Картина Ивана Эггинка "Велики князь Владимир избирает религию" (1822). Музей истории религии, Санкт-Петербург
О памятнике и памяти
Сколько я себя помню как профессионального историка, столько помню и дискуссии по поводу памятников. Началось все еще в Киеве, когда там в 1981 году устанавливали «Родину-мать». Церковь просила, чтобы ее меч не возвышался над крестом князяВ ладимира. Это общая проблема всехживых городов, которые имеют статус музеев. У нас относительно недавно было движение «Долой царя!», когда Церетели устанавливал памятник Петру Великому, не любившему старую столицу. Что касается памятника князю Владимиру, больше всего споров вызывает место. Можно понять ужас тех, кто представляет себе перспективу Кремля, когда на фоне кремлевских стен будет возвышаться нечто столь монументальное. Что касается Владимира как правителя Руси, конечно, он этой памяти заслуживает. И это память народная, фольклорная. Недаром в былинах, записанных уже в XIX веке, Владимир Красное Солнышко — это наше все. Благодаря его деятельности возникла не только единая церковь, возникло и представление о едином народе. Попытки поделить князя Владимира, сделать его «щирым украинцем», каким он изображался на гривне, как и обратные малоприличные визги о том, что Киев продался растленному латинству и нечего там нашим святым делать, — все это ерунда. И русская, и украинская культура оказались наследниками деяний этого князя, и благодарная память о нем сохранялась до тех пор, пока был жив традиционный фольклор, на смену которому пришел новый, политический, который заморочил голову несчастным, лишенным традиций людям.
Историк Владимир Петрухин
Об истории и мифах
О Владимире мы знаем довольно мало. Его батюшка Святослав был, как мы сказали бы в советское время, злостным неплательщиком алиментов. Он * Владимир Петрухин — российский историк и археолог, доктор исторических наук, профессор РГГУ, главный научный сотрудник Института славяноведения РАН, специалист по истории Древней Руси и ранней истории славянских народов. Автор многочисленных трудов по этнокультурной истории славян, роли варягов и хазар в русской истории и славяно-иудейских связей.
Можно понять ужас тех, кто представляет себе перспективу Кремля, когда на фоне кремлевских стен будет возвышаться нечто столь монументальное
где-то болтался все время со своими лихими воинствами от Хазарии до Болгарии Дунайской, детки подрастали под надзором бабушки — знакомая нам ситуация. Бабушка княгиня Ольга была христианкой, но на воззрения ее внуков это повлияло мало, поскольку как только Святослав скончался, разделив русскую землю — это произошло в 972 году, — так детки вступили в конфликт, стали друг друга убивать. И как это бывает, младший и не вполне княжеского происхождения персонаж (Владимир был сыном ключницы) стал в конце концов царевичем. Использовав «ограниченный контингент воинов-миротворцев», которые именовались тогда варягами, он захватил Киев, убил старшего брата Ярополка и стал там княжить совершенно не по-христиански, а по-язычески. Но он был реформатором. Когда Владимир захватил Киев и получил мощную базу на среднем Днепре — в Киеве, Чернигове и Переяславле, опираясь на эти города, он метался от востока к западу. От Волжской Булгарии в междуречье Волги и Камы до пограничья Польши, до так называемых червенских городов. Он пытался военным путем освоить эти земли, но понимал, что этого мало, что ему надо объединить те разноплеменные области, которые не привыкли друг друга понимать. Вятичи не хотели принимать племенной закон кривичей, кривичи — каких-нибудь радимичей. Религиозная реформа Владимира должна была объединить народы с разными племенными обычаями. Он собрал разных идолов в Киеве в надежде на то, что Киев станет идеологическим центром тех племенных земель, которые невозможно было объединить насильно.
Крещение князя Владимира в баптистерии. Радзивилловская летопись, Петербургская академия наук
Россия на карте Европы в эпоху Владимира Великого. Исторический атлас Уильяма Шепперда. 1923–1926 годы
Но с первой реформой у него ничего не вышло. Он механически объединил разноплеменных богов, и там кроме Перуна, чью статую с серебряной головой и золотым усом он поставил в Киеве, были довольно подозрительные с точки зрения славянства персонажи, например Хорс — вероятно, иранского происхождения. Можно было механически объединить их, но объяснить людям, что это такое, без катехизиса было невозможно. И сколько бы наши неоязычники и квазипатриоты ни кричали, что у нас были свои руны — черты и резы — и что это мы написали «Илиаду», «Одиссею» и «Трех мушкетеров», когда еще были в Шамбале вместе с динозаврами, — все это полная ерунда. Невозможно было объединить страну при помощи племенных культов, это не удалось римским императорам, которые хотели в пантеоне своем всех цивилизованных богов собрать — хоть Исиду и Осириса, хоть иранского Митру — у них тоже ничего не вышло.
