Фото: © Пресс-служба Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ
Недавняя серия встреч президента c руководителями Минобороны и ОПК (вот уже несколько лет такие встречи проходят дважды год) совпала с со сменой вице-премьера, отвечающего за оборонку. В результате на первом из заседаний по правую руку от Владимира Путина сидел Дмитрий Рогозин, а уже на следующих – его преемник Юрий Борисов, еще недавно бывший заместителем министра обороны. Впрочем, Рогозин недолго оставался без места. Уже во время Петербургского экономического форума глава государства подписал указ о назначении Рогозина главой компании «Роскосмос». При этом эксперты и журналисты, близкие к бывшему вице-премьеру, поспешили заявить, что уж теперь-то, во главе «Роскосмоса», Рогозину удастся реализовать те гениальные менеджерские идеи, которые ему почему-то никак не удавалось воплотить на прежней должности.
Минобороны возвращает неистраченные деньги
Парадоксальным образом в фигуре Рогозина отразились все противоречия отечественного оборонно-промышленного комплекса в нынешнем его состоянии. Это состояние отличают прежде всего изрядная доля лжи и лицемерия. С одной стороны, Путин не жалеет восторженных слов относительно достижений военной промышленности: «Хочу еще раз поблагодарить наших коллег: ученых, конструкторов, инженеров, рабочих. Созданные их трудом и талантом уникальные образцы оружия и техники на годы, а может быть, и на десятилетия опередили зарубежные аналоги».
Не проходит недели, чтобы власти не сообщали о все новых успехах в сфере производства чудо-оружия. Нельзя не вспомнить, как Путин посвятил половину своего послания Федеральному собранию фантастическим успехам в создании ядерных вооружений: гиперзвуковой ракеты, планирующих боеголовок, ракеты с ядерной энергетической установкой, боевых лазеров. А только что министр обороны Сергей Шойгу сообщил об испытанной в Сирии замечательной новой ракете для создаваемого истребителя Су-57. В последние годы, согласно официальным данным, исполнение государственного оборонного заказа близко к 100 процентам.
Но, если все так прекрасно, то почему уволен чиновник, отвечавший за реализацию оборонных программ? Зачем Путину необходимо дважды в год устраивать многодневные посиделки с генералами и руководителями ОПК, чтобы в ручном режиме только решением главного начальника страны приводить в движение механизмы, которые, согласно официальным данным, работают безотказно?
На самом деле ситуация в военном производстве далека от официальной радужной картины. Некоторое представление о реальном положении дел дают последние исследования ученых из Института экономики имени Егора Гайдара. Анализируя официальные данные о поступлении современных вооружений и военной техники в войска, ученые обнаружили: если в 2016-м военное ведомство рапортовало о том, что прирост оснащенности современными вооружениями составил 11 процентов, то в 2017-м — чуть больше одного процента… Как это возможно при почти идеальном выполнении гособоронзаказа? Ученые приходят к очевидному выводу «около 1 трлн руб., выделенных в 2017 г. из федерального бюджета на выполнение ГОЗ Минобороны, были использованы в ОПК для выполнения ГПВ [Государственной программы вооружения] с низкой эффективностью».
Таким образом, подтверждается вывод доклада Стокгольмского института мира о существенном, более, чем на 20 процентов, сокращении российских военных расходов в 2017 году. При этом основное сокращение военного бюджета пришлось как раз на оборонное производство.
Проблема не в недостатке средств на производство вооружений, а в их переизбытке. Из-за хронических проблем, которые невозможно решить за счет денежных вливаний, военная промышленность не может переварить огромные средства, которые ей выделяются
В конце минувшего года минобороны было вынуждено вернуть в госбюджет больше 200 млрд рублей. Как считают аналитики Института Гайдара «решение о возврате было принято руководством Минобороны и поддержано президентом страны с целью предотвратить дальнейший рост дебиторской задолженности по выданным авансам в Минобороны спустя две недели после подписания последней правки федерального бюджета 2017 г., так как к 1 декабря выяснилась угроза невыполнения ГОЗ на 250–300 млрд руб.». Военное ведомство даже поставило себе в заслугу то, что «удалось преодолеть негативные тенденции, связанные с переавансированием промышленности и полной оплатой неисполненных контрактов».
Все это подтверждает неоднократно высказывавшиеся предположения: проблема не в недостатке средств на производство вооружений, а в их переизбытке. Из-за хронических проблем, которые невозможно решить за счет денежных вливаний, военная промышленность не может переварить огромные средства, которые ей выделяются. Дело прежде всего в невозможности создать производственную кооперацию, необходимую для развертывания масштабного производства. Экономические условия таковы, что частному бизнесу невыгодно производство комплектующих по оборонному заказу. Объемы небольшие, а для них нужно содержать отдельное производство и квалифицированные кадры. В Госдуме даже звучали предложения о введении уголовной статьи за уклонение от работы на ОПК.
К нерешенным проблемам также относятся пожилой возраст работников и износ основного оборудования. Чтобы изменить ситуацию, необходимо изменить организацию управления отраслью, которая разделена на десяток вертикально построенных госкомпаний, представляющих собой пародию на советские военно-промышленные министерства. Но Кремль не готов отменить путинские решения, принятые десять лет назад.
