Кронпринц Мухаммед бен Салман возглавил Верховный комитет по борьбе с коррупцией. Фото: Flickr / Алексей М
4 ноября 2017 года (15 числа месяца Сафара по местному календарю) король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд, облаченный в традиционные белые одежды, вышел из своего «бентли» и спокойной, уверенной походкой, никак не выдававшей в нем 80-летнего старца, направился в здание Маджлис Аш-Шура — Консультативной ассамблеи (подобия парламента), где к тому времени собрались вся местная знать и сановники, включая принцев и министров кабинета. Перед ними король огласил свой указ о создании в стране Верховного комитета по борьбе с коррупцией (ВК). Во главе новой структуры, объявил монарх, становится официальный наследник трона, 32-летний кронпринц Мухаммед бен Салман. В распоряжении ВК, пояснила на следующий день саудовская газета «Аш-Шарк Аль-Аусат» (Asharq Al-Awsat), переданы ресурсы сразу пяти важнейших структур страны — Комиссии по мониторингу и расследованию, Национальной антикоррупционной комиссии, Общего аудита (примерный аналог российской Счетной палаты), Прокуратуры и Службы национальной безопасности. Главы всех этих ведомств вошли в состав ВК, которому королевским указом приданы чрезвычайные полномочия, дабы новый орган мог «выявлять правонарушения, преступления, определять лица и структуры, которые замешаны в общественно значимой коррупции», а также «проводить расследования, выдавать ордера на арест, арестовывать счета» и т. д., — мандат ВК, который будет действовать под патронажем лично короля, распространяется практически на все сферы и виды государственной деятельности — от надзорных до силовых.
Рынки мгновенно среагировали на эту новость: цена на нефть марки Brent тут же достигла рекордных значений с июля 2015 года — $62,5 за баррель.
Арест миллиардера
6 ноября, на первом после создания ВК заседании совета министров Саудовской Аравии, король Салман заявил, что «без борьбы с коррупцией невозможно движение страны вперед, по пути социально-экономической модернизации». К этому моменту вся Саудовская Аравия и весь мир уже знали об аресте 11 принцев из правящей семьи и четырех министров из нынешнего состава правительства королевства, в том числе министра финансов Ибрагима аль-Ассафа. Своих постов лишились десятки других чиновников, как гражданских, так и военных.
Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд.
Фото: russia-now.com
Весь мир ошеломила новость, что в числе первых задержанных по подозрению в коррупции оказался один из богатейших людей планеты, племянник саудовского короля, принц-миллиардер Аль-Валид бен Талал, чье состояние оценивается в $17 млрд. Он — владелец инвестиционной компании Kingdom Holding, а также всемирной сети гостиниц Seasons, в одной из которых во время своего недавнего «исторического визита» в Москву останавливался саудовский монарх. Бен Талал — крупный акционер компаний Twitter, Citigroup и 21st Century Fox, а также бизнес-партнер Билла Гейтса, Руперта Мердока и Майкла Блумберга. А еще — главы Чечни Рамзана Кадырова, который называет саудовского принца «дорогим братом»: их последняя встреча в Грозном состоялась в начале сентября, буквального за месяц до визита короля Салмана в Москву. «У меня в гостях побывал дорогой брат, принц Саудовской Аравии Аль-Валид бен Талал бин Абдулазиз Аль-Сауд, — написал тогда Кадыров в своем Instagram. — В ходе нашей предыдущей встречи он обещал мне, что посетит Чечню, и сдержал свое слово. Мы тепло побеседовали, обсудили целый круг вопросов. Я рассказал о нашей первой встрече с наследным принцем, моим дорогим братом Мухаммадом бин Салман Аль-Саудом...»
бин Абдулазиз Аль-Сауд и Рамзан Кадыров.
Фото: Instagram / kadyrov_95
Как видно из этого поста, «дорогим братом» Кадыров называет не только ныне находящегося под домашним арестом Аль-Валида бен Талала, но и того, кто этот арест санкционировал, — главу ВК, наследного принца Саудовской Аравии. Скорее всего, именно этим и объясняется полное молчание Кадырова по поводу событий в «дружественной» Саудовской Аравии. Тем более — о жестком и мстительном характере саудовского престолонаследника, который однажды прилюдно схватил за локоть и оттолкнул одного из своих телохранителей, якобы мешавшего ему с кем-то делать селфи, уже наслышаны многие.