Легенда о выборе веры
Известно, что первое посольство явилось в Киев с предложением принять ислам. Послы начинают с довольно претенциозной речи: «Ты, князь, мудр, но не ведаешь Закона». Владимир начинает интересоваться, что это за закон, а послы начинают хитрить. Они знают, что Владимир, как пишет об этом, содрогаясь, монах-летописец, «не сыт блуда» и имел тысячу наложниц. Мусульмане говорят, что их закон позволяет в раю пользоваться услугами гурий. Но одновременно было сказано, что в исламе запрещен алкоголь, что подвигло Владимира на известную речь: «Руси есть веселие пити». Это легенда, но любой открывший «Русскую правду» узнает, какие штрафы платили дружинники, ввязавшиеся в драку на пиру, орудуя кубками или питьевым рогом. Владимир не мог пойти на то, чтобы ограничить свою дружину, и с мусульманами распрощался. Немцы, внимательно следившие за тем, что творится на востоке, явились к Владимиру в качестве послов от папы римского, который в те времена зависел от германского короля Оттона. Но Владимир понимал, кто стоит за этими посланниками, и отказался и от их услуг. Тут являются — до сих пор наши квазипатриоты с ужасом этот эпизод поминают — хазарские иудеи. Начинают они довольно лихо, говоря: «Мы знаем, что к тебе приходили немцы, так вот, они поклоняются тому богу, которого мы распяли». Владимир, конечно, изумился такому обстоятельству — немцы народ не слабый, и если какие-то евреи смогли распять их бога, то сильнее их и народа-то нет. Но тут опять начинаются хитрости, и вообще, все сюжеты о выборе веры связаны с хитростью — надо обхитрить всех, кто пытается тебе что-то навязать. Он спрашивает иудеев: «Где же ваша страна?» В действительности он прекрасно знает, что его отец камня на камне не оставил от Хазарии. Те тоже начинают хитрить и говорят, что родина их в Иерусалиме. Но в конце концов Владимир вынуждает их к признанию: за наши грехи Господь рассеял нас по странам, а Иерусалим отдал христианам. И вот, согласно «Повести временных лет», Владимир формулирует не только идею «русского пьянства», но и идею русского государственного антисемитизма. Он говорит иудеям: «Что ж вы пропагандируете свою религию, потеряв милость Бога, хотите, чтобы и с нашей страной произошло то же самое?» Это то, что повторяется с тех пор любителями идеи «еврейского заговора» — евреи не просто навязывают свою религию, а делают это с целью погубить своих доверчивых слушателей.
Следующим появляется грек-философ, он произносит самую длинную речь, чтобы наставить Владимира в истинной вере. Но самым сильным аргументом оказалась наглядная агитация — грек демонстрирует некую ткань, на которой изображен Страшный Суд, и тут Владимир испугался, увидев, что грешники идут в ад.
О Корсуни и Киеве
Владимир не решается сразу расстаться с той традицией, на которую опирался: на обращение целого народа нужны средства, нужны книги. И вот Владимир совершает поход на Корсунь — русские воины берут Херсонес, и оттуда Владимир диктует свою волю. Крым — вечная разменная монета в российской истории. Грекам, конечно, не хотелось его терять, но у них были и другие проблемы: мятежники собирались захватить Константинополь и посадить на трон одного из своих полководцев. Владимир направил войска на помощь императору, и узурпаторы были разгромлены, Владимир получил в жены багрянородную принцессу, а также библиотеку болгарских царей — военный трофей греков. Эти книги легли в основу всей древнерусской литературы. В 989 году — эта дата считается более точной — Владимир низверг идолов Киеве и велел загнать в воду всех киевлян, чтобы они приняли крещение. Летописец пишет, что киевляне с радостью принимали крещение. Критики текста считают, что это ерунда — якобы христианизация была поверхностной, все оставались язычниками. В действительности все было несколько иначе — археологи видят, как трансформируется похоронный обряд. И тут мы вспоминаем, что так напугало Владимира, — Страшный Суд. Ни Перун, ни Хорс ничего о загробной жизни поведать людям не могли. Они занимались хозяйственными делами — дождь, плодородие, война. Что будет потом — неважно. Язычество — это племенной культ, основанный на родовых пережитках, не заинтересованный в учении о загробной жизни, потому что род вечен. На смену умершим предкам приходят потомки, недаром у нас принято давать детям имена умерших родственников. Но племя было разрушено русским государством, племенные культы уничтожены. И мы видим, как повсюду отказываются от языческих погребальных обычаев, хоронят в могилах, с лицом, обращенным на восток, откуда придет эсхатологический судия. Археология показывает нам, что единая религия, единый закон с письменностью в XI веке создают единый народ. Это народ, который воспринял имя Русь, бывшее обозначением княжеской дружины. Возникли русский народ и русская культура как культура христианская.
Археология показывает нам, что единая религия, единый закон с письменностью в XI веке создают единый народ. Это народ, который воспринял имя Русь
О наследстве
Это чисто политические спекуляции. Вообще Киевская Русь — это такой историографический фантом, созданный в советские годы замечательным исследователем Б.Д. Грековым. Киев недолго был актуальной столицей этих пространств — это было невозможно. Постоянно мятежным был Новгород, довольно быстро отделились княжества, которые чувствовали себя самостоятельными. Самым прямым наследником Владимира и его Киевской Руси оказался Владимир Мономах, который построил Владимир-на-Клязьме. Сам Владимир построил Владимир Волынский на западе современной Украины. Два Владимира воплощали единство истории русской земли и одновременно ее разделение, потому что Владимиро-Галицкая Русь и Владимиро-Суздальская Русь — это две русские земли, которые до монгольского нашествия были основными соперничавшими государствами. Все мы наследники Владимира, и никуда от этого не деться. Храм, построенный по образцу Софийского собора в Константинополе — София Киевская, — имел продолжение в Софии Новгородской и в Софии Полоцкой. И вот эти три собора в трех ныне разных государствах воплощают единство культуры древнерусской и современной восточнославянской. Эти памятники надо беречь и охранять. А всякие новоделы — в зависимости от энтузиазма и наличия средств.
Записала Людмила Жукова
