В угольной отрасли есть свой специальный коэффициент смертности, показывающий цену угля — но не в рублях, а в человеческих жизнях.
По данным агентства «Росинформуголь», в России при добыче 4 млн тонн угля погибает один шахтер, а в США один горняк гибнет за 40 млн тонн твердого топлива. То есть работать на американской шахте в 10 раз безопаснее. При этом Россия добывает 269 млн тонн угля в год (данные за 2006 год), а США — примерно 1100 млн тонн.
Два года назад на мировом угольном рынке резко выросли цены: с $40 — 50 до $100 —110 за тонну коксующегося и с $35 — 40 до $65 —70 за тонну энергетического угля1. Для российских производителей ситуация выглядит так: внутрироссийские цены на уголь до сих пор ниже мировых на 40 — 50%, так что владельцы шахт (как и нефтяники, как и «Газпром») заинтересованы прежде всего в экспорте.
Естественно, рост мировых цен на уголь в 2005 году привлек к отрасли повышенный интерес инвесторов. А в конце 2006 года правительством была принята новая энергетическая концепция, согласно которой доля угля в топливном балансе будет серьезно увеличена — с нынешних 25 до 40% в ближайшую пятилетку.
У нас газ до сих пор
— дешевле угля —
В ближайшие годы может сбыться мечта незабвенного Рема Вяхирева, предшественника Миллера на посту главы «Газпрома». Рем Иванович любил повторять, что «топить газом — все равно что топить ассигнациями».
Россия — уникальная страна практически во всем, и в этом деле тоже: у нас газ до сих пор дешевле угля. Практически все электростанции, которые были построены в Центральной России в 1960 —1980-х годах, работают на газе: тогда считалось, что газа в стране навалом, он дешевый, а топить углем дорого, неперспективно и неэкологично. В реформенные 90-е, когда Россия за кредиты стала выполнять программу Всемирного банка, шахты повально стали закрывать — их называли не иначе как «шахты-убийцы», но кредиты разворовали, а отрасль забросили, о чем быстро напомнили голодные шахтеры, повадившиеся ложиться на рельсы. В конце 90-х ситуация изменилась — и вовсе не с приходом Путина, а с экономическим ростом после кризиса 1998 года, начавшимся по экономическим законам цикличности. Ровно то же самое — рост — случилось не только в России, но и во всем мире, поскольку и кризис-то был тоже мировой. Инвестиции и олигархи пошли развивать российскую металлургию — вот вам и спрос на коксующийся уголь. Выросло энергопотребление, то есть резко пошли вверх цены на нефть и газ. Стал расти российский экспорт, а добыча газа расти перестала, что тоже является типичной российской забавой: экспортировать много ума не надо, а добыть что-то новенькое — это требует усилий. Так и было решено увеличить внутреннее потребление угля: газ выгодней экспортировать, а электростанции перевести с газа на уголь. Всё на экспорт. Всё для фронта, всё для победы. Великая энергетическая держава — на экспорт, топить углем — для своих.
Но здесь возникает резонный вопрос: справится ли угольная отрасль с увеличением добычи и чем грозят попытки справиться с газовым дефицитом за счет твердого топлива.
Трагедия на кемеровской шахте «Ульяновская», совершенно новой шахте, оборудованной по последнему слову техники, показала, что проблема угольной отрасли гораздо глубже, чем проблема амортизации оборудования. Повышенный интерес к отрасли, существенные потоки инвестиций, планы выхода на IPO2 вовсе не гарантируют снижения цены тонны угля в человеческих жизнях. Коэффициент рентабельности в России по-прежнему важнее, чем коэффициент смертности.
Во-первых, угольные пласты, которые разрабатывают российские шахтеры, чрезвычайно газоносные. Чтобы снизить риски для шахтеров, необходимо проводить тщательные профилактические работы — это требует немалых затрат и снижает рентабельность добычи.
Во-вторых, существенным бременем на бюджет угледобывающих компаний ложится и модернизация системы безопасности на шахтах, которая, впрочем, тоже не панацея. К примеру, система, работавшая на «Ульяновской» шахте, стоила «Южкузбассуглю» $200 млн.
Ситуация в угольной отрасли
— скоро может усугубиться —
приходом непрофессионалов
Сегодня главный непрофессионал на рынке — это «Газпром». Теперь он занимается практически всем: купил у Романа Абрамовича «Сибнефть», переименовал ее в «Газпромнефть», но больших успехов в нефтедобыче пока не показал. Скупает газодобывающие компании, но ни добычу, ни экспорт не увеличивает. Создал медиахолдинг, куда вошло, например, НТВ, — там упали рейтинги. Теперь «Газпром» будет еще добывать уголь — а это пострашнее, чем рейтинги.
В начале года «Газпром» заявил о намерениях создать совместную компанию с лидером угольноэнергетической отрасли, компанией СУЭК, поставляющей на российский рынок более 30% энергетического угля. В интервью The New Times официальный представитель «Газпрома» Сергей Куприянов назвал готовящуюся сделку «хорошей возможностью оптимизировать топливный баланс в электроэнергетике». Если объявленная сделка состоится, под контроль газового концерна перейдет треть внутреннего рынка энергетического угля, а в придачу — энергоактивы стоимостью до $4 млрд. Отраслевые эксперты говорят, что СП стоимостью порядка $11 млрд станет крупнейшей после РАО «ЕЭС» энергокомпанией в России.
Нет сомнений, что угольная отрасль России привлекает и будет привлекать деньги. Но есть сомнения в том, что работать на шахтах будет безопаснее. Можно сколько угодно бороться с энергодефицитом внутри страны и зарабатывать сверхприбыли на экспорте энергоносителей — коэффициент шахтерской смертности в России снижается только с закрытием шахт.
...
Мировой рынок угля
Энергетический уголь потребляется в основном энергетическими компаниями — по данным World Coal Institute, около 40% электроэнергии в мире вырабатывается на угле. Причем это среднемировые данные — есть страны, в которых доля электроэнергии, вырабатываемой на угле, составляет 52% (США), 77% (Китай) и даже 95% (Польша).
...
Россия — вторая страна в мире по запасам угля, в недрах нашей страны находится более 17% его мировых запасов, причем при нынешних темпах добычи угля в России должно хватить на 500 лет.
Высокими темпами растет экспорт угля из России, благодаря тому что цены на внутреннем рынке как на коксующийся, так и на энергетический уголь ниже мировых на 40 — 50%. Таким образом, наиболее привлекательными объектами для инвестирования являются экспортно ориентированные компании («Кузбассразрезуголь», «Южный Кузбасс»).
Более 60% добычи угля контролируется шестью компаниями — СУЭК, «Кузбассразрезуголь», «Южкузбассуголь» (контролируется «Евразом»), «Южный Кузбасс» (контролируется «Мечелом»), «Якутуголь» (блокирующий пакет у «Мечела»), «Шахта «Распадская» (контролируется «Евразом»).
На благоприятной конъюнктуре угольного рынка могут сыграть некоторые компании, в частности СУЭК, «Распадская», «Южкузбассуголь», — в их планах проведение IPO в ближайшее время.
____________________
1 Коксующийся уголь нужен металлургам, на энергетическом работают топливные станции.
2 Такие торжественно озвученные планы были у компании «Южкузбассуголь», куда входит несчастная шахта «Ульяновская».
