Меньше чем через двадцать четыре часа после похорон первого президента России Бориса Ельцина президент нынешний, Владимир Путин, в своем послании к Федеральному собранию дал понять, что 25 апреля 2007 года на Новодевичьем кладбище было погребено не только тело Ельцина, но и его дело.
Михаил Касьянов — Виталию Камышеву
Звуки сталинского гимна над могилой президента демократической России звучали не просто как насмешка — они повисли плотной завесой между надеждами девяностых и реалиями двухтысячных. Место надеждам отныне в президентской библиотеке. «Предлагаю назвать эту библиотеку именем Бориса Николаевича Ельцина — первого президента России», — сообщил Владимир Путин.
Три главные темы были заявлены в послании: a) лидер страны после марта 2008 года; б) отношения с западным миром; в) экономическое развитие на ближайшие 5 —15 лет. Причем чем важнее была тема для будущего страны, тем короче и путанее говорил о ней президент. Перефразируя слова одного из тех, кто на протяжении шести лет близко работал с Путиным: «Те, кто говорит (публично), — не принимают решения, те, кто реально принимает решения, — не говорят», — так вот, то, что значимо, — о том в двух словах, давая простор для толкований; то, что не более чем фигура речи или фантазии на тему грядущих «строек коммунизма», — о том две трети времени.
Нынешнее послание — восьмое по счету и последнее Владимира Путина. Что президент и подтвердил в своем, как выразился, «лирическом отступлении»: «Следующее послание Федеральному собранию будет делать уже другой глава государства». Однако тут же, пятью строками ниже, подвесил и интригу: «Мне выступать с политическими завещаниями преждевременно». Преждевременно — почему? Коли весной следующего, 2008 года, истекает срок президентских полномочий? Не потому ли, что, заявляя о том, что оставит пост главы государства, каковым согласно Конституции является президент, Путин оставляет себе простор для маневра. А именно: поправку к Конституции и/или закону о правительстве, путем чего вся полнота власти в стране будет передана председателю правительства, который сейчас является лишь главой одной из ветвей власти — исполнительной и которому для реального контроля над страной надо будет передать в подчинение силовые министерства и МИД. Изменение закона о правительстве и закона о президенте — дело несложное, не требующее даже конституционного большинства в и так на все согласной Думе. Поправка к Конституции, которая сделает пост президента не более чем декорацией, — задача более трудоемкая. Однако — вполне реальная и в известной мере необходимая: каким бы декоративным и лояльным ни был следующий президент, оставлять ему функцию Верховного главнокомандующего — опасно. Путин, впрочем, дал понять, что нынешняя Конституция России, принятая при Борисе Ельцине, писалась во времена, когда «страну раздирали сложные социальные конфликты, партийные и идеологические противоречия; реальной угрозой безопасности России и ее целостности был сепаратизм». Сегодня издержки той, канувшей в прошлое, «глубокой и не во всем однозначной трансформации» удалось преодолеть, «Россия… вошла в десятку крупнейших экономик мира». Но впереди — трудной путь «к подлинному возрождению страны», и — sic! — «чем более сплоченным будет наше общество, тем быстрее и увереннее мы сумеем пройти этот путь». Чем не достойный аргумент в пользу коррекции Конституции, писанной при другом и ныне почившем президенте, в тяжелые времена переходного периода, когда, супротив нынешней стабильности и грядущей сплоченности, страну «раздирали сложные социальные конфликты»? И не возразишь: действительно, другие были времена, другая эпоха, другие цены на нефть, другой бюджет, другой объем рынка — тогда меньше оборота одной корпорации Volkswagen, ныне в десятки раз больше — $1 триллион. Итак, очевидно: Путин в марте 2008 года уходит. Из Кремля. С поста главы государства. Но — не уходит и, скорее всего, вновь станет полновластным хозяином страны: просто пост этот будет именоваться по-другому — если и не канцлер России, то — премьерминистр РФ.
Собственно, две трети послания были посвящены вопросам, относящимся — согласно действующей Конституции — к компетенции председателя правительства РФ. Грядущие свершения поражают воображение: создание новых госкорпораций, триллионные инвестиции, второй план ленинского ГОЭЛРО — «по сути, речь идет о второй масштабной электрификации страны», 26 новых атомных энергоблоков, строительство второй линии канала Волга — Дон… Соответственно — и не случайно — грандиозности прожектов и их сроки: 2015 год, 2019 год, 2020 год… Путину тогда не будет еще и семидесяти: Борис Ельцин покинул Кремль аккурат накануне своего семидесятилетия.
