http://podpiska.newtimes.ru/ То, что воспринималось поначалу как неловкая и никого и ни к чему не обязывающая обмолвка высокого начальника, или как ошибка по причине его некомпетентности, постепенно обрело бумажную плоть и чернильную душу. Речь об этической хартии кинематографистов, что должна быть принята уже в ближайшее время пленумом СК РФ. Ее проект обнародован. На первый взгляд пустая бюрократическая затея для какой-то галочки, но на деле – это ловушка для сообщества мастеров кино, считающих себя вольными художниками и в каком-то смысле золотыми рыбками. Президент, видимо слышал некий звон о некоем кодексе некоего Хейса, идея которого состояла в том, чтобы мастера голливудского кино сами по доброй воли налагали на свою творческую практику ряд ограничений морального порядка, и намекнул, чтобы нечто похожее учинили над собой и их российские коллеги. Намекнул раз, другой... Конечно, он мог бы и своим указом вменить мастерам, что соответствует высоким целям его правления, а что не соответствует... Но мастера это могли бы счесть актом государственной цензуры, чего ему бы не хотелось... И мастерам не хотелось бы. А так всякий запрет можно будет трактовать, как осознанную волю самих кинематографистов к моральной устойчивости, столь непременной в советское время. То есть – к добровольной самоцензуре, что очень важно с юридической точки зрения. Ведь цензура в сфере художественной деятельности запрещена Конституцией, а про самоцензуру ничего в ней не сказано. Ответственные кинематографисты с некотором опозданием приняли намек к исполнению. Вот что у них получилось. В порядке предуведомления следует декларация кинематографистов о том, что есть кино. Во-первых, «кино – важнейшая составляющая современной культуры и неотъемлемая часть медиа-пространства». Во-вторых, «кино является наиболее доступным для восприятия видом искусства, обладает мощным потенциалом влияния на массовое сознание и особой силой эмоционального воздействия на человека, формирует его систему ценностей, модели поведения, отношение к достижениям отечественной и мировой культуры». Собственно, этих двух откровений довольно, чтобы осознать, сколь насущна и велика культурная миссия кинематографа и кинематографистов. Тем более в условиях постигшего общество «духовного регресса». Дальше – предписания, как надо работать, чему способствовать, чего избегать. Еще дальше: «не допускать...», «не поддерживать...», «не ограничиваться...», «противостоять...» И, напротив: «поддерживать», «способствовать», «развивать», «утверждать», «соответствовать», «руководствоваться» и т.д. Особенно мне понравился своей конкретикой пункт 4.4: «При обозначении проблемы в фильме указывать на возможные пути ее решения, либо направлять зрительское сообщество к размышлению над ее решением». Уже и «Анну Каренину» не поставишь без того, чтобы не указать Анне, Вронскому и Каренину на правильный путь разрешения их отношений. Толчение воды общих слов и прописных истин в тексте Хартии продолжается до умопомрачения. Некоторая ясность относительно того, ради чего лучшие умы членов СК РФ в продолжении нескольких лет (с ноября 2011 года, когда президент впервые сослался на опыт Голливуда) вынашивали сей документ, наступила с оглашением пункта за номером 4.17: «Нести внутреннюю ответственность перед собой и обществом за выбор тем и методов их воплощения, без крайней художественной и идейной необходимости не демонстрировать в кинопроизведениях нарушения законодательства РФ; сцены жестокости, насилия, агрессии, порнографии, употребления алкоголя, табака и наркотиков; не использовать ненормативную лексику». Очень много, как легко заметить, «не», но с одной оговоркой: «без крайней художественной и идейной необходимости». Значит, в случае «крайней необходимости» возможно и «да». Возможно все то, что невозможно при отсутствии крайнего случая: и жестокие сцены насилия, агрессии, и порнография, и употребление алкоголя, табака, наркотиков и даже ненормативной лексики. Тогда повисает вопрос: кто определяет, где крайний случай, а где – не крайний. И тут кинематографист, желающий присоединиться к Хартии, упирается взглядом в последнюю ее главку. В самую главную, которая называется «Механизмы внедрения принципов Хартии». Она гласит: «Соблюдение принципов данной Хартии обеспечивается на основе нравственного самоконтроля работников киноиндустрии, авторитетного мнения профессионального сообщества, проявляющего себя через формальные и неформальные средства выражения». Тут, правда, опять двусмысленность. Что подразумевается под авторитетным мнением профессионального сообщества, выраженного «через формальные и неформальные средства выражения»? «Неформальные» – понятно. Это, когда тебе за рюмкой чая объясняют, как ты неправ. А