С 1 января Россельхознадзор закрыл границы России для ввоза цветов из Голландии, признав их потенциальными разносчиками вредителей. В выигрыше, как ни странно, оказались голландцы. У нас же проиграли и фирмы-импортеры, и цветоводы, и, конечно, потребители, поскольку цветы подорожали. Кто же выиграл в России? Как свидетельствуют The New Times участники рынка, «раньше была только черная таможня, а с тех пор, как Россельхознадзор взялся за дело, появилось еще несколько кормушек».
Почему все цветы
—называют "голландскими"—
В начале 1990-х годов закончилась эпоха, когда импорт цветов из дальнего зарубежья был практически не нужен: спрос покрывали своими силами. Розы и гвоздики потоком шли из Таджикистана и Азербайджана, цветы также выращивали в средней полосе и на юге России. Например, в Краснодарском крае в промышленных масштабах разводили тюльпаны. С распадом Советского Союза система рухнула. Чем не преминули воспользоваться голландцы, в течение нескольких лет оптом скупавшие по всему миру посевные луковицы тюльпанов разных сортов. Затем продавать стали лишь однолетние сорта. Нетрудно догадаться, что спрос на них есть каждый год.
Тогда же, в начале 1990-х, из Закавказья цветы поступать перестали. Россия окончательно перешла на импорт: голландские тюльпаны, гвоздики и розы оказались не хуже и не дороже таджикских и азербайджанских. Покупать их оказалось намного выгоднее, чем развивать российское цветоводство.
Сейчас 80% всей товарной цветоводческой продукции в Россию поступает из Голландии. Это вовсе не означает, что все цветы выращены именно там: у самих голландцев ассортимент невелик — мелкие розы, хризантемы и тюльпаны. Просто Нидерланды являются мощным транзитным центром для всего мира. Именно в городе Алсмеер, в 10 км от Амстердама, находится мировой аукцион цветов. Он занимает 100 гектаров, половина из которых отдана под логистику — загрузку, разгрузку, сортировку и комплектацию; остальная территория забита магазинами и павильонами.
Ирисы и гвоздики приходят из Испании, Турции и Израиля. Тот же Израиль поставляет зелень для украшения букетов, а Турция — еще и герберы. Эквадор и Колумбия везут крупные розы и гвоздики. Разнообразная экзотика — антуриумы, орхидеи — выращиваются в Южной Африке.
Общий объем «срезки», ежегодно поступающей в Россию, оценивается в 1 млрд евро. Только в Москве годовой оборот цветов составляет 500 млн евро. Добавим, что сопоставимым со «срезкой» (срезанные цветы, которые мы ставим в вазы) спросом пользуются горшечные и ампельные (в подвесных корзинах) растения, клумбовые и дачные. И весь этот товар розничные торговцы называют голландским, хотя на самом деле он собран со всего мира.
Отметим, что прямые поставки из других стран в Россию тоже есть. Например, привозят цветы из Турции. Но они продаются в основном в южных регионах России, их доля очень незначительна, и погоды они не делают. 
Объемы аукционных закупок колоссальны, и каждая партия должна быть проверена и сертифицирована прямо на аукционе инспекторами службы защиты растений. Однако после нескольких скандалов, когда инспекторов ловили на том, что они выдавали торговцам чистые бланки фитосанитарных сертификатов, голландцы сняли с себя бремя проверки транзитных грузов. При этом практически ничего не потеряли: основной доход им приносят те 8%, которые они получают по местному закону от каждой сделки. В результате мы по-прежнему покупаем цветы из Голландии, только теперь они обходятся дороже, поскольку их транспортировка занимает больше времени. По этой же причине и вянут они быстрее.
В идеале цветы, в зависимости от вида, должны жить в вазах 15 — 30 дней — при условии, что до этого их держали в специальных холодильниках при температуре +4 — 6 градусов и они пропитаны консервантами. Сейчас их путь от аукциона до прилавка составляет около двух недель.
Россельхознадзор
— в погоне за трипсом —
Формально никто голландский импорт не запрещал. Просто Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору РФ (Россельхознадзор) не может пропустить идущие из Нидерландов фрукты, овощи и цветы без специального фитосанитарного сертификата, подтверждающего, что товар прошел санитарный контроль и не содержит карантинных объектов — бактерий и насекомых, представляющих угрозу для флоры страны назначения. Голландцы сертификаты не выдают.
