Фото: kak.znate.ru
«...Когда в Москве начались митинги и мы всем курсом решали, идти-не идти, наш преподаватель пришел к нам и сказал приблизительно следующее: «Мне бы хотелось поговорить с вами по-человечески. Я не знаю, должны ли вы завтра идти на митинг — это каждый решит для себя сам. Но я хочу, чтобы вы берегли себя и тех, кто находится рядом. А если кто-то пойдет, я хочу, чтобы вы вернулись оттуда целыми и невредимыми». И это было так ценно, ведь с нами еще никто так откровенно не разговаривал о политике. А со мной — вот вообще никогда». Матвей Ларичев
*
«…Помню, у нас проводили еженедельные политинформации; там было только одно мнение, а о других никто не спрашивал». Татьяна Бусыгина
*
«...Будучи зеленым школьником, я застал самый расцвет культа личности Сталина. При этом ни я, ни остальные третьеклассники не имели четкого представления о том, кто это такой. Но уроки политической муштры наша классная руководительница проводила так: каждое божье утро она обносила класс, как иконой, портретом Сталина и говорила: «Представьте, что сегодня вы будете отвечать не мне, а ему!» Никто не понимал, почему, но один вид этого усатого мужчины внушал подкожный трепет. И так до сих пор: как увижу где-нибудь портрет Сталина, не по себе становится». Виктор Петрович Заворошкин
Фото: daypic.ru
«...Когда в Беларуси прошел референдум, разрешающий президенту избираться неопределенное количество раз, на главной площади Минска собрались недовольные люди и простояли там несколько суток. В институте нас предупредили, чтобы мы туда и шага не ступали. На вопрос, почему, наш профессор ответил следующее: «Вы, разумеется, свободные люди и вправе поступать так, как велит ваше сердце. Но если вы пойдете туда, мне придется быть бессердечным по отношению к вам. Но я нашел выход: постарайтесь заставить себя жить какое-то время в таких предлагаемых обстоятельствах, будто нас никто не обманывал, и этот кромешный ад когда-нибудь закончится». Потом оказалось, что сын профессора был на стороне оппозиции и серьезно пострадал при зачистке площади ОМОНом. Но его «урок» о политике я, наверное, запомню навсегда». Алла Кудрявцева
«…Помню, как в 6 классе вылетел с политинформации за вопрос о выборе из одного кандидата». Александр Лычагин
«…Я оканчивал школу в 1992 году, поэтому в начальных классах учитель Козлов активно агитировал нас за коммунизм, а уже к выпускному классу он стал ярым демократом. К счастью, в той же школе преподавал незабвенный Алексей Алексеевич Малышев, благодаря которому вся агитация сработала на мне вхолостую». Дмитрий Лобацевич
*
«…В школе были пионеры, «комса», агитирующие лозунгами «Будь готов! Всегда готов!» На уроках рассказывали об их геройстве, а во время политинформации — о «злых акулах капитализма», о героях Чили. Приходя домой, мы слушали старые радиоканалы и «Голос Америки», где крутили отличную музыку и раздавались такие фамилии, как Солженицын и Сахаров». Юрий Поляков
Фото: gk170.ru
«…Я оканчивала школу в самую Перестройку. Историю преподавал отставник Леонид Петрович Ковзик, который ходил в школу в военной форме. Естественно, на уроках он шел по пути партии и правительства, а тут растерялся — что говорить? К его (и нашему) счастью, экзамен по истории отменили». Татьяна Лебедева
*
«…Я оканчивал школу в 1983 году. Чуть раньше, когда почил Брежнев, на собрании в школе наш директор явился в коротких брюках, оголявших икры, и в пиджаке из велюра, сшитом из профсоюзного знамени. По бумажке он зачитал траурную речь и вполне серьезно заплакал. А так — к «коммунистическому воспитанию» в нашей школе относились спустя рукава: атмосфера была такая, что над происходящим не смеялся только ленивый». Макс Минченко
*
«…Примерно в 7–8 классе мы стали «проходить» труды Ленина. Не помню название, но это была тоненькая книжица в мягкой обложке. Я была отличницей, поэтому старательно ее прочитала. Помню, меня удивило, что одну и ту же мысль Владимир Ильич повторял несколько раз, через пару страниц еще и еще. Все утверждали, что Ленин — гений. И я подумала, что, наверное, это признак гениальности — повторять одно и то же». Татьяна Зубкова
*
«…Преподавателям в нашей школе удавалось избегать апологии советской политики (а это 1970–1980-е годы). Помню, самой политизированной была учитель химии: она отдала урок под трансляцию XXV съезда и аплодировала речи Брежнева. Откровенной антисоветчины не было, конечно, но легкий дух фронды витал — родители у многих «ездили». Елена Байкина
*
«…В 6 классе (1987 год) в школе проходили выборы в совет дружины. Класс нарочно выбрал отпетого раздолбая, чем привел в бешенство классного руководителя. С учителями, в основном, везло: историки учили нас «думать своей головой». Из старших классов больше всего запомнился военрук: будучи пламенным коммунистом, он все же пытался донести до нас свое видение при помощи аргументов, а не палки. До сих пор помню его слова: «И ваша демократия — это, в первую очередь, ответственность». Артур Клинк