АЛЬ-ВАЛИД БЕН ТАЛАЛ — КРУПНЫЙ АКЦИОНЕР КОМПАНИЙ TWITTER, CITIGROUP И 21ST CENTURY FOX, А ТАКЖЕ БИЗНЕС-ПАРТНЕР БИЛЛА ГЕЙТСА, РУПЕРТА МЕРДОКА И МАЙКЛА БЛУМБЕРГА. А ЕЩЕ — ГЛАВЫ ЧЕЧНИ РАМЗАНА КАДЫРОВА, КОТОРЫЙ НАЗЫВАЕТ САУДОВСКОГО ПРИНЦА «ДОРОГИМ БРАТОМ»
Клановая борьба
После смерти в 1953 году основателя Саудовского королевства Абул-Азиза в стране сложилась традиция — королями поочередно становились его сыновья. То есть трон переходил не от отца к сыну, как обычно принято в монархиях, а от брата к брату. Король Салман — брат покойного короля Абдаллы, у которого был еще брат Найеф, но он умер еще до того, как умер сам Абдалла, и таким образом трон перешел к Салману. У покойного Найефа есть сын — Мухаммед бен Найеф, доводящийся королю Салману братом. Он занимал до недавнего времени пост главы МВД. Но после того как король Салман в июне 2017 горда сломал сложившуюся традицию, сделав официальным престолонаследником своего сына Мухаммеда бен Салмана, позиции Найефа вначале пошатнулись, а затем он и вовсе был лишен поста и ушел в тень.
Фото: ngelmu.id
«Найеф мешал молодому сыну короля, который сразу же взял на себя функции главного стратега и идеолога страны, разработав для нее перспективную программу развития «Видение-2030», — объясняет NT эксперт-арабист, профессор РГГУ Григорий Косач. — Найеф был сторонником постепенных реформ, шаг за шагом, тогда как бен Салман исповедует скорее теорию «большого рывка».
Впервые разногласия между Найефом и бен Салманом всплыли наружу, после того как Саудовская Аравия в 2014 году без особого успеха начала боевые действия в Йемене против хуситов, которых поддерживает Иран. Найеф был против этой кампании, бен Салман — напротив, настаивал на ней. Сын короля «хотел одновременно быстрых реформ внутри страны и более активной роли для нее в регионе, однако без внутренних реформ зачастую невозможно добиваться своих целей во внешней политике», замечает Джон Сфакианакис из Центра исследований стран Персидского залива в Женеве (Швейцария).
Отношения между сыном короля и его дядей еще больше обострились за последние два года, когда стало ясно, что главенствующую роль и в Ливане, и в Ираке, и в Сирии играет Иран, стратегический противник Саудовской Аравии. Бен Найеф был против ссоры с соседним Катаром из-за того, что тот сблизился с Ираном. И тогда кто-то пустил по королевству слух о том, что, дескать, «как мы все помним, Мухаммед бен Найеф повязан родственными узами с правящим в Катаре кланом ат-Тани», — чему же, дескать, тут удивляться.
К тому моменту, когда король Салман в июне 2017 года назначил своего сына престолонаследником, в королевстве отчетливо наметилась конкуренция, если не противостояние, трех кланов: первый группировался вокруг короля и его сына, второй — вокруг Мухаммеда бен Найефа — именно к нему, говорят, и примыкал арестованный миллиардер Аль-Валид бен Талан, третий же состоял из молодых и богатых принцев, принадлежавших к правящей династии Саудов. Второй и третий кланы объединяло в первую очередь недовольство тем, что король Салман нарушил традицию престолонаследия, а во вторую — непомерными амбициями Мухаммеда бен Салмана, который еще в 2015 году взял под свой контроль военную и нефтяную сферы, за что получил прозвище «мистер Всё».