Единственная загвоздка в этой многоходовой комбинации под названием «уходя не уйти» — однозначно негативная на нее реакция демократического мира. В своем послании Владимир Путин дал понять: реализация «новой Государственной программы вооружений на 2007—2015 годы» заставит западных злопыхателей и их приспешников внутри страны, использующих «псевдодемократическую фразеологию» и живущих на деньги «гоcударств-колонизаторов», чтобы, «как раньше (то есть во времена Бориса Ельцина. — The New Times), безнаказанно разворовывать общенациональные богатства, грабить людей и государство», — замолчать: дескать, мы мирные люди, но наш, как когдато, «бронепоезд стоит на запасном пути».
С «запасного пути», впрочем, Путин предложил потихонечку выдвигаться: для начала — выйти из Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Ну и, конечно же, при таких ценах на нефть и газ пора разобраться и с вмешательством США в дела Европы, зависящей от российских газовых поставок. «Пора наполнить деятельность ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. — The New Times) реальным содержанием, — жестко потребовал президент России. — Повернуть организацию лицом к проблемам, действительно волнующим народы Европы (энергоснабжение? — The New Times), а не искать только «блох» на постсоветском пространстве». «Блохи» — это права человека, соблюдать которые еще Советский Союз обязался в 1975 году.
«Благодаря воле и прямой инициативе Бориса Ельцина была принята новая Конституция, провозгласившая права человека высшей ценностью. Она открыла людям возможность свободно выражать свои мысли, свободно выбирать власть в стране, реализовывать свои творческие и предпринимательские планы», — говорил тот же Владимир Путин в день, когда умер первый президент России. Ни одной из этих сентенций — ни о правах человека как «высшей ценности», ни о свободе «выражать свои мысли», ни о свободе «выбирать власть в стране» — Путин не повторил в своем послании Федеральному собранию и стране. Скорее — декларировал прямо тому противоположное. Сталинский гимн сыграли второй раз за 20 часов — теперь под сводами Кремля. А над телом первого и единственного президента демократической России — три метра специально для него завезенного песка. Аминь.
.............................................................................
Каждое из восьми посланий президента Владимира Путина к Федеральному собранию длилось в среднем 53,5 минуты. Нынешнее было самое длинное — 1 час 14 минут. Подготовка к каждому из них занимала от трех до пяти месяцев. Как пишутся программные речи президента, разобрался The New Times.
Наталия Морарь
— Куратор Поллыева —
Первое совещание по подготовке президентского послания проходит еще в декабре, инициирует его и руководит всем процессом написания глава администрации президента. Четыре из восьми посланий Владимира Путина курировал Александр Волошин, возглавлявший кремлевскую администрацию с 2000 по 2003 год. Нынешний первый вицепремьер правительства Дмитрий Медведев еще на посту главы администрации отвечал за послания 2004 и 2005 годов. Действующий глава администрации Сергей Собянин занимался подготовкой двух последних. Как стало известно The New Times от источника, близкого к Кремлю, единственным человеком, имеющим доступ к полному тексту послания на всех этапах его написания, является бывший заместитель главы кремлевской администрации (с 1998 по 2004 год. — The New Times), а ныне помощник президента и одновременно глава службы спичрайтеров Джахан Поллыева. Все остальные кремлевские спичрайтеры пишут либо корректируют только отдельные части послания.
— «Профильный» Сурков —
Итоговый вариант послания сводится из тематических блоков, каждый из которых готовится «профильным» чиновником. Автором блока по внешней политике является помощник президента, а с марта — секретарь Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества России с иностранными государствами Сергей Приходько. Часть послания, посвященную внутренней политике и вопросам государственного устройства, пишет заместитель главы администрации президента и главный российский идеолог Владислав Сурков. Блок по социальной политике специально никто не готовит — министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов присылает в администрацию свои предложения, которые Джахан Поллыева вносит в итоговый текст. Во вмешательстве в ход подготовки послания «внештатного» автора Зурабова ничего удивительного нет. «После утверждения концепции послания начинается работа по сбору материалов: мы делали широкую рассылку по всевозможным исследовательским центрам, независимым институтам, политическим партиям. В министерства мы также обращались, но они обычно ничего интересного не присылали, — рассказал The New Times Георгий Сатаров, с 1994 по 1997 год занимавший пост советника Бориса Ельцина и на протяжении пяти лет участвовавший в написании президентских посланий. — Кроме того, мы показывали предварительный текст некоторым депутатам, включая коммунистов, чтобы узнать их мнение по этому поводу». Ни институтам, ни исследовательским центрам послание теперь не показывают, не говоря уже о коммунистах. С приходом на пост президента Владимира Путина круг кремлевских консультантов резко сузился. Теперь запросы делаются исключительно в профильные ведомства и министерства.
