написал морской шторм... Один час пятьдесят минут тому назад был чистый холст, теперь на нем бушует море»

Начиная с 1845 года Айвазовский последовательно становится почетным членом европейских академий художеств. Правительства России, Франции, Турции и других стран неоднократно награждали его высшими орденами. Гений художника стали объяснять тайнами его красок и даже масонским заговором. Вокруг Айвазовского всегда ходили слухи о том, что он владеет какой-то особой тайной живописи, специальными красками, которые делали его море столь живым и натуральным. Крамской писал Третьякову: «Айвазовский, вероятно, обладает секретом составления красок, и даже краски сами секретные; таких ярких и чистых тонов я не видел даже на полках москательных лавок».

Вода и воздух

Айвазовский всегда начинал писать картину с «воздуха», и, какой бы величины ни был холст, писал «воздух» в один сеанс, даже если тот растягивался до 12 часов: «Я до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нем моею кистью». Нарисованное небо он никогда не переписывал, что придавало полотну легкость и воздушность. Совсем иначе он изображал воду: по вязкой поверхности прорабатывал детали формы, заканчивая работу кладкой бликов густыми мазками. Однажды уже в очень преклонном возрасте он для гостей нарисовал одну марину за полтора часа. Очевидец вспоминал: «Айвазовский взял необходимые ему четыре или пять красок, осмотрел кисти, потрогал холстки, стоя, не отходя от мольберта, играя кистью, как виртуоз, написал морской шторм… Один час пятьдесят минут тому назад был чистый холст, теперь на нем бушует море». 

Картина Ивана Айвазовского «Хаос», 1841 год, Музей конгрегации мхитаристов, о. Св. Лазаря, Венеция

Умер Айвазовский во время работы над картиной «Взрыв корабля», которая осталась незаконченной. Сюжет можно считать в каком-то смысле метафорой всей его жизни. Сейчас модно искать в биографии Айвазовского и его славе скрытые пружины — и то, что продвигала его по карьерной лестнице партия «англофилов» (чем объясняются его частые поездки за границу, включая Америку), и невероятное число прижизненных выставок — 55. Исследователи детально рассматривают его дружбы и контакты, вплоть до романа со знаменитой танцовщицей Марией Тальони и женитьбы на бывшей гувернантке, англичанке Юлии Гревс…

Но что бы ни говорили, более великого певца двух великих стихий — воздуха и воды — в русской живописи не было.