Универсальный «починочный» материал

Сенсация не сенсация, но определенно событие: в начале мая стало известно о том, что крупная калифорнийская биотехнологическая компания Geron Corporation получила право на проведение клинических испытаний с использованием стволовых клеток, выделенных из человеческих зародышей, для лечения пациентов с травмами спинного мозга. Первые в мире клинические испытания с эмбриональными стволовыми клетками намечены на начало 2008 года.

Рано или поздно, несмотря на противодействие различных общественно-политических групп, это должно было произойти — очень уж убедительны опыты на животных. И вообще фундаментальные сведения, получаемые в лабораториях всего мира, не дают никаких оснований сворачивать с исследовательского направления, которое нацелено на так называемую клеточную терапию множества заболеваний. Речь идет о компенсации структурных «поломок» в организме с помощью специально выращенных линий клеток. Стволовые клетки — это своего рода «полуфабрикат», нечто, не имеющее специализации, но способное в умелых руках стать той или иной тканью — костью, кожей, мышцей или даже органом. Так, в начале этого года мир облетела новость о созданном из стволовых клеток сердечном клапане. И сегодня уже ясно, что применение универсального «починочного» материала, которым, по сути, являются стволовые клетки (кроме эмбрионального они бывают и другого происхождения — из жировой ткани, костного мозга, пуповинной крови), перспективно в онкологии, в частности при заболеваниях крови, кардиологии, стоматологии, для восстановления зрения, улучшения качества жизни при болезни Паркинсона и Альцгеймера, диабете, женском бесплодии и мужском половом бессилии, остеопорозе.

Малоизвестный факт: пионером терапии с применением зародышевых клеток был русский — врач Серж Воронцов, впрочем, в начале прошлого века эмигрировавший во Францию. В России же были выполнены три первые в мире операции с применением клеточных технологий в кардиологии. В декабре 2002 года в Бакулевском центре академик Лео Бокерия ввел пациентам, перенесшим инфаркт миокарда, клетки, взятые из одной из бедренных мышц человека и размноженные путем специального пассажа, что помогло восстановить функцию сердечной мышцы. Здесь же (совместно с Институтом биологии гена РАН) проводился клинический эксперимент по лечению ишемии нижних конечностей стволовыми клетками, выделенными из костного мозга пациентов.

Подобные манипуляции в нашей стране возможны в режиме ограниченных клинических испытаний (при информированном согласии больного) — на основании решений таких инстанций, как ученые советы и клинические комитеты. Дело в том, что поведение стволовых клеток требует тщательного контроля, для обеспечения которого одной только доброй воли врача-новатора недостаточно. Нужны дополнительные фундаментальные сведения, пока еще недоступные человеку. Среди сегодняшних рисков использования стволовых клеток в медицине специалисты в первую очередь называют канцерогенность: есть спорная теория, согласно которой возникновение любой формы рака связано с покоящимися (так называемыми дормантными) стволовыми клетками, которые сидят в организме с первых дней его существования. Кроме того, внесение стволовых клеток чревато токсичностью, аллергенностью и даже генетическими нарушениями. Выяснение обстоятельств, сопутствующих развитию этих патологий, — предмет продолжительных исследований. И в России с этим обстоит лучше, чем где бы то ни было, в том смысле, что нет проблем с биологическим материалом для работы в лаборатории, тогда как в США, работая в государственном учреждении, можно проводить исследования только на тех линиях эмбриональных клеток, которые были выделены до 9 августа 2001 года.

На Западе самой благоприятной страной для науки, связанной со стволовыми клетками, считается Великобритания. После запрета, введенного президентом Бушем, даже наметился определенный отток американских клеточных биологов в Соединенное Королевство, где с 2001 года легализовано даже терапевтическое клонирование¹. Впрочем, лицензии на лечение сегодня не имеет никто в мире. В одних странах (например, в католических Италии и Испании и нынешних республиканских США) жесткие ограничения обусловлены общественным неприятием использования зародышевого, а по факту — абортного материала для чего бы то ни было, в других, в частности в России, продвижение к клинике тормозится спецификой устройства системы здравоохранения. Этические проблемы, по единодушному мнению ученых, исчезнут тогда, когда лечение станет успешным, но для того, чтобы это произошло, надо сначала узнать все то, чего пока не знает никто. «Мы не знаем алгоритма стволовой клетки — его открытие будет великим достижением и Нобелевской премией XXI века», — считает член-корреспондент РАМН Вадим Репин, директор НП «Институт клеточных технологий и регенеративной медицины им. А.Я. Фриденштейна», научный консультант фирмы SteMedica Cell Technologies, Ca.

Вадим Сергеевич, что еще сегодня сдерживает медицину стволовых клеток?
Главная проблема, которая не позволяет сейчас быстро соединить фундаментальную науку с клиникой, — это недоговоренность государств, правительств, всех бюрократических структур, которые так или иначе управляют здравоохранением и, стало быть, всей медициной, на уровне биоэтических принципов, лежащих в основе забора, получения тканей. Но биоэтические проблемы, например в случае с болезнью Паркинсона, сейчас решаются очень просто. Здесь современная клеточная биология предлагает использовать только собственные мезенхимальные (неспециализированные клеткипредшественники. — The New Times) стволовые клетки пациента, которые берутся из его жировой или костномозговой ткани и в лаборатории доводятся до статуса, когда их можно эффективно использовать для компенсации.

