Предвыборная кампания набирает обороты, и перед российским либерально ориентированным избирателем встает давно знакомая проблема: как сделать правильную ставку в заведомо проигрышной игре. Чем ближе день голосования, тем глуше голоса пессимистов, заранее предрекавших, что выборы не имеют смысла; напротив, все сильнее разгораются споры о Единственно Правильной Стратегии. Присоединиться к объявленному Навальным бойкоту выборов (также известному как забастовка)? Отдать голос кандидату «против всех»? Остаться верным лидеру «Яблока», который с 1991 года остается верным себе? Поддержать кандидата от коммунистов, хотя бы потому, что это свежее и вроде бы перспективное лицо? Споры ведутся со все большей ожесточенностью, ко дню голосования они, как обычно бывает, достигнут накала религиозных войн. Откуда такая страсть, и что это, собственно, за религиозность?
Антропологи более-менее сходятся в том, как на заре человеческой истории возникают религиозные верования. Люди чувствуют себя беспомощным перед слепыми силами природы, и чтобы как-то их приручить, наделяют их качествами живых существ и создают систему обрядов, которая как бы позволяет с этими существами договориться. Довольно быстро оказывается, что человек инвестирует в эту систему обрядов и представлений о мире так много себя, что эта система начинает казаться ему чем-то сверхважным, таким, за что не страшно отдать жизнь (или поубивать соседей, которые эту систему представлений не разделяют). Окончательное определение и уточнение этого сверхважного становится важнейшим делом жизни, на которое люди готовы тратить любые силы и средства. А о том, что за системой веры стоит лишь страх перед деревом или бурей, которые могут упасть (или разразиться) в любой момент, люди быстро забывают.
Выборы в России в 2018 году — те самые дерево или буря. Даже самый страстный поклонник Путина и построенной им политической системы подсознательно чувствует, что на этих выборах происходит нечто такое, на что он не может повлиять, что-то неумолимо и заранее предрешенное. Чтобы как-то приручить эту слепую силу, представить дело так, будто мы можем ее контролировать или использовать в своих интересах, люди придумали разные системы представлений и обрядов. Самый простой из них — прислониться к коллективному телу власти, почувствовать себя «этой силы частицей», пережить выборы как процесс очередной демонстрации этой силы и доказательства того, насколько ничтожны по сравнению с ней все ее так называемые конкуренты. Но есть и другие варианты.
Выборы в России в 2018 году — те самые дерево или буря. Даже самый страстный поклонник Путина и построенной им системы подсознательно чувствует, что на этих выборах происходит нечто такое, на что он не может повлиять
В сущности, не так уж важно, какой из вариантов выбирает избиратель — сам акт выбора дает ему уверенность в том, что все не напрасно, его действия имеют смысл, и безличная властная сила не так уж всемогуща. Можно присоединиться к электоральной забастовке; поддержать самого критически настроенного кандидата, пойти собирать подписи, записаться наблюдателем, изрисовать бюллетень площадными оскорблениями или съесть его перед избирательным участком — в любом из этих действий можно при желании найти смысл и очевидную выгоду. При одном условии: в этот смысл надо поверить, отказавшись от рациональных аргументов, которые все как один доказывают, что на исход и последствия этих выборов повлиять нельзя. Для настоящей веры это не проблема, чем больше она расходится с доводами разума, тем даже лучше; как говорил раннехристианский мыслитель Тертуллиан, «верую — ибо абсурдно». Каждый совершивший такое движение веры, разумеется, убежден, что именно его система представлений и обрядов, его иррациональный выбор — единственно верен, а остальные порочны и ведут прямо в ад. Забастовка снижает легитимность и выявляет абсурд этих выборов, голосование за критически настроенного кандидата позволяет выразить свое несогласие с системой, сбор подписей и участие в кампании — хороший социальный лифт, позволяющий чему-то научиться; сбор подписей и участие в кампании — это добровольное участие в бессмысленном фарсе. Каждая из этих точек зрения исключает другие, и люди, выбравшие любую из них, будут биться за нее в ближайшие месяцы, как отцы церкви — за правильную формулу догмата троичности. И вплоть до 18 марта многим из нас будет казаться, что выбор правильной стратегии — это нечто сверхважное, от чего зависит если не будущее страны, то как минимум душевный покой и уверенность в собственной правоте. А потом наступит 19-е.
И вплоть до 18 марта многим из нас будет казаться, что выбор правильной стратегии — это нечто сверхважное, от чего зависит если не будущее страны, то как минимум душевный покой и уверенность в собственной правоте. А потом наступит 19-е
Из истории религий мы знаем, что ни одна из них не доказала на 100% свою истинность и что под знаменами каждой религии можно достичь невиданных высот духа — или совершить немыслимые злодейства. Рискнем предположить, что в нашем конкретном сегменте предвыборно-религиозного опыта дело обстоит точно так же. Как поступить на выборах, заранее зная их исход, — в общем, дело вкуса. Съешь ли ты бюллетень, сожжешь ли, поставишь ли в нем галочку в единственно правильном месте или вовсе не придешь за ним на участок — царствие небесное от этого не воссияет и даже процентов у победителя вряд ли станет меньше. Единственное, что на самом деле имеет смысл, — то, как вы поведете себя в ближайшие месяцы, в процессе отстаивания своей правоты. Можно проявить благородство, великодушие и твердость, а можно скатиться до петросяновских шуток и коммунальных свар. Единственная выигрышная стратегия на выборах для либерального крыла — вести себя достойно, защищая любую из выбранных стратегий; будущее зависит не от манипуляций, которые вы можете проделать с бюллетенем 18 марта, а от того, как вы отстаиваете свою правоту прямо сегодня.
* Автор — журналист, в прошлом главный редактор журнала «Афиша» (2003–2008) и шеф-редактор «Рамблер-Афиша» (2011–2014), постоянный колумнист NT
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
