Фото: ntv.ru
Среди тех, кто в октябре 1917 года устанавливал новую власть, были разные люди. Были авантюристы, были бандиты, были романтики, верящие, что построят рай на Земле. Никто не знал, чем это закончится и чем придется платить за грядущее счастье. Кто-то с самого начала понимал, куда ведут Ленин и Троцкий, но кто-то на самом деле думал, что спасает отечество и открывает дорогу новой жизни. Кто-то, кстати, ради этой новой жизни рисковал единственной своей.
А вот 20 декабря 1917-го — кристальная ясность. Была создана ЧК, машина террора, отвергнувшая все, что было к тому моменту достигнуто человечеством в области права. Чрезвычайной Комиссии изначально была дарована божественная привилегия решать, кому жить, а кому умереть. Орден палачей, выведенный за пределы не только права, но и морали, уничтожил миллионы и исковеркал судьбы десятков и сотен миллионов. Они убивали представителей эксплуататорских классов, офицеров, священников, кулаков, вредителей, троцкистов. Они убивали и просто так, без разбору. Вооруженные, пользующиеся полной безнаказанностью, они гуртом врывались к одному безоружному и уводили его на годы или навсегда.
Чрезвычайной Комиссии изначально была дарована божественная привилегия решать, кому жить, а кому умереть. Орден палачей, выведенный за пределы не только права, но и морали, уничтожил миллионы и исковеркал судьбы десятков и сотен миллионов
Они свирепствовали везде, куда дотягивалась советская власть. В составе заградотрядов они стреляли в спины своим же солдатам, они расстреливали и отправляли в лагеря тех, кто по вине мудрого командования попадал в плен и чудом вырывался из плена, они уже в мирное время безошибочно распознавали врага в каждом, кто мог и осмеливался думать. Гитлеровцы убивали на нашей земле чуть больше трех лет. Чекисты осуществляли массовые — именно, массовые — убийства почти сорок лет, убивали понемножку еще тридцать, да и сейчас они никуда не делись, они снова с нами. Иногда палачи начинали убивать друг друга, иногда орден менял название, но это не мешало продолжать делать главное — убивать невиновных и держать страну в страхе.
Система щедро платила палачам. У них были пайки и ордена, квартиры и машины. Воспевая аскетизм, они могли грабить и насиловать, глядя на обычных людей свысока и гордясь своей трудной работой. Они и сейчас гордятся. Они и сейчас верят, что без них мы не могли раньше — куда же без СМЕРШ, без особых и первых отделов — и не сможем, пропадем сейчас.
За сто лет их преступной деятельности они никогда и ни в чем не каялись. Государство пару раз робко произнесло что-то невнятное про отдельные перегибы и нарушения, но именно отдельные, даже случайные. Не ошибается ведь тот, кто не работает. А в кабинетах у них до сих пор висят портреты их Великого Магистра, Дзержинского, и памятник ему они, если так пойдет, скоро восстановят.
Сегодня они, нагло ухмыляясь, говорят, что не было, мол, суда над ними, значит, они и не преступники. А сравнивать их с СС и гестапо тоже нельзя. Даже закон об этом в 2014 году приняли с наказанием до пяти лет лишения свободы.
Система щедро платила палачам. У них были пайки и ордена, квартиры и машины. Воспевая аскетизм, они могли грабить и насиловать, глядя на обычных людей свысока и гордясь своей трудной работой. Они и сейчас гордятся
Их преступления сегодня не столько замалчиваются, сколько героизируются. И на фронте они героически сражались (кстати, в дивизии НКВД, как и во фронтовые дивизии СС, действительно, могли по призыву попасть и потом погибнуть и вполне достойные люди, а к сегодняшним бойцам «Альфы» и подобных подразделений я не испытываю ничего, кроме уважения). И шпионов расстреливали сотнями, получая за это награды, — а думаете, легко? И заговоры раскрывали. Да и сейчас вон сколько терактов предотвратили — как не поверить, если их самый главный об этом президенту постоянно докладывает? И вообще, чистые руки — потому и приходится возглавлять госкомпании, да и все остальное. Горячее сердце. Голова без интеллигентской дури и закидонов. Понятно, делать жизнь с кого.
А 20 декабря 2017 года они соберутся в красивом зале, чтобы отметить столетие своей организации. Будут выступление президента и минута молчания, будут правильные слова и строгие костюмы. Будет даже коротко отмечено, что да, мол, погорячились, было дело. Но это так, эпизод. А потом, без камер, они выпьют за Дзержинского, за гордое слово «чекист», за то, чтобы и дальше, не забывая себя, стоять на страже.
Недавно, после десятилетий борьбы, в Москве открыли монумент жертвам политических репрессий. А на нем написано: «ПРОСТИТЬ»! Кого простить? Их, за сто лет ни разу прощения не просивших? Их, свято блюдущих традиции палачей-предшественников? Их, ощущающих себя хозяевами страны и наших жизней? Никогда.
Пока не назовут у нас палачей палачами, пока не станут слова ЧК и НКВД столь же омерзительными, как СС и гестапо, не будет у нас ничего хорошего.
* Психолог, политолог, президент «Союза правых сил»