какой скорпион притаился за словом «формальные»? Тебе выдают волчий билет?.. Тут я возвращаюсь к первым строкам Хартии: «Этическая хартия кинематографистов России – рекомендательный акт, не имеющий обязательной юридической силы, учитывает базовые права и свободы человека, гарантированные Конституцией Российской Федерации». Что-то мне это казуистическое вихляние напомнило. Напомнило это тридцатилетней давности этический кодекс Михаила Жванецкого «Турникет». «В конце каждой улицы поставить турникеты. Конечно, можно ходить и так, и на здоровье, но это бесшабашность – куда хочу, туда и хожу. В конце каждой улицы поставить турникеты. Да просто так. Пусть пока пропускают. Не надо пугаться. Только треском дают знать. И дежурные в повязках. Пусть стоят и пока пропускают. Уже само их присутствие, сам взгляд... Идешь на них – лицо горит, после них – спина горит. И они ничего не спрашивают... пока. В этом весь эффект. И уже дисциплинирует. В любой момент можно перекрыть». Похоже, турникеты в виде многочисленных законов, принятых нашей Думой, уже расставлены. И дежурные в повязках при них. Пока пропускают. Взять хотя бы закон о курении... Это такой турникет, мимо которого все дымят, не особо пугаясь... Можно взять и другой закон – о запрете на гей-пропаганду. И вот на Первом канале идет британский сериал «Шерлок Холмс», где тень подозрения на возможную нетрадиционную сексуальную ориентацию падает на нашего всенародно любимого героя. И это бы ладно; хуже, что для создателей картины эта возможно неправильная ориентация не кажется чем-то особенным и может сойти за норму. В отечественном сериале «Оттепель» все герои и героини беспрерывно курят. Пока. Посмотрим, что они будут делать после принятия настоящей Хартии. И посмеют ли они вообще явиться на наши глаза. Шедший в эти дни новый сериал с новыми мушкетерами содержит в себе целый букет вызывающих нарушений против Хартии. Этим ребятам с перьями на шляпах проткнуть человека шпагой - как выпить бокал вина, а пьют они много и, стало быть, убивают часто. Более того, поощряют прелюбодеяние королевы и, таким образом, ставят под сомнение семейные ценности, о которых тоже говорится в Хартии. Совсем нехорошо то, что они с пренебрежением относятся к его Преосвященству, кардиналу Ришелье – как никак, представителю духовенства, хотя бы и католического. Все-таки трудно не признать, что даже на фоне такого несложного кинопроизведения, как «Три мушкетера», хартия Хейса-Путина, обнаруживает свою смехотворность. А что осталось бы от «12 стульев», если бы Марк Захаров и Леонид Гайдай подвергли себя нравственному самоконтролю, согласно положениям предлагаемого документа?.. А какова была бы прокатная судьба фильма «Географ глобус пропил», задержись режиссер Александр Велединский с его созданием на год?.. Учитель-алкаш преподает старшеклассникам такой важный в деле патриотического воспитания юношества предмет как география. В этом фильме едва ли не все пункты этической хартии нарушены. Как ни абсурдна вся эта затея с турникетом-хартией, она не так уж бессмысленна и безобидна. Хартия умалчивает о самом важном механизме ее правоприменения. Но его нетрудно вычислить. В Союзе кинематографистов им. Михалкова есть Этическая комиссия (дежурные с повязками). Глава Союза недавно пообещал ее дополнить и укрепить. Она собственно и будет отслеживать случаи нарушения заветов на уровне либо сценария, либо готового фильма. После чего на правлении СК принимается решение о нецелесообразности выхода в прокат пренебрегшей принципами Хартии картины. Оно направляется в Минкульт, который, в свою очередь, может принять решение о невыдаче крамольному фильму прокатного удостоверения. Или об отказе в финансировании, если речь идет о сценарии. Турникет перекрыт. И какие после этого могут быть претензии к чиновникам; они уже умыли руки и, пряча довольную улыбку, объясняют: «Это не мы запретили. Это кинематографическая общественная организация высказалась против. Это, братцы, вы сами соорудили кляп. И сами себе его в глотку загнали». Все это дело ближайшего будущего. А пока чиновникам приходится стоять с повязками у турникетов в конце и в начале улиц и брать на себя ответственность за запреты. ...Сергей Капков своею властью запретил показ документального фильма о Pussy Riot в Гоголь-Центре и теперь ему приходится выслушивать о себе нелицеприятные соображения от мастеров культуры. А была бы Хартия, все уладилось бы «с помощью зонта». Общественного. Случай этот еще примечателен тем, что мы видим, как этические принципы легко подменить политическими резонами. Так что как эту Хартию ни называй - этической или диетической, все равно это государственная цензура, слегка задрапированная под общественную самоцензуру. http://podpiska.newtimes.ru/