Если говорить о цветах, то камнем преткновения стал калифорнийский цветочный трипс. Этот вредный жучок живет в цветочных бутонах и поражает до 200 видов растений, в том числе и выращиваемые в теплицах овощные культуры. В Европе он — аборигенный житель, водится повсюду, и отлавливать его в импортируемых цветах нет смысла.
Как рассказали The New Times в Россельхознадзоре, к нам трипс был завезен в 1990-е годы именно из Голландии. Но насколько вредитель распространен в России сегодня, в Минсельхозе ответить не смогли.
«С начала 1990-х годов, — рассказывает начальник отдела внешнего карантина растений Россельхознадзора Максим Гниненко, — в страну везли что угодно и кто угодно. Ни о каком нормальном фитосанитарном контроле в то время и говорить не приходилось. Правда, тогда был Росгоскарантин, но его деятельность в силу условий была совсем незаметна. В постсоветской России в 1990-е годы вообще царила анархия».
В марте 2004 года в рамках административной реформы на базе Росгоскарантина был создан Россельхознадзор. И сразу же 40 выборочных проверок выявили в голландских цветах карантинные объекты. В июне того же года их ввоз в Россию запретили, а в ноябре под запрет попала уже вся растительная продукция из Голландии. После долгих переговоров в Голландию отправились российские фитосанитарные инспекторы, которые вместе с иностранными коллегами на месте отбраковывали зараженные цветы. В феврале 2005 года запреты на голландский растительный импорт сняли.
Однако уже в 2006 году, по данным Россельхознадзора, зараженных цветов оказалось в два раза больше, чем годом ранее. Начались долгие переговоры с Государственной службой защиты растений Нидерландов. «Мы выразили недоверие их инспекторам», — объяснили в Россельхознадзоре. Все закончилось тем, что в ноябре голландцы официально объявили: с 1 января 2007 года они не будут сертифицировать продукцию для России. «Мы обалдели от такого заявления, — вспоминает Максим Гниненко. — Ведь в таком случае мы не можем принять потенциально опасные грузы».
В итоге, заверили The New Times в Россельхознадзоре, в Россию уже третий месяц не поступают цветы непосредственно из Нидерландов. Впрочем, это не касается нескольких голландских фирм, аккредитованных при своей госслужбе защиты растений. Та выдает нужные сертификаты на цветы, и они приходят в Россию легально.
«Из-за этих запретов рухнуло
— чуть ли не полбизнеса» —
По международным нормам купленная в Голландии продукция может проходить фитосанитарный контроль в тех странах, через которые она транзитом идет в Россию. Сейчас цветы везут в основном через Прибалтику и Германию, где их проверяют местные карантинные инспекторы. По мнению российских чиновников, проверяют неплохо, во всяком случае, как утверждают в Россельхознадзоре, «в транзитном импорте заразу пока не находили».
Возникла другая проблема. «Третьи страны не были готовы к такому потоку цветов, — пояснил начальник отдела срезанных цветов компании «Амадей» (одна из крупнейших оптовых компаний) Александр Храбров. — Фуры стали идти дольше. Правда, в последнее время поток все-таки удалось отладить. Что же касается фитосанитарного контроля, то здесь в принципе ничего не изменилось».
О своих потерях никто из импортеров-оптовиков распространяться не захотел. О масштабах можно судить по словам одного из российских партнеров крупных оптовиков: «Ребята говорили, что в 2004 —2005 годах у них из-за этих запретов рухнуло чуть ли не полбизнеса. Сейчас схожая история, хотя и не так круто, как тогда».
«Фактически в системе
— появилось два новых —
шмональщика»
Помимо расходов, связанных с перенаправлением грузовых потоков и удорожанием перевозок, голландская эпопея привела к росту и других затрат. «Раньше была только черная таможня, а с тех пор, как Россельхознадзор взялся за дело, появилось еще несколько кормушек, — объяснил The New Times один из участников цветочных сделок. — Фактически в системе появилось два новых шмональщика, которых наши зарубежные партнеры называют «докторами». Это те самые инспекторы фитосанитарного контроля, которые ставят печать на выезд и въезд. В Голландии, например, это самое взяточное звено, и вопрос «Сколько стоит ваш доктор?» является совершенно обычным. А теперь и с нашей стороны границы сидят. На самом деле никто ничего не смотрит, да это и невозможно, иначе все цветы загнулись бы в ожидании. Просто платишь до $1 тысячи за каждую печать и едешь дальше. В итоге цветок опять вырос в цене. И альтернативы ему нет».