Главный редактор
— Владимир Путин —
Владимир Путин иногда знакомится с посланием в процессе его написания, не дожидаясь окончательного варианта и запрашивая уже имеющиеся черновики. Обычно президент вносит поправки в те части, которые считает наиболее важными, может вписывать отдельные абзацы, иногда требует переписать уже имеющиеся. Так в свое время президент самостоятельно добавлял в уже готовый текст слова про ситуацию в Чечне и государственное устройство России. Единственный блок, в написании которого Владимир Путин принимает самое активное участие, — силовой. До последнего времени президент писал его в соавторстве со своим ближайшим другом (The New Times подробно рассказывал об этом в № 3 от 26 февраля) и уже бывшим министром обороны Сергеем Ивановым. На посту министра обороны Иванова сменил Анатолий Сердюков. Удалось ли экс-главе Федеральной налоговой службы попасть при этом еще и в соавторы президента — пока остается неизвестным.
Наиболее широкий круг чиновников работает над экономическим блоком послания. Последние три года — с 2005-го по 2007-й — этим занимаются начальник Экспертного управления президента России Аркадий Дворкович и помощник Владимира Путина Игорь Шувалов, осуществляющий общее руководство. В пяти предыдущих посланиях — с 2000 по 2004 год — экономический блок писал бывший советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов. Существенную роль в разработке экономического блока первых лет президентства Путина играла Эльвира Набиулина, в то время заместитель министра экономики. Четыре послания (2000 —2003 годов) были написаны совместно с действующим на тот момент главой администрации президента Александром Волошиным. Материалы для экономической части предоставляют министр экономического развития и торговли Герман Греф и министр финансов Алексей Кудрин. Последнюю правку в этот блок может внести премьер-министр.
«Шайка то полнеет,
— то худеет» —
Михаил Касьянов, возглавлявший правительство с 2000 по 2004 год, как правило, получал полный текст послания за сутки или двое до его оглашения. По некоторым пунктам — в основном экономическим — он мог требовать обязательного внесения поправок, которые отклонялись, только если против них выступал лично президент. После назначения Михаила Фрадкова на пост премьера в феврале 2004 года схема изменилась. На помощь Фрадкову, Грефу и Кудрину были брошены заместитель министра экономического развития и торговли Андрей Белоусов и директор департамента макроэкономического прогнозирования МЭРТ Андрей Клепач. Пополнение списка авторов двумя людьми из МЭРТ объясняют плохими личными отношениями премьера с Германом Грефом. Именно Клепач с Белоусовым, по данным The New Times, стали авторами озвученной в прошлогоднем послании идеи так называемых национальных проектов.
Когда все тематические блоки сведены в единый текст, Поллыева представляет предварительный вариант послания главе кремлевской администрации Сергею Собянину и его заместителю Игорю Сечину. Только эти два чиновника имеют доступ к полному тексту послания еще до его оглашения и при этом не принимают непосредственного участия в его написании. Доработанный Собяниным и Сечиным документ уходит к премьер-министру, а после внесения им последних поправок — к президенту. Итоговый вариант ложится на стол Владимира Путина за несколько дней до выступления перед Федеральным собранием, хотя иногда этот срок уменьшается. Зачитывая послание, президент практически не отходит от текста, лишь изредка позволяя себе заменять некоторые слова и определенным образом расставлять акценты. Впрочем, с каждым годом посвященных, способных оценить президентские экспромты, становится все меньше. «Круг лиц, имеющих непосредственное отношение к написанию послания, за годы президентства Владимира Путина постоянно сокращался», — резюмирует источник The New Times. За попадание в этот узкий пул президентских авторов ведется жестокая борьба. «Дело даже не столько в лоббировании тех или иных интересов — это довольно сложно, поскольку требует связей на самом высоком уровне, — отмечает источник. — Это скорее борьба за близость «к телу» президента».
