«Господин Шендерович? Это Новодворская»

Был 1996 год, очередной выпуск выходившей тогда на НТВ программы «Куклы» назывался «Воспоминание о будущем». Действие происходило в России, в двухтысячном году, через четыре года после победы Зюганова. Прибалтика, разумеется, снова была оккупирована, в продуктовом магазине сплоченными рядами стояли пачки соли и банки томатов, изо всех репродукторов пел Кобзон… А резиновый Егор с резиновым же Григорием трудились, разумеется, на лесоповале. И пиля бревно, вспоминали коллег-демократов — кто где. И была там у меня такая опасная шутка, что, мол, Боровой с Новодворской бежали, переодевшись в женское платье… После эфира программы прошло не больше недели, когда у меня в квартире раздался звонок. — Алло! — сказал неподражаемый голос. — Господин Шендерович? Это Новодворская. Я похолодел, потому что сразу понял, о чем пойдет речь. — Виктор, — торжественно произнесла Валерия Ильинична. — В своей программе вы нанесли мне страшное оскорбление… Возразить было нечего. Самое ужасное заключалось в том, что Новодворская была права. Шутка написалась сама, в последний момент, и я даже не удосужился проанализировать ее: просто хмыкнул — и запулил в текст. Внутренний контролер, обязанный проверять всякую остроту на этичность, видимо, отлучился из моих мозгов в ту злосчастную минуту… Я начал извиняться; наизвинявшись, сказал, что готов немедленно сделать это публично, письменно, там, где она скажет… Новодворская терпеливо выслушала весь этот мой щенячий лепет и докончила свою мысль. — Виктор, — сказала она, — неужели вы не знаете, что в уставе нашей партии записан категорический отказ от эмиграции?