Как министр сельского
хозяйства начал
— «завоевывать цветочные —
рынки других стран»
Впрочем, министр сельского хозяйства России Алексей Гордеев считает, что «альтернатива» есть. В конце прошлого года он заявил, что российское цветоводство на подъеме, рынок насыщен цветами и мы можем не только «конкурировать с Голландией, Израилем и другими странами», но и «завоевывать цветочные рынки других стран». Специалисты были в шоке: рынок-то насыщается как раз за счет импортных поставок. Причем до полного насыщения еще далеко. Что касается конкурентоспособности наших производителей, то тут, по мнению профессионалов, «и обсуждать нечего». «Можно очень долго перечислять все наши проблемы, — заявил The New Times гендиректор подмосковной фирмы «Глориоза» Юрий Бондаренко. — Они общие для всего российского бизнеса, но у нас, в отличие от других, продукция деликатная, и не круглогодичная, а сезонная. А тут одни энергоносители чего стоят, не говоря уже об аренде земли и теплиц. И все это со страшной скоростью дорожает. А в тех же Голландии и Финляндии государство дает 50% дотаций на тепличные площади, и в итоге в северных странах огромные цветочные хозяйства и большие урожаи круглый год. А у нас нет специализации на монокультурах. Под одной крышей растут и клумбовые цветы, и дачные, и горшечные, тюльпаны и лилии к 8 Марта. А вся торговля идет лишь с апреля по сентябрь». Строить собственные теплицы почти никто не может: на один гектар роз, например, надо, по словам цветоводов, затратить от $2 млн до 2 млн евро. При этом меньше, чем 10 гектаров, арендовать нет смысла. «В общем, у большинства речь идет лишь о выживании. Спасают только заказы на городское озеленение», — утверждает Юрий Бондаренко. Покупать технологические линии в таких условиях «середняки» не решаются, поэтому используют ручной труд, преимущественно иммигрантов из бывших союзных республик.
В этих условиях отечественные цветы, которые и так стоят не намного дешевле импортных, могут только дорожать — таково общее мнение производителей.
«Вся эта история —
— один из способов —
передела рынка»
А тут еще Россельхознадзор сильно осложнил сделки между областями внутри страны. «Теперь продавец и покупатель должны собрать кучу всяких разрешений, — рассказывают цветоводы. — Плюс длинная очередь на санитарный контроль в единственную лабораторию (для Московского региона — в Быково). На все уходит около полумесяца, до 100 тысяч рублей официальных расходов (для хозяйства в три гектара). Причем разрешения действительны в течение двух недель». Совершенно очевидно, что такая система создает большие возможности для коррупции. Поэтому проще и надежнее иметь дело с той же Голландией, утверждают российские оптовики.
Что обо всем этом думают голландцы, осталось неясным. В посольстве Нидерландов и в московском офисе Нидерландского бюро поддержки агробизнеса (NAPSA) от комментариев воздержались, но заявили корреспонденту The New Times, что их инспекторы взяток не берут и левых доходов не имеют. За остальными разъяснениями порекомендовали обращаться в гаагский минсельхоз. В середине февраля представители этого ведомства на очередной встрече с российскими коллегами ни о чем не договорились: наши чиновники отказались утвердить представленный им список «докторов», которые сертифицировали бы транзитные товары для России. «24 человека из списка нам хорошо известны, мы им не доверяем, — объяснили The New Times в Россельхознадзоре. — Но голландцы не торопятся менять кандидатов».
В общем, все без исключения участники цветочного бизнеса, включая конечных потребителей, пока в проигрыше. О том, кому могли быть все эти потрясения выгодны, The New Times рассказал один из импортеров. «В прошлом году власти активно шерстили таможню, — поделился он своими соображениями. — Поднимали старые и заводили новые уголовные дела, увольняли и переставляли таможенных генералов, а потом вообще передали ГТК от одного ведомства другому. Естественно, многие каналы, схемы и связи разрушились, пошел передел рынка. Думаю, что вся эта история с импортом цветов — один из способов такого передела. Например, создали несколько новых таможенных терминалов, через которые, как было заявлено, будут идти товары только по белым схемам. На практике же ничего не изменилось. Бизнесменов по-прежнему вынуждают действовать по черным и серым схемам, чтобы проще было держать на крючке и навязывать свои условия. Но при этом таможня здесь как бы ни при чем, поскольку все эти ограничения ввела не она, а Россельхознадзор. А ему тоже прямая выгода, хотя и несколько иного рода. Раз ведомство создали, оно должно работать. Вот оно и демонстрирует работу».