Невидимка Медведев, улыбающийся перед телекамерами Иванов и исчезающий Сурков — корреспондент The New Times понаблюдал за реакцией кремлевских небожителей на президентское послание.
Илья Барабанов
В день президентского послания Федеральному собранию одним из первых в Кремле появился № 2 в ЛДПР Алексей Митрофанов. Парламентарий одиноко слонялся по холлу, пытаясь привлечь внимание журналистов, но успеха не добился. Тружеников пера и телекамер значительно больше интересовало, устроят ли на зачитывании послания коммунисты скандал, отказавшись вставать в память о Борисе Ельцине.
На втором месте в рейтинге интересов прессы стояли два вице-премьера, Сергей Иванов и Дмитрий Медведев. Повышенное внимание к ним объяснялось появившимися слухами, что президент, возможно, заявит о своем выборе именно во время послания.
Ожидания оправдались лишь наполовину: коммунисты вставать в память о первом российском президенте отказались, а Путин слухи о выбранном преемнике, равно как и о третьем сроке опроверг, заявив, что следующее послание будет зачитывать уже другой президент. С вице-премьерами же вышла полная сумятица. Если в зале Иванов и Медведев сидели рядом, слушая президента, то к журналистам Иванов вышел в одиночестве. Когда Путин дочитал свое послание и отыграли гимн, министры, губернаторы, депутаты и сенаторы монолитной толпой начали спускаться в холл к журналистам, заставив их метаться по помещению в попытках пообщаться с ньюсмейкерами. Дмитрий Медведев растворился в толпе спускавшихся и исчез, а Иванов устроил брифинг прямо на ступенях лестницы, собрав вокруг себя наибольшее количество журналистов.
Незаметно скрыться пытался и замглавы кремлевской администрации Владислав Сурков. Автор внутриполитической части послания по стеночке пытался выскользнуть из здания, но был замечен работниками СМИ. Отступая к туалету, Сурков пританцовывал и хихикал. «Я не знаю. Я ничего не знаю», — твердил он в ответ на все вопросы ровно до той минуты, когда ему наконец удалось скрыться в уборной. Сурковское «не знаю» заглушал вице-спикер парламента Владимир Жириновский. Комментируя демарш коммунистов, он кричал в телекамеры: «Бандиты! Пьяницы! Сумасшедшие! Больные! Экстремисты! Гнать взашей такие партии!» 
Жириновский перестал быть интересен лишь тогда, когда к выходу, ответив на все вопросы, начал пробираться Сергей Иванов. Сначала экс-министра обороны за локоть поймал депутат и миллиардер Александр Лебедев, начавший что-то доверительно шептать ему на ухо. Иванов обреченно слушал и кивал. Когда Лебедев убедился, что находившиеся поблизости фотографы отсняли его рядом с Ивановым, он исчез, а вице-премьеру все же удалось ретироваться. «Сергей Борисович, расскажите о призыве», — просили журналисты. «Главное — не останавливаться», — шептал Иванов, пробираясь к выходу.
Вице-премьеру удалось уехать. Вслед за ним исчез и миллиардер Лебедев, сообщивший напоследок The New Times, что между Москвой и Санкт-Петербургом необходимо построить мемориал в память о жертвах ГУЛАГа, а коммунистов заставить работать там на субботниках. Политики и журналисты разъехались из Кремля, и только депутат Митрофанов одиноко стоял посреди холла.
«Путин, может быть, и уходит. Коллективный Путин — остается». Михаил Касьянов, председатель правительства РФ c мая 2000-го по февраль 2004 года — о послании президента.
Михаил Касьянов — Виталию Камышеву
Представим: Вы действующий председатель правительства и слушаете послание президента в Мраморном зале Кремля. Какой главный вывод Вы для себя сделали бы, выслушав экономическую часть президентского послания?
