Алексей Навальный после своего выступления в ЦИК Фото: Евгений Фельдман, проект «Это Навальный»
Модно подводить итоги года, вот и ЦИК не отстал. Отказ в регистрации кандидату в президенты РФ Алексею Навальному — это как признание: в российской политике год 2017-й стал годом Навального.
Поводов сомневаться в том, что Навальному в регистрации откажут, — не было: глава ЦИК Элла Памфилова в течение года не раз заявляла, что до выборов его не допустят. Но кампания кандидата Навального оказалась настолько яркой (стоит напомнить: официально не допущенный теперь до выборов оппозиционер — единственный политик, который в течение предвыборного года вел реальную кампанию), что рациональные соображения отступили на второй план.
Десятки тысяч человек смотрели онлайн-трансляцию заседания Избиркома. Впервые в истории. Решение членов комиссии породило бурю в социальных сетях. Люди не могли поверить, что можно просто взять и лишить главные выборы остатков политического смысла. А вот можно, оказывается.
Один с кордебалетом
Кстати, истерика Памфиловой, которая в ходе полемики с Навальным вспомнила о профкомовских заслугах советских времен («12 лет отпахала на производстве»!), — тоже вроде чистосердечного признания. Глава ЦИК отлично понимала, что делает, и по-своему даже нервничала. О том, что она выигрывала когда-то в честной борьбе выборы по одномандатному округу, была депутатом Думы, кандидатом в президенты и главой Совета по правам человека, Памфилова вспоминать не стала. Это понятно: решение ЦИКа по Навальному — плохой фон для воспоминаний о конкурентных выборах и тем более — гражданских правах.
Кремль так трепетно, так внимательно следил за деятельностью Навального в течение года, специально нанятые люди так много и старательно рассказывали, какой он непопулярный и как мало у него влияния, что даже далеким от политики гражданам становилось понятно: этот парень заставляет их нервничать.
Все прочие участники выборов окончательно низводятся до уровня кордебалета вне зависимости от того, что они сами думают о собственном величии и роли в истории
Приняв решение о недопуске Навального, власть и вовсе загнала себя в ловушку — не пускают, значит, просто боятся, какой еще вывод можно сделать из происшедшего? Теперь у Владимира Путина один настоящий оппонент — Алексей Навальный, это, можно сказать, зафиксировано официально.
Ссылки на социологические опросы теряют смысл — был ведь отличный способ проверить, кто популярнее.
Ссылки на специально принятый в свое время шестой Думой закон, единственная задача которого — отрезать Навального от выборов, тем более не важны. Читавшие Конституцию понимают, что закон этот антиконституционный и ЦИК своим решением прямо Конституцию нарушил. Остальные знают — для Путина закон не писан, хотел бы допустить — так допустил бы, а раз не допустил…
Из этой ситуации не выбраться: отныне Путин не побеждает соперников в честной борьбе, а исполняет ритуальный танец в сопровождении кордебалета. И, кстати, да, это тоже немаловажно — все прочие участники выборов окончательно низводятся до уровня кордебалета вне зависимости от того, что они сами думают о собственном величии и роли в истории. Впрочем, люди там в списке все больше закаленные, не особенно ранимые и к этической рефлексии вовсе не склонные. Переживут, спляшут. Вкусные печеньки стоят трех месяцев позора. Ветеранам не привыкать, новички освоятся.
Борьба против явки
Ответом Навального на решение ЦИК стало объявление забастовки избирателей. Слова подобраны удачно — забастовка не бойкот, не простое игнорирование выборов, забастовка предполагает активные действия и личную вовлеченность бастующего в процесс.
Предвыборная гонка меняет вектор. Теперь важно, насколько эффективной окажется борьба недопустимого кандидата против явки
Собственно, план этих действий уже сформулирован — штабы Навального в регионах не распускаются, его волонтеры продолжат вести кампанию, но это уже будет кампания по срыву явки. Явка — фетиш для Путина, он ведь должен не просто победить (все и так знают, что он победит), он должен стать президентом подавляющего большинства россиян. Забастовка даже и не началась, а в Кремле снова нервничают: обещают «скрупулезно проверить», законны ли такие призывы.
Но если и не обнаружится в призывах к забастовке ничего преступного — дело-то поправимое: что помешает Думе после каникул сделать участие в выборах обязательным или запретить слово «забастовка»?
Предвыборная гонка меняет вектор. Теперь важно не то, как будут агитировать за себя допущенные до выборов кандидаты. Важно, насколько эффективной окажется борьба недопустимого кандидата против явки.
* Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