Производством цветов для букетов в России специально никто не занимается. По мнению профессионалов, этот бизнес можно развивать только в южных регионах, да и то при поддержке властей и системе дотаций. Специалисты называют лишь совхоз «Южный» в Ставропольском крае, где на базе уже существовавшего старого комбината недавно заложили 12 гектаров роз, и розовый комплекс в Пензе, созданный при поддержке областных властей. Теплицы для роз построены также под Казанью в рамках обязательных экологических программ «Газпрома», а в Ростове одна из израильских фирм выращивает герберы. Есть и более мелкие хозяйства, например под Калугой, где много лет специально для срезки выращивают лилии, тюльпаны и хризантемы.
Как торгуют цветами на аукционе
Особенностью всех цветочных аукционов явля- ется то, что игра идет не на повышение, а на понижение цен. «Тут надо иметь особое чутье, чтобы вовремя нажать на кнопку, — рассказывают участники торгов. — И тогда, скажем, лилию можно купить всего по 10 центов за штуку. Даже крупные фирмы не брезгуют в конце аукциона скупать по дешевке нереализованный товар. Он ниже качеством, но пригоден для продажи по низким ценам. Цветы на аукционах, по словам участников торгов, продаются «кратными партиями». Например, розы и герберы идут коробками по 60 штук, хризантемы — упаковками по 68 цветов. У таких крупных оптовиков, как Green Line, Starlight, «7 Цветов», «Амадей» и «Бизнес-букет», на аукционе всегда присутствует свой менеджер с хорошим английским из числа особо доверенных и проверенных. Он постоянно живет в Голландии. Мелким фирмам держать в Голландии агентов невыгодно. После аукционов фирмы-перевозчики доставляют груз по назначению. Несмотря на то что транспортники взвинчивают цены перед 14 февраля, 8 Марта и 1 сентября, пользоваться их услугами дешевле, чем содержать собственный автопарк. Такое могут себе позволить только киты бизнеса.
80% всей товарной цветоводческой продукции в Россию поступает из Голландии. Нидерланды являются мощным транзитным центром для всего мира. Прямые поставки из других стран в Россию тоже существуют. Например, привозят цветы из Турции. Но они продаются в основном в южных регионах России, их доля очень незначительна, и погоду они не делают. Теперь голландская продукция может проходит фитосанитарный контроль в тех странах, через которые она транзитом идет в Россию, — в Германии и прибалтийских странах. В результате мы по-прежнему покупаем цветы из Голландии, только теперь они дороже обходятся, поскольку транспортировка их занимает больше времени. По этой же причине и вянут они быстрее.
В России цветы выращивают в овощных теплицах
В средней полосе, по мнению профессионалов, наиболее рентабельно заниматься ампельными и клумбовыми цветами, которые в больших количествах идут на городское озеленение. Безусловным лидером в этой области многие считают подмосковную фирму «Цветы Белой Дачи», хозяйство которой занимает сотни гектаров в разных районах страны. Президент фирмы Виктория Семенова утверждает, что «Белая Дача» по ряду позиций вполне может конкурировать с голландцами, а в чем-то даже и обошла их. Но у этой компании были благоприятные для развития условия. Это бывшее советское хозяйство, где в теплицах выращивали овощи. Муж госпожи Семеновой Виктор Семенов когда-то руководил этим хозяйством, потом сделал карьеру на административно-государственной службе; стал совладельцем совхоза. В 1998 —1999 годах был министром сельского хозяйства России, сейчас является депутатом Госдумы и главой холдинга «Агрофирма Белая Дача», в который входят и «Цветы Белой Дачи».
В производстве ампельных и срезанных цветов Россию давно уже обошла Украина. В «срезке» Украина специализируется в основном на розах и герберах. По словам участников рынка, украинские цветы уже третий год продаются в Москве.
