Прошлогодний лауреат «Оскара» Эдди Редмейн вновь метит на премию — теперь за роль первого транссексуала в истории
В череде предоскаровских премьер до России добралась «Девушка из Дании», мелодрама Тома Хупера о первом в истории мужчине, решившемся на смену пола хирургическим путем. У фильма четыре номинации, но среди них нет категорий «лучший фильм», «сценарий» или «режиссура». Меж тем в Штатах продолжает разгораться скандал вокруг расового неравенства в гонке за самую престижную кинопремию мира.
Волшебный шарф
Вообще-то поведанная в «Девушке из Дании» история безумно интересна — вне всякой зависимости от сексуальной ориентации или взглядов зрителя. В начале фильма (и начале ХХ столетия, когда и происходит действие) мы встречаем влюбленную и гармоничную супружескую пару: оба вполне успешные художники, работают в театре, живут в свободолюбивом Копенгагене — и счастливы. Однажды жена замечает, с каким вожделением муж смотрит на ее одежду, и в самом деле стильную и соблазнительную. Шутки ради она просит его примерить чулки и платье. А потом берет преображенного Эйнера Вегенера с собой на вечеринку, где тот — или уже та? — привлекает внимание и женщин, и мужчин. Однажды надев личину выдуманной красавицы, становящейся постоянной моделью Герды Вегенер, — ее женские портреты набирают популярность с каждым днем — Эйнер и вправду превращается в таинственную Лили Эльбе.
Но только ли о маскараде идет речь? Как выясняется, отнюдь. Видя в себе женщину, бывший Эйнер отказывается спать как с собственной, неизменно любящей и любимой женой, так и с влюбившимся в него знакомым-геем. Его вообще, строго говоря, интересует не секс, но собственный пол. Точнее, надежда на его изменение. Тут не может быть речи о моде: на дворе 1920–1930-е, нетерпимость в Европе лишь нарастает с каждым днем, религиозные и социальные табу давят со всех сторон. Но Эйнер полон решимости — и стоит на горизонте появиться хирургу-экспериментатору, предлагающему рискованную операцию, моментально на нее соглашается. Очевидно, вы уже догадались, что разрешение сюжета будет трагическим. Опыт завершился смертью пациента, после серии операций (в фильме их две, в реальности было пять).
Больше проект, чем фильм, будто специально придуман ради того, чтобы поднять в обществе дискуссию о положении транссексуалов, а заодно собрать урожай сезонных кинопремий
В «Девушке из Дании» отвращает лишь одно: это больше проект, чем фильм, и будто специально придуман ради того, чтобы поднять в обществе дискуссию о положении транссексуалов — а заодно собрать урожай сезонных кинопремий. Недаром в режиссеры выбран британец Том Хупер, посредственный постановщик, вышедший в дамки после незаурядного успеха драмы «Король говорит», а на главную роль взят Эдди Редмейн — артист в самом деле выдающихся дарований. Год назад он взял «Оскар» за роль страдающего от рассеянного склероза Стивена Хокинга, теперь же с редкой — и все же рассчитанной — самоотверженностью примерил на себя судьбу Эйнера-Лили. Эту рациональность, столь пагубную для фильма о необъяснимой страсти, похоже, заметили и академики. Номинации получили лишь двое актеров (кроме Редмейна замечательная шведская исполнительница Алисия Викандер) и художник-постановщик с художником по костюмам.
Алисия Викандер и Эдди Редмейн в «Девушке из Дании»
Значимость этих двух факторов никак нельзя недооценивать. «Девушка из Дании», странным образом сочетающая крайнюю, на грани дурного вкуса, сентиментальность с холодностью шаблонной сценарной конструкции, порой кажется выставкой исключительных интерьеров и костюмов эпохи ар-деко. Недаром главный герой начинает свой нелегкий путь с примерки чужой одежды: его соблазняет она, а не тот или иной сексуальный партнер. Финал картины, неожиданно зарифмованный с любимым образом позднего Никиты Михалкова, — летающий по ветру шарфик, единственное, что осталось в память о погибшей Лили.
Себастьян Кох («Черная книга», «Родина») сыграл роль хирурга-экспериментатора
Однако социальная функция «Девушки из Дании» остается значимой: своеобразная легализация положения транссексуалов в переполненной предрассудками киноиндустрии.
Такой белый Оскар
А до равенства в кино еще жить и жить. Об этом говорит взволновавшая всю Америку всемирная кампания протеста, проходящая под хештегом #Oscarssowhite («Оскары» такие белые»). Неужели то, что в актерских номинациях — а там в общей сложности двадцать артистов — не оказалось ни одного представителя какой-либо расы, кроме белой, действительно может служить поводом для скандала? Оказывается, может. Ряд знаменитостей-афроамериканцев — в частности, актриса Джада Пинкетт Смит и режиссер Спайк Ли — заявили о намерении бойкотировать «Оскар». В свою очередь, руководство Академии пообещало внеочередным образом расширить и изменить ее состав, обеспечив нарушенное сейчас равенство. Пикантность ситуации, кстати, еще и в том, что Академию в последние годы возглавляет Шерил Бун Айзекс, первая в истории женщина-афроамериканка на этом посту.
