В начале года в Северной Корее произошло событие, о котором, как и подобает стране всеохватывающей секретности, не упомянула ни одна тамошняя газета: 8 января неожиданно было объявлено нерабочим днем. Тем не менее населению все равно предписали явиться на место работы — «на собрания». Там-то народу сообщили, что в стране появился новый гений руководства и гарант новых свершений. Правда, гения пока не называют по имени, а скромно величают «генералом Кимом». Посвященным, впрочем, известно, что «генерала» зовут Ким Чон Ун и он приходится сыном Великому руководителю маршалу Ким Чен Иру и внуком – Великому вождю генералиссимусу Ким Ир Сену. А если еще точнее, Ким Чон Ун — сын Ким Чен Ира от третьей жены. Таким образом подтвердилось то, о чем южнокорейские источники сообщали уже около года назад: после долгих колебаний Ким Чен Ир все же решил выбрать себе преемника из числа своих детей (см. The New Times № 3 от 26 января 2009 года). Но КНДР не была бы сама собой, если бы в одну «тайну» не закутала другую. За месяц с небольшим до фактического назначения официального преемника, 30 ноября 2009-го, в Северной Корее была проведена денежная реформа. И снова — никакой открытой информации, хотя бы в виде скупых официальных бюллетеней на последней странице или обычного газетного «одобрямса». Вместо этого — служебные инструкции и объявления на дверях сберкасс и иных официальных учреждений.
Новый курс
Несмотря на плотную дымовую завесу, слухи о денежной реформе в КНДР ходили давно. Оно и неудивительно: жители страны хорошо знают о привычке своего правительства регулярно проводить конфискационные денежные реформы, как в 1959, 1979 и 1992 годах. Не исключено, впрочем, что слухи стали результатом утечки информации: в качестве года выпуска на новых купюрах указаны 2002-й и 2008-й — по-видимому, подготовка реформы началась уже тогда.
После 30 ноября северокорейская национальная валюта вона была деноминирована, в обращение были введены новые купюры, обменивавшиеся на старые в соотношении 1:100. Пропорционально — в сто раз! — понизились цены в розничной торговле, тарифы и валютные курсы. На проведение обмена купюр давалась неделя, причем для обмена наличных денег был установлен лимит 100 тыс. «старых» вон на человека (по рыночному курсу это соответствовало примерно $35–40).
В то же время подчеркивалось, что номиналы зарплат госслужащих не будут деноминированы. Если до реформы средняя зарплата в госсекторе составляла 3–4 тыс. вон (примерно $1) в месяц, то после — по-прежнему 3–4 тыс., но только «новых» вон, уже соответствовавших $100. Иными словами, зарплаты в госсекторе были увеличены в сто раз. Параллельно власти запретили свободное обращение в стране иностранной валюты.
Назад — к образцам
Денежная реформа логично вписывается в политику, проводимую северокорейским руководством в последние 5–6 лет. Она направлена на подавление стихийно формирующейся в стране рыночной экономики и возвращение к обществу, существовавшему в Северной Корее во времена Ким Ир Сена. А именно такое общество нынешние правители КНДР считают идеальным для сохранения своей власти, именно такую систему Ким Чен Ир хотел бы оставить в наследство своему преемнику.
Тень ГДР
Ким Чен Ир и его окружение понимают: стихийный рост рыночной экономики, пусть и самого примитивного типа, рано или поздно подорвет контроль правительства над обществом. В то же время реформировать страну по китайскому образцу пхеньянские лидеры не могут. По соседству, в Южной Корее, живут представители той же самой нации, но которая при этом превосходит Север по уровню доходов, по меньшей мере, в 15 раз (разрыв между двумя германскими государствами был в свое время «всего лишь» трехкратным). Отсюда и опасения пхеньянского руководства: реформы и связанные с ними неизбежные послабления могут закончиться не экономическим бумом китайского образца, а полным крахом государства, как 20 лет назад в Восточной Германии. Северокорейское руководство уже давно пришло к однозначному выводу: единственный способ сохранить власть — последовательно сопротивляться переменам.
Наивный Ким Чен Ир
Власти надеются, что в результате реформы значительная часть представителей частного бизнеса обанкротится, рыночные силы в целом ослабнут, и страна сделает еще один шаг к возрождению их идеала — рухнувшей в 90-е годы сталинистской экономики. Особого секрета из этой цели и не делается: в интервью японской газете один из руководителей северокорейского Госбанка прямо сказал, что реформа должна способствовать «постепенному снижению роли рынков в экономике». Дабы увеличить престиж государственного сектора, власти приняли и странное решение о стократном увеличении зарплат госслужащих. Однако это означает, что в ближайшие месяцы страну охватит гиперинфляция и цены, скорее всего, вырастут пропорционально зарплатам.
Закономерен вопрос: неужели власти искренне верят, что им удастся сдержать неизбежный рост цен административными мерами и доходы тружеников госсектора после реформы действительно возрастут? Ким Чен Ир и его окружение — люди немолодые и экономически малограмотные. Так что их заблуждение может быть вполне искренним. И как бы ни было трудно поверить в экономическую наивность северокорейских властей, найти иное объяснение столь экстравагантной мере еще труднее.