В надежде на чудо
При этом успехи и провалы в работе ОПК — точно не вопрос жизни и смерти. Повторение трагедии 1941 года не грозит стране, которая способна сжечь планету при любых обстоятельствах. Никто ныне не рискнет напасть на Россию. Теоретики говорят о некоем ядерном тупике, ситуации, когда бессмысленно совершенствование любого оружия. Ведь неприемлемый ущерб может быть нанесен вполне старым атомным оружием. Так что и руководить ОПК — довольно безопасное занятие. Достаточно производить не современную технику, а просто новую. Так, под разными наименованиями российская авиапромышленность выпускает все тот же Су-27, впервые поднявшийся в небо сорок лет назад.
Одна проблема – именно с успехами ОПК Путин связывает свои надежды на укрепление позиций Кремля в мире. Чем дальше, тем больше он рассчитывает на чудо. И подчиненные спешат укрепить эту веру. Например, сообщают, что древняя сирийская система ПВО способна перехватывать современные американские крылатые ракеты. Или подсовывают ему видеозапись атаки американского «Апача» на талибов в Афганистане, выдав ее за демонстрацию успешных ударов против террористов в Сирии.
В этих условиях таланты Дмитрия Олеговича Рогозина оказались более чем востребованными. Кто лучше его объяснит, что Россия находится в кольце хищников, которые жаждут поставить ее на колени и воспользоваться ее природными богатствами: «Если мы не решим задачи модернизации страны, то Россия станет добычей глобальных мировых игроков. Так что наша обязанность — сделать это до 2020 года, иначе нас просто сомнут». Слово в слово Сталин Иосиф Виссарионович на совещании хозяйственников в 1931 году. И рецепт спасения вполне большевистский: «Нам бессмысленно сегодня догонять Запад в вопросах создания вооружения и военной техники. По некоторым направлениям мы здорово отстали. Но есть смысл в другом — попытаться понять тенденцию развития ВВТ [вооружений и военной техники], способы ведения вооруженной борьбы и «срезать угол». Одним словом, совершить некое чудо, которого так жаждет Владимир Путин…
Все это неизбежно вело к превращению сферы военного производства в сферу безудержного вранья и приписок. Вот что несколько лет назад аудитор Счетной палаты Александр Пискунов говорил на слушаниях в Госдуме: «Почти стопроцентное выполнение государственных оборонных заказов за последние 20 лет не помешало проваливать все программы вооружения, выполняя их на 30, 40, 50 процентов. Сам Дмитрий Рогозин отметил, что выполнение произошло за счет «актуализации». За время исполнения программы вооружения в нее внесено 7200 изменений, то есть фактически результат подгоняется под факт». Есть все основания полагать, что и в дальнейшем реализация гособоронзаказа происходила в немалой степени за счет манипуляций с цифрами.
Рогозин получил под начало космическую индустрию — сферу, которая за последние годы приобрела ту же репутацию, что сельское хозяйство в СССР. Ракеты «Протон», которые десятилетиями успешно летали, вдруг стали регулярно падать
Однако в 2017-м, как видим, эти манипуляции стали уж слишком очевидны. Возвращать деньги в бюджет, чтобы свести баланс в выполнении ГОЗ, это, согласимся, — слишком. Раньше таких проблем не возникало. По одной причине – ОПК успешно потреблял все выделенные средства. А рост стоимости продукции выдавали за рост производства. Но вот в 2015-м были приняты решения, резко ужесточившие контроль за использованием средств из бюджета. Они были помечены особым образом, поступали на специальные счета, с которых их стало трудно выводить. Результат не замедлил сказаться – оказались профинансированы и даже оплачены невыполненные проекты. За это, видимо, Рогозин и лишился должности.
«Роскосмос», трепещи
Впрочем, ему, как и другим хоть проштрафимся, но все же «классово-близким», Путин дал возможность реабилитироваться. «Есть замечательная возможность в качестве руководителя начать осуществление всех предложенных вами же планов развития компании», — объявил Путин бывшему вице-премьеру.
© fotografersha.livejournal.com
Рогозин получил под начало космическую индустрию — сферу, которая за последние годы приобрела ту же репутацию, что сельское хозяйство в СССР. Ракеты «Протон», которые десятилетиями успешно летали, вдруг стали регулярно падать. А если они не падали, то не выводили спутники на нужную орбиту. И всякий раз назывались причины, указывавшие на унизительную некомпетентность. То выпускник колледжа перепутает «плюс» с «минусом» на приборе ориентации ракеты, то инженеры загрузят неверное количество топлива, а их коллеги спутают космодром, с которых осуществляется старт. О бесконечных отказах техники и говорить не приходится.
Скорее всего, то же самое происходит и в других отраслях ОПК, так как этот кризис носит системный характер. Просто провалы в космической отрасли довольно трудно скрыть: сбой в запуске, невыход на нужную орбиту легко фиксируется иностранными средствами наблюдения. Но если проблемы носят общий характер, непонятно, что мешало Дмитрию Олеговичу реализовать свои замечательные идеи раньше, когда ему подчинялся весь ОПК? Пока что его предложения сводятся к тому, чтобы сформировать еще одно квази-министерство, которое объединит как военное, так и гражданское производство, связанное с космосом. Что в очередной раз подтверждает: организационные идеи путинских менеджеров не идут дальше бюрократических слияний и поглощений. Системные проблемы таким образом, конечно, не лечатся.
А вот новые неприятности могут возникнуть. Хотя бы потому, что объединение гражданского и военного космоса ведет к решительному сокращению международных контактов. Кстати, и сам свеженазначенный глава «Роскосмоса» тоже находится под санкциями. Что до ожидаемого перетекания прорывных военных технологий в гражданский сектор, то существующий режим поддержания секретности, как и раньше, надежно предотвратит любое их использование в мирных целях.
