Советская пропаганда замалчивала истинную трагедию окруженного Ленинграда. Но и сегодня историческую память и сострадание многие пытаются подменить псевдопатриотическими рассуждениями
Ленинград, 1941 г. У водоразборной колонки, установленной на углу улицы Дзержинского и Загородного проспекта Мало кто сомневается, что вопрос про Ленинградскую блокаду был цинично использован сегодняшними властями для того, чтобы уничтожить или хотя бы приструнить телеканал «Дождь». Но интересно, что именно блокада оказалась поводом для развязывания травли. Голод как политический инструмент Как мне представляется, блокада должна быть помещена в контекст массового уничтожения населения, начатого Сталиным с 1930-х годов. Опыт голодомора на Украине показал, что уничтожение людей простым изъятием пищи — самый эффективный из всех методов. Он не требует организации лагерей, транспорта, специально мобилизованных палачей. Голодомор отвечал политике Сталина, ставившей целью уничтожение кулаков как класса. Традиционные способы депортации и заключения в лагеря оказались недостаточно эффективными. В первые четыре месяца 1930 года из Украины были депортированы 113 тыс. человек. За конец 1930-го и начало 1931-го — 32 тыс. семей. Такими темпами массовое уничтожение украинского крестьянства растянулось бы на годы. В 1932 году у крестьян были изъяты все продукты, а сельские районы Украины были взяты в кольцо блокады, исключавшей спасение. В результате за 1932–1933 годы Сталину удалось уничтожить, по наиболее реалистическим оценкам, 3,3 млн человек. „
Место патриотического героизма занимает несгибаемость индивида. И это начинает прочитываться как антигосударственная линия
” Гитлер использовал сталинский опыт массового уничтожения людей с помощью голода и первоначально применил его к советским военнопленным, которых не кормили. К концу 1941 года три миллиона советских военнопленных оказались в руках у нацистов, и б?льшая часть их была уничтожена насильственным голодом. Гитлер намеревался применить массовую казнь голодом и к Ленинграду, который был предназначен к уничтожению, а территория, занимаемая городом, должна была частично отойти к финнам, участвовавшим в блокаде. Финны не хотели иметь на своей границе большой город. Гитлер считал, что сохранять население города нерационально еще и потому, что пришлось бы его кормить. Было принято решение не принимать сдачу города, если таковая будет предложена, и применить к Ленинграду методику голодомора. Чем массовая казнь голодом отличается от иных форм экзекуции? Тем, что жертва постепенно утрачивает человеческий облик, хотя, конечно, деградация поражала далеко не всех. Это хорошо продемонстрировал голодомор. В 1932–1933 годах 2505 человек получили срок за каннибализм, который стал относительно массовым явлением. На черном рынке человечина была единственным видом мяса. Милиция арестовывала людей, когда видела дым над трубой их дома, который часто был знаком каннибальского пиршества. При этом первыми погибали люди, сохранявшие человеческий облик, те, кто отказывался воровать, проституировать себя, те, кто делился едой или был не в состоянии есть человечину. Известно, что в блокадном Ленинграде повторилась та же удручающая картина, в которой никого не приходится обвинять. Каннибализм всегда сопровождает массовые и крайние формы голода. Такие формы голода вводят жертвы в экзистенциальную «пограничную ситуацию», как называл ее немецкий философ Карл Ясперс. Смысл такой ситуации — выпадение из социальных норм и обнаружение глубинной человеческой основы индивида. Неправильный музей
Ленинград, 1 апреля 1942 г. Невский проспект Весь этот кровавый кошмар, однако, получил совершенно особый смысл в контексте советской пропаганды, которая, скрывая страшную правду о блокаде, превратила ленинградцев в образец героического патриотизма. Ленинградцы систематически изображались как люди, готовые на крайние формы страданий ради того, чтобы не уступить врагу. Эмблемой стал Шостакович, сочиняющий Седьмую симфонию без еды и тепла. Задача этой пропаганды заключалась в том, чтобы, с одной стороны, скрыть дегуманизацию, вырвать советского человека из экзистенциальной конфронтации с самим собой и извратить смысл героизма многих блокадников, представив крайние формы страдания практикой достижения высшей формы социальной и патриотической зрелости. (Традиция эта жива и по сей день, когда в некоторых отечественных фильмах святость показывается как результат чудовищного дегуманизирующего опыта — «Остров», «Орда».) „
Подлинная панорама российской истории разворачивается между тотальной дегуманизацией и трагической борьбой человека за достоинство
” Пропагандистская трансформация реальности происходила не без проблем. В феврале 1949 года Маленков приехал в город на Неве и сейчас же посетил Музей защиты Ленинграда, возникший на основе временной выставки, открытой еще в апреле 1944 года. Маленков был в ярости и обвинил администрацию музея в антипартийной линии, создании экспозиции, подчеркивавшей особую роль блокады в войне и не отводившей должного места Сталину. Музей был временно закрыт и окончательно ликвидирован в 1953 году, а его экспонаты частично уничтожены. Одновременно было приостановлено строительство мемориалов. Действительно, блокада давала мало оснований для возвеличения Сталина, так как невольно делала акцент на индивидуальном героизме ленинградцев. История и интерпретация Скандал с недостаточной представленностью Сталина неслучаен. Сталин был источником смысла советской жизни. Героизм блокадников приобретал «правильное» значение только в контексте общего смыслового поля советской действительности. Исчезает Сталин — исчезает и официальный смысл героизма, который не возникает из индивидуального стремления выжить и сохранить человеческое достоинство. Место патриотического героизма занимает несгибаемость индивида, воля к сохранению независимости, нежелание рабства. И все это, в конце концов, начинает прочитываться как антипартийная, антигосударственная линия. Показательно, что и сегодня нынешние Ждановы и Маленковы столь же напряженно наблюдают за интерпретацией блокадной эпопеи. Стоит исчезнуть из нее лидеру и государству, как в этом историческом кошмаре возникает подлинная панорама российской истории, разворачивающейся между тотальной дегуманизацией, зверством и трагической борьбой человека за свое достоинство. Вопрос об оправданности блокадных жертв, прозвучавший на «Дожде», обращается именно к такому пониманию истории. Но именно такого видения отечественной истории боится сегодняшнее «политбюро». фотографии: ИТАР-ТАСС, Михаил Трахман/РИА Новости