«ГРУБО ГОВОРЯ, ЭТО ЭПИЗОД СХВАТКИ КЛАНОВ. САУДОВСКИЙ КРОНПРИНЦ РАСЧИЩАЕТ СЕБЕ ТАКИМ ОБРАЗОМ ПУТЬ К ЕДИНОНАЧАЛИЮ И ЕДИНОВЛАСТИЮ»
И, наконец, в-третьих: если трон в королевстве последние полвека передавался от брата к брату, то ключевые должности — от отца к сыну. Например, покойный король Абдалла на протяжении десятилетий был главой Национальной гвардии, а после его смерти Нацгвардию возглавил его сын Митеб бен Абдалла; покойный принц Найеф 37 лет возглавлял МВД, после чего должность перешла к его сыну; принц Султан почти полвека был министром обороны, а заместителем у него работал его сын Халид. Но эту традицию нарушил уже кронпринц бен Салман: едва став официально вторым человеком в стране и заняв пост вице-премьера (премьерскую должность занимает сам король), он отобрал у своих кузенов, включая пост главы Нацгвардии — у Митеба, наиболее влиятельные должности и начал раздавать их своим сторонникам.
«Этот упорный и целенаправленный захват власти вызвал сопротивление внутри королевской семьи и вне ее, а возвышение Мухаммеда бен Салмана до кронпринца не было единодушно поддержано наиболее влиятельными принцами», — пишет журналист Эллиот Абрамс в The New York Times.
У Григория Косача аналогичная оценка ситуации: происходящее ныне в Саудовской Аравии больше напоминает не «борьбу с коррупцией», а «борьбу с несогласными»: «Грубо говоря, это эпизод схватки кланов. Саудовский кронпринц расчищает себе таким образом путь к единоначалию и единовластию».
Эксперт Московского фонда Карнеги Алексей Малашенко также считает, что для бен Салмана сейчас важно консолидировать свою власть, тем более что периодически возникают слухи о том, что здоровье 82-летнего короля Салмана пошатнулось. С другой стороны, бен Салману для того, чтобы убедить своего отца начать кампанию по борьбе с коррупцией, нужны были все же убедительные аргументы — в виде фактов о вопиющих злоупотреблениях, о том, что такие-то люди, которым мы доверяли, погрязли в грехе. «Слово коррупция в арабском языке имеет куда более широкое значение, чем у нас, — объясняет Григорий Косач, — неуплата налогов — это коррупция, лжесвидетельство — тоже».
Иными словами, молодому кронпринцу для начала антикоррупционной кампании нужен был только повод...
Чеченский след
Имена 11 арестованных по делу о коррупции саудовских принцев пока не разглашаются. Официально — в целях «наиболее объективного расследования», которое ведет ВК. Единственным арестованным, в отношении которого полностью контролируемые властями саудовские СМИ позволили себе неслыханную откровенность, стал принц Аль-Валид бен-Талал, главный деловой партнер и «дорогой брат» Рамзана Кадырова.
«Бен Талал долго убеждал двух последних монархов — и Абадаллу, и Салмана — в перспективности партнерства с Москвой, особенно сейчас, когда она имеет влияние на Иран, — рассказывает NT на условиях анонимности дипломатический источник в одной из стран Ближнего Востока. — Именно ему принадлежит идея, что в Россию надежней входить через один из ее перспективных, с точки зрений инвестиций, мусульманских регионов. Так в Эр-Рияде обратили свои взоры на Чечню».
Однако принц Мухаммад бен Салман не разделял эйфории своего кузена. На регулярные контакты с Грозным, которые, по сути, начались еще в 2007 году, когда Кадыров впервые встретился с тогдашним королем Абдаллой, он смотрел с известной долей скепсиса, хотя и не пытался влиять на своего отца. Его первая официальная встреча с Кадыровым произошла лишь в июне 2015 года, когда бен Салман приехал с визитом в Санкт-Петербург, — говорят, впрочем, что они понравились друг другу. Во всяком случае, буквально через месяц делегация Чечни во главе с Кадыровым прибыла с визитом Саудовскую Аравию, более того, чеченцам было, к удивлению многих, позволено совершить паломничество к священной мечети Кааба в Мекке, двери которой обычно закрыты в течение всего года, за исключением сезона хаджа. Тогда же Кадыров снова встретился с принцем бен Салманом — переговоры прошли за закрытыми дверями. Арабская пресса, впрочем, писала, что чеченский лидер был крайне заинтересован в саудовских инвестициях — нескончаемый поток субсидий и трансфертов из Москвы в условиях изоляции и санкций из-за Украины утратил былую щедрость.
Но затем в отношениях Эр-Рияда и Грозного наступило резкое похолодание. Осенью 2015 года Россия вмешалась в гражданскую войну в Сирии на стороне сил поддерживаемого Ираном Башара Асада, после чего Кадыров несколько раз отметился заявлениями о возможности отправки в зону боевых действий чеченских добровольцев для «борьбы с террористами». «Эр-Рияду мало было того, что Россия своим участием в сирийской кампании значительно расширила возможности шиитского Ирана влиять на события в регионе, так еще и Кадыров туда же», — иронизирует Григорий Косач.
