Фильм о городе, который считается одной из самых экологически неблагополучных точек в Европе, — путешествует по международным фестивалям, но может не выйти в России
Безнадежность в ландшафте и головах. Кадр из фильма «Комбинат «Надежда» /фото: пресс-служба режиссера *Наталья Мещанинова — режиссер-документалист, ученица мастерской Марины Разбежкиной. **1 апреля министр культуры Владимир Мединский заявил, что Министерство культуры РФ поддержит законопроект о запрете ненормативной лексики в кино и театральных постановках. Он сказал, что фильмам, содержащим нецензурную лексику, не будут выдаваться прокатные удостоверения. Тем не менее показ такого фильма на фестивалях будет возможен. Режиссер Наталия Мещанинова уныло бредет по узкой вильнюсской улочке: 1 апреля министр Мединский не шутя заявил, что готовит законопроект о запрете мата в кино, и Наталию всерьез беспокоит судьба ее первой игровой картины «Комбинат «Надежда».* Фильм — о подростках с Крайнего Севера, которые, рассуждая на темы, далекие от мотивов философии Кьеркегора, творчества Гофмана или использования каденций в музыке барокко, особенно не подбирают слов. Предвидя скорое закручивание культурных гаек, Мещанинова все сцены сняла в двух дублях — с ненормативной лексикой и без и при желании может смонтировать специальную, диетическую версию. Но на монтаж, перезапись звука и прочие вещи, называемые в киноиндустрии постпродакшн, нужно как минимум полгода. До фестиваля «Кинотавр» — он в июне — уже не успеть. Похоже, авторский вариант фильма увидят только зрители за бугром.** «Национал-предатели» Зимой картина участвовала в конкурсе Роттердама, где когда-то награждали Сокурова и Параджанова, сейчас демонстрируется в Вильнюсе, потом поедет в Висбаден. Пока наиболее агрессивно картину приняла русская община в Литве: на беседе после показа Мещанинову и актрису Дарью Савельеву, сыгравшую главную роль, бомбардировали вопросами, где фигурировали слова «очернение» и «бескультурье». Люди, вряд ли когда-то бывавшие за Полярным кругом, интересовались, с какой целью Мещанинова дискредитирует город и обитающих там дружных добытчиков драгметаллов. Выходя из зала, один из русскоязычных зрителей крикнул девушкам: «Что, слава Украине?» Очевидно, таким образом он давал понять, что картина, где русские пьют водку и ругаются матом, автоматически причисляет авторов к подмножеству национал-предателей, поддерживающих омерзительный Майдан. Кинороман взросления Самое смешное, что жесткой норильской фактуры — заводских цехов, где давно махнули рукой на соблюдение правил безопасности, улиц без всяких признаков зелени, ядовито-свинцового неба — в фильме о городе, который считается одной из самых экологически неблагополучных точек в Европе, практически нет. Разве что на просьбу отца открыть форточку героиня дерзко осведомляется: «А какой у нас, интересно, сегодня ветерок — серный или с хлорочкой? Тебе какой больше нравится?» В остальном это классический кинороман взросления, coming-of-age story, коллизии которого одинаковы в Норильске, Гонолулу и Москве: каким бы ни было гнездо, в котором ты вырос, — идиллически зеленым или с воздухом, напоенным хлорочкой, — тебе мучительно хочется поскорее оттуда сбежать. Просто потому, что отрываться от корней в определенном возрасте жизненно необходимо. Мещанинова признает: такую экзотическую точку для съемок на карте она выбрала именно потому, что хотела показать: люди радуются и печалятся в похожих пропорциях, где бы ни находились. „
Невозможно было снимать на улице: полицейские требовали на утверждение диалоги в напечатанном виде
” «Норильский никель» против Но местные Мещаниновой не поверили. Главным противником съемок стал «Норильский никель». Как только группа приехала в Норильск, по городскому телевидению начали крутить сюжеты, посвященные телевизионщикам, прибывшим очернить норильчан. «Фильм начинается со сцены распития крепких алкогольных напитков на природе!» — ужасались авторы телесюжетов. «А вы что, шашлыки водкой никогда не запиваете?» — беспомощно интересовалась режиссер Мещанинова. «Э-э, запиваем», — отвечали норильчане и исчезали, отказываясь продолжать беседу. Невозможно было не только попасть в заводские цеха, но и толком снимать на улице: полицейские требовали на утверждение диалоги в напечатанном виде. Начались проблемы с массовкой и эпизодниками: местные артисты отказывались сниматься. Именно поэтому микроскопическую роль продавщицы сувенирного магазина играет сценарист Любовь Мульменко, посетителя заводского медкабинета изображает оператор Денис Клеблеев, а в массовых сценах киногруппу можно увидеть практически целиком. Картина «Комбинат «Надежда» снят без копейки государственных денег: такова принципиальная позиция 26-летнего продюсера Елены Степанищевой, которая считает, что у государства денег брать на кино не стоит. За спиной у Степанищевой — комедия Бориса Хлебникова «Пока ночь не разлучит», снятая за $100 тыс., собранных в интернете. Линию краудфандинга и частного финансирования Елена собирается гнуть и впредь: хочется снимать кино, неподотчетное Минкультуре. Степанищева — один из авторов манифеста независимых продюсеров, опубликованного в журнале «Сеанс»: она де-факто и была генеральным продюсером «Комбината «Надежда», хотя в титрах продюсеров — пятеро. Фильмы, подобные этому, появляются в России все чаще. Кажется, будто наше кино захлестнула новая волна, и ее авторы снимают фильмы так страстно, что не важно — нормативно они выражаются или нет.
