Смешно, но прокат почему-то назван повторным. Объяснение простое: фильм демонстрируется не в той версии, что на прошлогоднем Московском кинофестивале, где он прогремел — получил приз за лучшую режиссуру, а также награду Федерации мировой кинопрессы ФИПРЕССИ. Вызвав невероятный аншлаг, он был показан в кинотеатре «Октябрь» 26 июня прошлого года — всего за четыре дня до того, как в стране вступил в силу закон о нецензурной брани. Чтобы соблюсти закон и все-таки выпустить картину в прокат, пришлось полностью ее переозвучить — по сути перед нами новая версия фильма, где запрещенный мат заменен нормативной лексикой. Вот только выиграл ли от этого фильм? Скорее, наоборот. Обсценная лексика в картине Гай Германики уместна и оправданна.
Опасный мат Последний раз правомерность использования героями ненормативной лексики горячо обсуждалась в России в начале февраля, когда вышел в прокат «Левиафан» Андрея Звягинцева. Многие зрители увидели сначала слитую в сеть пиратскую копию, не пострадавшую от цензуры, а потом пошли в кинотеатр, где «опасные» слова были приглушены. С «Да и да» другая история: Валерия Гай Германика грозилась в конце прошлого лета выложить оригинальный вариант фильма в сеть, но, судя по всему, так и не выложила. Уйти от разговора про мат в случае с такими лентами, как «Да и да», невозможно, поэтому выскажемся сразу и жестко. Запрет мата на киноэкране — глупость полная. Таким фильмам обычно присуждают рейтинг «18+», а потом все равно заставляют создателей заняться самоцензурой. Что за странное лицемерие? Представим себе 18-летнего призывника, вчерашнего школьника, который, отправившись в «горячую точку», запросто может потерять руку или ногу, и никто ему в этот момент не запретит ругаться матом. А вот смотреть фильм с матерными словами этому мальчику никак нельзя — это может искорежить его моральный облик.
После фильма «Все умрут, а я останусь», после сериала «Школа» Валерия Гай Германика получила репутацию знатока школьных нравов. Писали также, что лучше всего она разбирается в психологии девочек. В «Да и да» школьниц нет. Но есть молоденькая училка по имени Саша с полным отсутствием личной жизни. Ее играет Агния Кузнецова — одна из лучших актрис современности, плохо известная массовому зрителю, но зато отличившаяся в фильмах Алексея Балабанова, а теперь и Гай Германики. Она — дочь интеллигентных родителей. Она — правильная. Она — во всех отношениях середнячка. Впрочем, носит дреды — знак самостоятельности и неприятия действительности. Много ли у нас учительниц с дредами? Гай Германика по-прежнему обожает псевдодокументальный стиль и дрожащую камеру в стиле «Догмы» Ларса фон Триера. Однако, в отличие от ее прежних фильмов, реальность в кадре периодически исчезает, уступая место фантазиям, а то и вовсе пьяным глюкам. Может быть, и дреды — это фантазия героини? Может быть, она видит себя именно такой в своих грезах? Ведь какой завуч дозволил бы ей такие дреды…
Отчаянная Моралистка В какой-то момент учительница попадает в настоящее зазеркалье — на вечеринку обкурившихся художников. Судя по фильму, Гай Германика, которую все считают представительницей богемы, относится к миру богемы не то что скептически, а просто с неприязнью. В сценах загула сняты реальные действующие лица московской арт-тусовки. Привыкшая к скучной реальности училка воспринимает это как иной, свободный мир. Ее не смущает даже рассказ о том, как расчетливо в этом мире делаются карьеры. Один из персонажей, например, стал знаменит исключительно тем, что рисует человеческие пупки: это его фирменный знак и личный торговый бренд. Когда Саша становится свидетелем того, как молодой и никем из женщин не прибранный к рукам талантливый художник во время загула вываливается из окна (этаж, к счастью, невысокий), она начинает заботиться о нем, забыв о родителях, учениках и школе. Она примеряет на себя роль надежной подруги, способной навести порядок в доме художника, после чего он и проявит свои недюжинные способности. Привет всем дурочкам, запавшим на якобы гениев и уверенным, будто легко избавят их от нарциссизма и алкоголизма.
Почти две трети двухчасового фильма — это история на двоих. Художник то и дело просыпается, чтобы опять напиться, героиня — чтобы в очередной раз уделить ему внимание. Поскольку просыпаются они, в основном, ночью, то ночь кажется бесконечной. Впрочем, случаются и выходы в свет. Герой вытаскивает верную ему подругу на совсем уже отчаянную пьянку-гулянку, которую Гай Германика сопровождает едкой концептуальной песней. В этот момент Саша понимает, что наблюдает не жизнь богемы, а ее окончательную деградацию. Вообще, вопреки мнению тех, кто считает ее безнравственной, Гай Германика — отчаянная моралистка. Вспомним, насколько моралистическим был ее дебютный фильм «Все умрут, а я останусь» о страшной трагедии взросления и о том, как Москва постепенно сжимается, поскольку с окраин на нее наступает тупая сила из провинции. Одновременно фильмы Гай Германики отмечены жесткой антимужской направленностью. Мораль «Да и да» состоит в том, что мужчинам верить нельзя. Особенно тем мужчинам, которые, упирая на свою талантливость, беззастенчиво используют несчастных дурочек, подвернувшихся под руку.
«Да и да» еще и о том, что бабы — иногда дуры. Даже разочаровавшись в избраннике, они продолжают его спасать и верить в то, что впереди счастье. Героине все-таки хватает сил, чтобы оценить ситуацию и метафорически сжечь прошлое. Вопрос в том, сжигает ли она при этом свое настоящее и будущее. Сумеет ли она стать самостоятельной величиной? Фильм Гай Германики, кажущийся, на первый взгляд, отчаянно феминистским, при ближайшем рассмотрении оказывается картиной, задающей отчаянные вопросы. Фото: EAST NEWS, youtube.com