Юань там правит бал
Каковы практические результаты реформы? Безусловно, властям удалось нанести удар по частному сектору. Но и масштабы его потерь не следует преувеличивать. Все крупные сделки в КНДР уже давно осуществляются в валюте, в первую очередь в китайских юанях, и никто здесь не платит северокорейскими вонами, скажем, за велосипед, который считается товаром весьма дорогим, примерно как в России автомобиль. В юанях и иной валюте хранятся и основные сбережения. Поэтому реформа задела в основном тех, кто торговал продовольствием и дешевым ширпотребом — за них покупатели обычно расплачивались вонами.
И это надолго
Северокорейские руководители полны решимости сопротивляться любым переменам. Идеал северокорейского руководства — наследственная диктатура с полным государственным контролем над экономикой. Сил внутри страны, способных бросить ему вызов, нет, их появление пока маловероятно. Так что нынешняя ситуация в КНДР, скорее всего, сохранится еще долго.
Денежная реформа логично вписывается в политику, проводимую северокорейским руководством в последние 5–6 лет. Она направлена на подавление стихийно формирующейся в стране рыночной экономики и возвращение к обществу, существовавшему в Северной Корее во времена Ким Ир Сена. А именно такое общество нынешние правители КНДР считают идеальным для сохранения своей власти, именно такую систему Ким Чен Ир хотел бы оставить в наследство своему преемнику.
Тень ГДР
Ким Чен Ир и его окружение понимают: стихийный рост рыночной экономики, пусть и самого примитивного типа, рано или поздно подорвет контроль правительства над обществом. В то же время реформировать страну по китайскому образцу пхеньянские лидеры не могут. По соседству, в Южной Корее, живут представители той же самой нации, но которая при этом превосходит Север по уровню доходов, по меньшей мере, в 15 раз (разрыв между двумя германскими государствами был в свое время «всего лишь» трехкратным). Отсюда и опасения пхеньянского руководства: реформы и связанные с ними неизбежные послабления могут закончиться не экономическим бумом китайского образца, а полным крахом государства, как 20 лет назад в Восточной Германии. Северокорейское руководство уже давно пришло к однозначному выводу: единственный способ сохранить власть — последовательно сопротивляться переменам.
Наивный Ким Чен Ир
Власти надеются, что в результате реформы значительная часть представителей частного бизнеса обанкротится, рыночные силы в целом ослабнут, и страна сделает еще один шаг к возрождению их идеала — рухнувшей в 90-е годы сталинистской экономики. Особого секрета из этой цели и не делается: в интервью японской газете один из руководителей северокорейского Госбанка прямо сказал, что реформа должна способствовать «постепенному снижению роли рынков в экономике». Дабы увеличить престиж государственного сектора, власти приняли и странное решение о стократном увеличении зарплат госслужащих. Однако это означает, что в ближайшие месяцы страну охватит гиперинфляция и цены, скорее всего, вырастут пропорционально зарплатам.
Закономерен вопрос: неужели власти искренне верят, что им удастся сдержать неизбежный рост цен административными мерами и доходы тружеников госсектора после реформы действительно возрастут? Ким Чен Ир и его окружение — люди немолодые и экономически малограмотные. Так что их заблуждение может быть вполне искренним. И как бы ни было трудно поверить в экономическую наивность северокорейских властей, найти иное объяснение столь экстравагантной мере еще труднее.
Юань там правит бал
Каковы практические результаты реформы? Безусловно, властям удалось нанести удар по частному сектору. Но и масштабы его потерь не следует преувеличивать. Все крупные сделки в КНДР уже давно осуществляются в валюте, в первую очередь в китайских юанях, и никто здесь не платит северокорейскими вонами, скажем, за велосипед, который считается товаром весьма дорогим, примерно как в России автомобиль. В юанях и иной валюте хранятся и основные сбережения. Поэтому реформа задела в основном тех, кто торговал продовольствием и дешевым ширпотребом — за них покупатели обычно расплачивались вонами.
И это надолго
Северокорейские руководители полны решимости сопротивляться любым переменам. Идеал северокорейского руководства — наследственная диктатура с полным государственным контролем над экономикой. Сил внутри страны, способных бросить ему вызов, нет, их появление пока маловероятно. Так что нынешняя ситуация в КНДР, скорее всего, сохранится еще долго.
«Полный назад!»
2005 г., октябрь — восстановлена карточная система.
2006 г., апрель — введен запрет на занятия рыночной торговлей работоспособным мужчинам.
2007 г., декабрь — этот же запрет распространен на женщин моложе 50 лет.
2008 г., ноябрь — принято решение перевести рынки на новый рабочий график: только три раза в месяц.
2009 г., январь — введен запрет на частную торговлю промтоварами и зерном.
Ким Чен Ир: история болезни
9 сентября 2008 года — Ким Чен Ир страдает диабетом и сердечной недостаточностью, и вероятно, только что перенес инсульт (анонимный представитель разведслужб США по поводу отсутствия северокорейского лидера на военном параде в честь 60-летия со дня основания КНДР).
10 июля 2009 года — Ким Чен Ир серьезно болен и, скорее всего, умрет (британская газета The Daily Telegraph).
13 июля 2009 года — у Ким Чен Ира обнаружен рак поджелудочной железы (южнокорейская телекомпания YTN).
29 января 2010 года — Ким Чен Ир выздоровел, но экономика КНДР серьезно страдает от санкций ООН (президент Южной Кореи Ли Мен Бак).
