События года по версии The New Times
«Проще верить во всемирный заговор, чем думать». Картина Павла Бардина «Россия 88» о скинхедах стала одним из самых заметных событий киногода
Фильм, почти документально восстанавливающий деятельность русской неофашистской организации «Формат-18», был снят всего за $86 тыс. и мог бы поставить рекорд по окупаемости, если бы вышел в прокат. Но в кинотеатры «Россию 88» не пустили (при этом прокатное разрешение на руках у авторов было). Проблемы у картины начались сразу после премьеры на Берлинском кинофестивале. Шум, который поднялся в Германии (для немцев стало полной неожиданностью, что в стране, больше всего пострадавшей от фашизма, десятки тысяч молодых людей поклоняются Адольфу Гитлеру), докатился до Кремля. По словам актера Петра Федорова, сыгравшего в «России 88» главную роль, перед российской премьерой на фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске организаторам форума позвонили «из Москвы сверху с требованием исключить картину из программы». Жюри, большую часть которого составляли западные кинематографисты, возмутилось и мало того что оставило фильм в сетке, но и дало ему спецприз, в денежном эквиваленте равнявшийся первой премии (350 тыс. рублей). После этого «официальная» судьба «России 88» была предрешена: например, московский показ внаглую сорвал ОМОН, начальство которого сослалось на «невозможность обеспечить безопасность зрителей» — якобы фашисты собирались посетить премьеру с битами и заточками. Интересно, что же это за ОМОН, который не в состоянии обеспечить безопасность? И чем, как не этим, он должен еще заниматься?
Впрочем, кремлевские цензоры получили, как это обычно бывает с запретами, ровно обратный эффект: только в интернете «Россию 88» посмотрели около миллиона человек, а Павел Бардин и Петр Федоров образовали творческий тандем и доделывают сейчас вторую картину о русской субкультуре — «Гоп-стоп». Ее премьера намечена на апрель 2010 года, и фильму предрекают бешеный успех.
Мы вас прикроем!
Почему в стране, которой столько страданий принес немецкий фашизм, молодые люди используют нацистские символы и кричат «хайль»?
Этот вопрос чаще всего задавали немцы на фестивале в Берлине: как такое может быть? Да потому что тут очень простая идеологема с четким образом врага, которого можно найти рядом. И не надо бороться с мировым империализмом. Вот он, враг — метет под окном.
Какие задачи вы ставили перед собой, снимая эту картину?
Первая — сделать кино. Вторая — попробовать взбудоражить общественное мнение, потому что проблема растущих ксенофобских настроений в современной России, как мне кажется, задвигается на задворки. Сценаристом фильма был я, консультантов было много, но не было такого «специалиста» по скинхедам, который бы нам рассказал всю правду. У многих членов съемочной группы был опыт общения с фашистами, а несколько человек по глупости и по молодости даже состояли в таких группировках. Фактура почти вся взята из интернета, из книг... Я, кстати, не делаю различий — нацисты, неонацисты, скины — и называю их всех фашистами.
В реакции зрителей вас что-то удивило?
Я знал, что кто-то будет смотреть этот фильм как обычное кино и судить его, исходя из этого. Кто-то скажет — кино плохое, но нужное, кто-то — такие фильмы нельзя показывать, причем это будут говорить как радикалы, так и либералы. Так и оказалось, но процент людей, не принявших фильм, очень низкий. Очень немногие говорят: «Зачем вы показали фашистов такими идиотами? Среди них много интеллигентных людей».
Милиционер, который покрывает скинов, чиновник высокого ранга, предлагающий им работу и помощь, взяты из реальности?
Я читал в блогах про то, что к скинам приходил офицер ФСБ и сказал: «Ребята, продолжайте делать что делаете, мы вас прикроем». Это, конечно, может быть ложью. Но много людей говорит о похожих ситуациях. Есть вещи, которые редко можно увидеть по телевизору и прочесть в газетах, но люди о них постоянно говорят. Почему мы об этих фактах не знаем? Давайте проведем расследование! Национальный антитеррористический комитет сказал, что нацистские молодежные банды представляют одну из главных угроз безопасности России. А как они могут представлять угрозу, если у них нет своих агентов во власти? Наш фильм посмотрел один человек из МВД, с большим опытом, и сказал важные для меня слова: «Похоже на правду».
Виновата нищета
В фильме есть по-настоящему документальные кадры — интервью на улицах и в электричках, где почти все на вопрос: «Согласны ли вы с тем, что Россия — для русских?» — отвечали: «Да». Но ведь эти люди не знали, что принимают участие в фильме о жизни русских фашистов...
Мы им говорили честно: «Мы снимаем фильм о России». Вот с таксистом или участковым разговоришься и слышишь: скинхеды, конечно, ужасны, но в чем-то они правы. Если бы мы заранее сказали: мы снимаем фильм о фашизме, а теперь ответьте на наш вопрос, — интервью бы не получилось. Потому что люди хотят казаться лучше, чем они есть на самом деле.
А вы сами не считаете, что герои вашего фильма хоть в чем-то правы?
Нет. Они видят следствие и не видят причины. Мир велик и многообразен, и проще верить во всемирный заговор, чем думать об исторических механизмах, задаваться вопросом: почему, если мы присоединяем к России какую-то территорию, люди оттуда начинают приезжать к нам? И что если эти люди совершают преступления — виновата не их национальность, а их нищета. А также те коррупционеры, которые привозят их сюда без документов и держат как рабов. Я недавно разговаривал с одним участковым, и он говорил, что сам вывозил целые автобусы нелегалов, а они потом возвращались обратно на стройки. И есть еще такой момент: почему-то убивают несчастных дворников, а ведь раздражают фашистов совсем другие люди — преступники и те, кто живет богато... Я, конечно, не призываю убивать богатых, но есть в этом какой-то парадокс. Большинство фашистов просто агрессивны и желают сбиться в стаю. Они не хотят думать, принимают простую схему за подлинную картину мира.
Вас, наверное, должны обвинять в очернении русской жизни. Так, Льва Додина обвиняли в том, что он позорит Россию перед всем миром, когда он с триумфом показал в Европе свои спектакли «Клаустрофобия» и «Гаудеамус» по произведениям современных российских писателей.
Мы предполагали, что такие обвинения будут звучать, но очень смешно было впервые услышать это в Германии от женщины, которая эмигрировала из России. Она сказала: «Зачем вы позорите нашу страну? Может показаться, что в России жить опаснее, чем в Германии!» Я ответил: «Мне кажется, что опаснее. Если вы считаете по-другому, возвращайтесь к нам. Что ж вы здесь-то мучаетесь?» Это — фальшивый патриотизм.