Говоря об этических проблемах, связанных с этой тематикой, сразу вспоминаешь двух американцев. Это ныне, к сожалению, покойный актер Кристофер Ривс — он был парализован после падения с лошади во время съемок и являлся активным пропагандистом исследований, направленных на поиск лечения таких заболеваний с помощью стволовых клеток, а также президент Буш, который запретил федеральную поддержку этих исследований, и в первую очередь получение новых линий эмбриональных стволовых клеток. То, что Вы сейчас рассказали про использование жировой и костномозговой ткани, наводит на мысль о том, что проблемы с источником стволовых клеток не существует. Так ли это?
Вы упомянули два очень важных персонажа во всей истории, относящейся к последним событиям вокруг стволовых клеток в Калифорнии и в США в целом. Крис Ривс — тот несчастный человек, который в богатой, высокообразованной, высокотехнологичной Америке остался один на один со своим заболеванием. И никто из крупных медиков в силу страхового законодательства не имел права ему помочь. А в это же время Буш представляет собой так называемую нейтральную Америку, которая как бы декларирует идеи очень взыскательной, очень строгой биоэтики, связанной с религией, с огромным количеством нерешенных биоэтических проблем, которые действительно существуют. Но я хочу вас просто спросить: вот если у вас окажется в семье, не дай Бог, родитель или ребенок, пострадавший от автомобильной катастрофы и оказавшийся с параличом конечностей, будете вы сражаться за его будущее или не будете?

Вопрос риторический… Какова перспектива терапии, основанной на применении стволовых клеток? От чего избавится человечество?
Я остаюсь ученым... А потому главную перспективу я вижу в фундаментальной биологии стволовых клеток, но связана она, я бы сказал, с партизанским, чапаевским их применением за счет просто богатых и талантливых людей, которые стараются изменить существующее положение на свой страх и риск. Я гарантирую, что пройдет 20 лет, и мы поймем, как работают стволовые клетки в организме человека, и мы сможем повторять этап за этапом в больных органах то, что происходило в нашем эмбриональном развитии.

Например?
Ну, например, если мы пересадим себе полностью функциональные стволовые клетки в наши половые железы или в наши кожные покровы, мы увидим, что у нас количество циклов обновления соответствующих клеток тела может быть продлено на 10 —15 —20 лет. Мы сможем спасать зрение — сетчатку глаза от дегенерации, своевременно вводя на ранних стадиях заболевания новые резервы стволовых клеток, чтобы обеспечить абсолютно новый запас.

А зубы?
А зубы мы уже сейчас выращиваем. Если бы не наши замечательные бюрократы, мы бы давно имели лицензии. Я это делал на себе — на своих собственных челюстях доказал, что мы можем восстанавливать заново костную регенерацию альвеолярных отростков², что обеспечивает установку новых штифтов для нормальных протезов. Вместо вставных челюстей, которые никого не украшают, сейчас разработана великолепная система вставления так называемых керамических биоимплантов — это импланты, пропитанные мезенхимальными стволовыми клетками пациента. Они не просто вкручиваются механически в кость, а интегрируются с помощью наших клеточных добавок и формируют единую структуру. Эта операция очень скоро станет дешевой и доступной буквально для всех людей. Съемные челюсти просто исчезнут.

А как можно ускорить решение проблем с применением стволовых клеток?
Чтобы ускорить подлинное внедрение новых технологий — я не имею в виду имитацию этого процесса, наблюдаемую в косметологии в огромном количестве псевдоцентров, которые рекламируют стволовые клетки, — мне кажется, задача РАМН и Минздрава состоит в том, чтобы отделить мух от котлет. Идентифицировать тех людей, которые делают великие вещи в нашей стране. Поверьте мне, здесь такие люди еще есть! Но обстановка, созданная вокруг стволовых клеток, привела к тому, что Минздрав и РАМН относятся тотально негативно ко всем предложениям, которые поступают в этой области. Пробиться и получить разрешение в Минздраве практически становится невозможным. Я бы хотел, чтоб кто-то на это обратил внимание. Угрозу представляют не только те «леваки», те мистификаторы, которые сейчас в городе Москве и по всей нашей России крутятся и зарабатывают вокруг стволовых клеток, — нужно что-то сделать и с главными организациями, которые отвечают за будущее, за позитив, чтобы мы сохранили лидирующие позиции в этой важнейшей области. Поверьте мне, если мы не сделаем этого сейчас сами, то через пять лет придут транснациональные корпорации, и мы будем покупать стволовые клетки у ЕС или США. Другого пути не дано — как мы не имеем отечественной фармакологии, как мы не имеем отечественных лекарств, так же может случиться со стволовыми клетками.

____________________________
1 Терапевтическое клонирование — процедура создания человеческого эмбриона в лаборатории (путем внесения в яйцеклетку ядра, выделенного из какой-то другой клетки организма), разрешенная в исследовательских целях. Полученный таким образом зародыш служит источником стволовых клеток, но до определенной стадии развития, после которой он уничтожается.
2 Альвеолярные отростки — костное продолжение верхней челюсти книзу, имеет углубления — зубные альвеолы (луночки) — для восьми верхних зубов.