«…Политическую историю нам не преподавали, нам ее втюхивали! И только попробуй не согласиться…» Valerij Sidorenko
«…Помню, как в 6 классе вылетел с политинформации за вопрос о выборе из одного кандидата». Александр Лычагин
*
«…Во время румынской революции 1989 года нам было по десять лет, и на уроках только и говорилось, что об этом. Однажды нас собрали на внезапную линейку, где взволнованная завуч рассказала нам, что в Бухаресте стреляли по детям, которые шли в школу. Дома мы ловили румынское радио вместе со взрослыми, а потом обсуждали с учителями услышанное. В последующие годы в нашей стране часто бастовали и митинговали — за язык, за письменность, за зарплаты и пенсии. Мы приходили на первые два урока, а потом либо шли домой, либо — на площадь с флагами. Когда все это начиналось, учительница истории сказала, что на наших глазах творится история и у нас есть шанс в ней поучаствовать. А нынешнее поколение, мне кажется, растет более равнодушным». Eghzarw d'Eghzarw
Боевые действия в Бухаресте в декабре 1989 года. Фото: all-pix.com
«…В институте мне больше всего нравились лекции по философии. Преподаватель весьма интересно рассказывала о каждом философе в контексте его времени. В дни, когда в Москве случился теракт на Дубровке, я помню тишину в начале ее лекции — нам всем было крайне важно, чтобы с нами обсудили случившееся. Очень важно! Но она просто прочитала лекцию, ни слова не сказав о трагедии, волнующей тогда всех. Для нас это стало потрясением. Я до сих пор считаю это малодушием с ее стороны». Мария Волгуш
*
«…Про политику не разговаривали никак. Вообще. За что огромное спасибо. Я даже комсомолкой не была: все как-то тихо развалилось». Anna Sapogova
*
«…Помню, как старые, хвастливые, выжившие из ума преподаватели читали нам лекции, рассказывая о своих военных подвигах. Они требовали уважения к себе, но все над ними только смеялись... А вот матанализ нам читал добродушный дедушка, который впоследствии оказался полковником и командиром танкового соединения все четыре года войны. Он был героем Раниенбаумского плацдарма и почетным гражданином нескольких европейских городов... Скромный доцент, никогда не говоривший о войне...» Александр Медник
*
«…Я был сыном обычного токаря, и нам никто не рассказывал про политику. Мы просто верили в порядочность, воспитание и уважение. Было знание того, как нужно жить, чтобы совместными усилиями построить лучший мир, который мы называли коммунизмом». Salvis Dišlers
*
«…Социализм 1970-х годов пришелся на мои старшие классы: мы проходили «Малую землю», «Целину», «Возрождение» Брежнева. Помню, в одной из книг было написано, что у коммунистов нет другой привилегии, кроме как идти в бой в первых рядах. Однажды на уроке истории мы проходили культ личности Сталина, и я спросил, а нет ли сейчас культа личности Брежнева? И учителя остановилось дыхание. После, на перемене, со мной проводила воспитательную беседу классный руководитель». Иван Лихтенштейн
Фото: udora-vt.ru
«…Политическую историю нам не преподавали, нам ее втюхивали! И только попробуй не согласиться…» Valerij Sidorenko
*
«…Когда умер Брежнев, все старшие классы собрали в спортзал на линейку. Учителя были в смятении. Некоторые из них плакали, заражая своим отчаянием учеников. Я смотрел на это с изумлением: умер человек, заменить которого мог почти любой. Его жалкие выступления по телевизору и по радио тоже все слышали, и вот теперь боятся, что будет хуже? Да куда уж хуже!? Помню, мы боялись войны, боялись, что Америка нападет, пока страна переживает «невосполнимую утрату» без «руководящей и направляющей силы коммунистической партии Советского Союза» — именно это нам говорили на той линейке.
*
«…Когда умер Сталин, я училась в 5 классе. О его смерти мне утром сказала мама. Меня, конечно же, охватило волнение. Но в школе оно сменилось другим чувством. На учителей, с их покрасневшими, заплаканными глазами, я смотрела с некоторым сомнением. Их слезы не казались мне искренними. И вот начался урок ботаники. Вошла учительница Варвара Васильевна Немчикова, которую я никогда не любила. Но в этот раз я даже вспотела от охватившей меня любви к ней. Она выглядела как обычно и спокойно вела урок. Она не притворялась! Я запомню это на всю жизнь». Роза Щеглова
*
«…Жутко устал выслушивать пропутинскую пропаганду, которая лезет в ВУЗах из всех щелей. Вчера я получил «тройку» за свой доклад по истории: нас заставили смотреть пропагандистский фильм, снятый священником, приближенным к Путину. Я искренне написал то, что я думаю, на что получил от преподавателя следующую рецензию: «Сложилось чувство, будто я читаю разговоры каких-то бабок в автобусе. Запомните: если Путин уйдет, все развалится». Алексей Трофимов