Как утверждает арабский дипломатический источник NT, именно арестованный ныне Аль-Валид бен Талал пролоббировал саудовские инвестиции в строительство в Грозном многофункционального комплекса «Ахмат Тауэр»
А в августе 2016 года разразился уже настоящий скандал: на международной исламской конференции в Грозном на тему «Кто они — мусульмане-сунниты» было принято итоговое заявление (фетва), в котором салафитам и ваххабитам, к коим как раз и относят себя представители правящей аравийской династии, было отказано в праве называться мусульманами-суннитами. Эр-Рияд был в ярости, российский МИД — в шоке. В ноябре того же года Кадыров был вынужден совершить «хождение в Каноссу» — ту его поездку в Саудовскую Аравию, которую, кстати, Грозный предпочел не афишировать, в мусульманском мире восприняли как извинение.
«Вроде бы тогда Кадыров и принц бен Салман помирились, но осадок в Эр-Рияде в отношении Кадырова, скорее всего, остался, — говорит Григорий Косач. — Во всяком случае, с тех пор у них не было встреч».
Никаких реальных инвестиций из Саудовской Аравии, кроме небольших вливаний в исламские институты и поддержки в распространении Корана, Кадыров не получил, все это только на бумаге, уверен Алексей Малашенко. К тому же, по его мнению, всем хорошо известно, что «внешние контакты Кадырова фильтруются Москвой».
Однако Григорий Косач считает иначе: «Контакты Кадырова с Эр-Риядом, минуя Москву, вполне возможны. Он (Кадыров) ведет двойную игру. Обстоятельства, связанные с финансами, вполне могут быть сокрыты от Москвы — в этом не приходится сомневаться».
Как утверждает арабский дипломатический источник NT, именно арестованный ныне Аль-Валид бен Талал пролоббировал саудовские инвестиции в строительство в Грозном многофункционального комплекса «Ахмат Тауэр», самого высокого здания в Европе (435 м высотой) стоимостью в 60 млрд руб., а также Международного центра подготовки спецназа — этот проект был разрекламирован Кадыровым в прошлом году.
NT не удалось подтвердить эту информацию из других источников. Сам Кадыров не раз утверждал, что строительство Центра спецназа ведется на российские деньги. Инвестиции же в «Ахмат Тауэр» и горнолыжный курорт «Ведучи» он публично обсуждал в мае 2016 года на встрече в Грозном с представителем правительства Саудовской Аравии Ахмедом аль-Хатыбом.
Понятные методы
В любом случае у принца бен Салмана продолжавшиеся деловые контакты кузена-миллиардера Аль-Валида бен Талала с Грозным не вызывали восторга, утверждает дипломатический источник NT. Он придерживается версии, что во время визита короля Салмана в Москву в октябре 2017 года окружение принца бен Салмана организовало утечку документов о «неучтенных контрактах и сделках», прибыль от которых прошла мимо саудовской казны. Источник затруднился с ответом на вопрос, идет ли речь в данном случае о чеченских проектах саудовских принцев. Однако это, по мнению собеседника журнала, «отчасти повлияло» на давно готовившееся решение кронпринца бен Салмана именно сейчас нанести удар по своим потенциальным соперникам.
Отдельный вопрос: может ли как-то отразиться антикоррупционная кампания в Саудовской Аравии, жертвой которой уже пал основной деловой партнер главы Чечни, на российско-саудовских отношениях. Вот что пишет в своем Twitter известный саудовский журналист-эмигрант Джамал Кашоги, в прошлом главред канала Al-Arab, который также принадлежит арестованному бен Талалу: цель «антикоррупционной кампании» в Аравийском королевстве — не столько в очищении страны от коррупции, сколько в консолидации власти одной из ветвей правящей династии. Аналогичные шаги в России, проводит параллель Кашоги, предпринимал и Путин. Таким образом, Москве мотивы и методы правящей в Эр-Рияде четы должны быть близки и понятны, и беспокоиться за двусторонние отношения незачем.
См. также: «Рокировочка по-саудовски».
В подготовке материала принимали участие Наталья Фролова и Евгений Гуревич