Пока активисты протестуют, многие наблюдатели удивляются: что же теперь давать «Оскар» за то, что ты чернокожий? А что будет дальше? Геям давать только за сексуальную ориентацию? О таланте, таким образом, забудем? Между прочим, прекрасный британский актер и дважды номинант «Оскара» Иэн Маккеллен, известный всему миру по роли Гэндальфа, уже выступил с заявлением, которое выглядит то ли как шутка, то ли как тонкий английский троллинг, то ли как выраженная всерьез тревога, лишь закамуфлированная фирменной иронией. По словам Маккеллена, одного из все еще немногочисленных открытых геев киноиндустрии, Академия ни разу не награждала гомосексуалов — а ведь он дважды готовил речь в их защиту, чтобы прочесть ее со сцены! Зато трижды «Оскар» присуждали гетеросексуальным мужчинам, сыгравшим роли геев: Тому Хэнксу, Филипу Сеймуру Хоффману и Шону Пенну. «Как умно, как умно, — сетует Маккеллен. — Это все равно что дать приз мне за то, что я сыграл гетеросексуала».
Концепции «чистого искусства» или «чистого развлечения» в мире давным-давно признаны устаревшими: кинематограф считает за честь играть свою роль в политике
Если вдуматься в слова актера, исчезнет и недоумение по поводу протеста чернокожих. Речь не идет только об «Оскаре», но о глобальной ситуации неравенства в Голливуде. А ее не замечать просто глупо. Ведь слушает же вся Америка вне зависимости от расы Рианну, Бейонсе, Джей Зи или Канье Уэста. В кино положение афроамериканцев совсем иное. В 2015 году на экранах были как минимум две картины, сделанные и сыгранные по преимуществу чернокожими кинематографистами: ставший рекордсменом по кассовым сборам «Голос улиц» и собравший восторженные рецензии большинства критиков «Крид. Наследие Рокки». Каждая получила по одной номинации на «Оскар»: «Голос улиц» — для белых сценаристов, «Крид» — для Сильвестра Сталлоне за роль второго плана. Даже если забыть об «Оскаре» как таковом, мы видим, что продюсеров — значит, и зрителей тоже — по-прежнему интересуют чернокожие в ролях рэперов («Голос улиц») или боксеров («Крид»), но не ученых, шпионов или супергероев. Стереотипы правят бал. Против этого и возражают протестующие.
Участь Леонардо
Слово «политкорректность» у нас принято произносить с ухмылкой или презрением, будто это ругательство. «Оскар» и европейские фестивали постоянно упрекают в политизированности. Меж тем концепции «чистого искусства» или «чистого развлечения» в мире давным-давно признаны устаревшими. Да, кинематограф считает за честь играть свою роль в политике. Но речь здесь вовсе не о нечистой игре в пользу каких-либо политических сил, не о переделе зон влияния. Сознавая неисправимую несправедливость мироустройства, кинематографисты также понимают, насколько сильно их влияние на умы многомиллионной публики, — и стараются по мере сил употребить его во благо.
Ди Каприо, возможно, придется довольствоваться «Золотым глобусом»
Поэтому, например, победа в Венеции и незаурядное количество номинаций на «Оскар» для той же «Горбатой горы» было небольшой революцией сознания — ведь это была настоящая love story геев, а не просто история об их борьбе за гражданские права, как «Филадельфия» или «Харви Милк». Поэтому так важно было присудить награду за лучший фильм не «Линкольну» Спилберга или «Джанго освобожденному» Тарантино, а именно драме «12 лет рабства», которую снял чернокожий Стив Маккуин. Каждый нюанс важен. Например, ту же «Девушку из Дании» не только хвалят за отважный выбор темы, но и критикуют: лесбийские наклонности Герды Вегенер начисто выпали из интриги фильма, и Редмейн, по мнению особо чутких критиков, играет вовсе не женщину, а гетеросексуального мужчину. Сами по себе дискуссии такого рода могут показаться комичными лишь человеку из общества, которому далеко до сексуального и расового равноправия, как до Луны. Для Америки и Европы они — норма. И что же поделать, если Россию гораздо больше заботит вопрос, дадут ли наконец «Оскар» ее любимому Леонардо Ди Каприо?
Может, и дадут. Он, конечно, белый и гетеросексуальный, но хотя бы по сюжету «Выжившего» женился на девушке из индейского племени. Ни у Стива Джобса, сыгранного Майклом Фассбендером, ни у Мэтта Дэймона из «Марсианина» такого преимущества нет. Однако рядом с тем же Редмейном в роли транссексуала он, конечно, смотрится невыигрышно, не говоря о Брайане Крэнстоне, — бывшая звезда «Во все тяжкие» сыграл роль сценариста Далтона Трамбо, во время «охоты на ведьм» обвиненного в прокоммунистических взглядах и из-за этого фактически вышвырнутого из профессии. Так что, если вам так это интересно, шансы Ди Каприо — примерно пятьдесят на пятьдесят. Пусть сыграет наконец уже Ленина, и они повысятся. Пора привыкнуть и смириться: кино — это политика.
Фото: kinopoisk.ru, imdb.com, usa today sports/sipa usa/east news