В таком случае я участвовал бы в создании послания, и неожиданных вещей для меня там бы не было. Проблема ведь не в произнесении правильных слов и не в постановке задач — дело обстоит плохо с их выполнением. А социально-экономические проблемы, стоящие перед страной, в целом обозначены верно. Например, правильное само по себе заявление президента, что финансовая политика должна оставаться консервативной. Вторая важная вещь — доступное жилье. Последние полтора года мы только и слышали: ипотека, ипотека, ипотека… В послании это слово не прозвучало, и не случайно: всем стало понятно, что это не решение проблемы, это касается возможностей лишь 10% населения. Теперь главная задача — доступное жилье для большинства людей. Я этому рад, потому что об этом я постоянно говорю весь последний год. У нас подавляющее большинство живет в домах, построенных в 50 — 60-е годы. Поэтому строительство нового и капитальный ремонт старого жилья — чрезвычайно приоритетный вопрос. Для россиянина ведь дом (и семья) — ценность номер один, мы этим отличаемся от других…
Сколько времени нужно, чтобы реализовать на практике обозначенные в послании задачи?
Если в результате выборов будет другая власть, то намеченные задачи могут быть решены за четыре года. В рамках сложившейся сегодня системы эти проблемы можно решать и 5, и 10, и 15 лет, и решены они не будут. Примером может быть ход реализации так называемых нацпроектов. А основной причиной неудач в реализации является сворачивание демократических свобод. Нынешняя власть считает, что экономика и бизнес могут развиваться в России только под «чутким руководством» и контролем государства. Сохраняется, по сути, советский образ мышления. Вместо поощрения конкуренции — сжимание конкурентных секторов экономики и поглощение их госкорпорациями. Это неправильная политика, которая и губит все благие пожелания.
В послании много раз фигурируют госкорпорации, в том числе вновь создаваемые — в сфере авиационной промышленности, судостроения и так далее. Что, в России де-факто возрождаются отраслевые министерства?
В послании всего одна фраза о пользе малого бизнеса, а мощным госкорпорациям уделено не менее четверти его экономического раздела. Выходит так: правильно обозначенные проблемы жизни страны будут решаться чиновниками. Это мне напоминает времена Госплана, которые я хорошо помню. Сочетание «советского» понимания действительности властью и элементов рыночной экономики порождает в современной России «госкапитализм», в котором все решают «госолигархи». А вместо отраслевых министерств возникли госкорпорации, которые распоряжаются денежными потоками, причем процедуры здесь абсолютно непрозрачны. Когда речь шла об отраслевых министерствах, это была неправильная политика, но по крайней мере было ясно, что есть министр, премьер, есть некая кон- кретная ответственность, здесь же мы даже не знаем, какой чиновник и как принимает решения… 
Можно ли понять из текста, какие лоббистские группы влияли на окончательный его вариант? Почему такое внимание уделено, например, портам? Что значит «вторая электрификация»?
Президент ни разу не упомянул в послании «Газпром». Однако что стоит за словами о «масштабной реформе» электроэнергетики? Ведь считалось, что эта реформа уже близка к завершению. А означает это, что принятая после долгих и жарких споров реформа РАО «ЕЭС» выродилась в приобретение «Газпромом» основных генерирующих мощностей. Газовая монополия в долгах как в шелках, каждый год занимает многие миллиарды долларов. А погашаться эти долги теперь будут через повышение тарифов для бизнеса и населения, которые постоянно необоснованно увеличиваются. Так что лоббистский смысл очевиден, и за разными блоками послания стоят те или иные «назначенцы» нынешней команды президента. Так что подтекст послания такой: я, может быть, и ухожу, но на практике — остаюсь. На все «стратегические» направления экономики поставлены лично близкие нынешнему президенту люди.
Как Вы лично прочитали финальное «лирическое отступление» Путина? С одной стороны, он говорит о том, что следующее послание будет зачитывать уже другой президент, с другой — что выступать с политическим завещанием ему еще рано… Это заявление свидетельствует о том, что президент действительно хочет уйти с высшего поста в государстве. Но все, что предшествовало в послании этой фразе, говорит о том, что он уходить… не хочет. И он выстраивает, как сказано в послании, конструкцию «ручного управления» страной. Так что если преемственность состоится в том смысле, что подразумевал в послании Путин, Россию ожидает режим «ручного управления», причем теми людьми, которых мы, может быть, даже не знаем. Мы не должны этого допустить.
Что подразумевал Путин под «псевдодемократическими» силами, чья цель — «лишить нашу страну экономической и политической самостоятельности»?
Думаю, фраза эта вписана кремлевскими советниками, готовившими послание. Если Путин действительно верит в наличие этих сил — это беда. Могу только посоветовать обратиться к подшивкам советских газет 30-х годов. Там есть богатый набор эпитетов: «враги народа», «отщепенцы».
