Из дневника Евгении Альбац, тогда специального корреспондента газеты "Московские новости":
“19 августа. Итак, это все-таки произошло… Муж утром разбудил меня словами: “Вставай, Кассандра, переворот…” Некий Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) объявил, что Горбачев болен и потому не может исполнять своих президентских обязанностей. Недоумки! Даже не сумели придумать чего-нибудь более свежего, нежели “Президент болен, а потому не может”. Это же точное повторение осени 1964 года, когда свергали Хрущева! Функции главы государства возложены на Янаева. Кроме него в ГКЧП входят Крючков, Пуго, Язов — вся святая троица. Премьер Павлов, Тизяков — президент Ассоциации государственных предприятий, Бакланов — первый зампред Совета обороны СССР, Стародубцев — председатель Крестьянского союза. Так вот, оказывается, какую “плеяду талантливых людей” обещал нам в июне Крючков!
Ну, троица — это понятно: КГБ, МВД, армия. Янаев при них в качестве “шестерки” — для конституционности: вице-президент подменяет нежданно-негаданно занемогшего Президента. Причем — занемогшего именно за день до подписания Союзного договора!* С Павловым — тоже проблем нет: зря он, что ли, требовал в июне чрезвычайных полномочий? Бакланов и Тизяков — “оборонка”, ВПК. Стародубцев? Старая совковая ментальность — нужен представитель народа, да тем более из села, да тем более радетель сохранения колхозов… Интересно, почему с ними нет Лукьянова: верен Горбачеву? Или руководит по старой привычке из-за кулис?
—--------------------------------
* Подписание нового Союзного договора республик должно было состояться 20 августа 1991 года.
Объясняют: в стране хаос, надо наводить порядок: на 6 месяцев объявлено чрезвычайное положение, приостановлена деятельность политических партий и движений, обещан контроль за печатью. “Воспользовавшись предоставленными свободами, попирая только что появившиеся ростки демократии, возникли экстремистские силы, взявшие курс на ликвидацию Советского Союза… Ах, как же они испугались, что потеряют собственность!
Но — Бог с ними. Две вещи меня сейчас заботят более всего: во-первых, что будет с домашними, особенно с Лелькой, если… Про “если” думать не хочется. Во-вторых — куда спрятать рукопись? Это надо же: столько лет пишу о Комитете, знаю, чего от них ждать, а тайника так и не завела! Кабинет завален материалами, документами, черновиками, “тамиздатом”… Кинула папку в сумку, сумку — с собой: удастся — отдам машинисткам перепечатать и как-то потом переправлю на Запад. Не удастся… Ну, значит, не удастся.
Второй раз за этот год начинаю писать дневник. Первый — семь месяцев назад, когда чекисты вместе с военными убивали людей в Вильнюсе. Но то было далеко, теперь — рядом, под окнами. Только что мимо редакции промчалась колонна танков на бешеной скорости: люди выскакивали на проезжую часть, что-то кричали солдатам, грозили кулаками. Один танк специально вильнул вправо, на мужика, — тот еле успел отскочить, иначе — быть ему под гусеницами.
В редакции полно людей. Своих, чужих, авторов. Егора* нет — он в “Белом доме”. Уже ясно — газета не выйдет: в типографии автоматчики. CNN показывает: по Кутузовскому проспекту, по Садовой — везде идут колонны танков. Напротив нас, через площадь, возле “Известий”, — тоже танки (или бронетранспортеры — я в них не разбираюсь). Это части элитной Таманской мотострелковой дивизии. Солдаты говорят, что их подняли по тревоге в 5 утра, сказали: направляют в Москву усмирять студентов, кои отказываются идти служить в армию**.
—--------------------------------
* Егор Яковлев — главный редактор “МН”, с 13 сентября 1991 года — председатель Всесоюзной телерадиокомпании.
** В Москву 19 августа были введены: Кантемировская танковая дивизия, Таманская мотострелковая дивизия, Тульская воздушно-десантная дивизия.
*** Здание парламента России.
Вести из “Белого дома”***: Ельцин издал указ, объявляющий ГКЧП антиконституционным изобретеним и призывающий ему не подчиняться. Ельцин дозвонился в Форос — в резиденцию Горбачева. Ему ответили: Горбачев отдыхает, подойти не может. Звонил Янаеву: тот тоже к телефону не подошел: “отдыхает после тяжелой ночи, просил не беспокоить”. У Ельцина отключены все правительственные телефоны. Арестован депутат Уражцев — лидер “Щита”, Тельман Гдлян*, еще кто-то. Уражцева чекисты арестовали прямо на улице возле “Белого дома” и на глазах у обалдевших людей затолкали в машину. Загадка: как случилось, что ГКЧП не арестовал Ельцина? Не сумели? Сомневаюсь. Боятся? Руцкой** появился в “Белом доме” в 9 утра, тут же приказал раздать милиционерам автоматы, взять под охрану Дом российского правительства. Руцкой — летчик, прошел Афганистан, там получил Героя Советского Союза.
14.00. Приехал Главный. Сказал: Ельцин настроен решительно. Положение очень серьезное. Газета? Выходить мы не сможем — будем на ксероксах выпускать листовки. Сказал: каждый из нас должен решить, оставаться в редакции или нет: не исключено, что автоматчики придут и сюда. И вообще… Все поулыбались, но, по-моему, никто не ушел. Впрочем, кое-кого в редакции нет.
16.30. Ну, слава Богу, гекачеписты наконец-то разродились: пришла “тассовка” — независимые демократические газеты закрыты. “МН” в том числе. Правые — “Правда”,.”Советская Россия”, “Красная звезда” — будут выходить. Остальным предстоит “перерегистрация” в созданном ГКЧП органе контроля за средствами информации. Ребята из “Коммерсанта” быстро выяснили, что ни им, ни нам регистрации не видать, как своих ушей.
Егору кто-то позвонил по вертушке (не назвался): “Ты меня, сука, душил, теперь слушай радио”… По радио в сотый раз — указы ГКЧП. Егор спокоен: экстрем — его стихия.…Только что пришли ребята из “Известий” (их, к стыду большинства журналистов, не закрыли): в типографии потасовка. Наборщики отказались набирать газету без заявления Ельцина. Главный редактор “Известий” Ефимов срочно вернулся из отпуска, прибежал в цех, сорвался на крик. Чем все кончится — пока неизвестно. Вставила эту информацию в листовку. Листовка начинается нашими извинениями перед читателями за то,
что они не получат очередной номер, поскольку в стране — переворот.…Звоню в Центр общественных связей КГБ СССР: надо же выяснить, что они там себе думают? От перестроечной вежливости не осталось и следа: разговаривают нагло, по-хамски. Интервью? Напишите вопросы, опустите в ящик приемной КГБ, мы их рассмотрим. В тоне — ухмылка.
Стало известно: московская ГБ закрыла независимую радиостанцию “Эхо Москвы”, прекращен выход в эфир “Радио России”, на ЦТ возле каждого лифта и каждой студии — чекисты, вокруг здания — танки, журналистов перед входом обыскивают. Ребята из “Вестей”* из окна по веревкам спускают аппаратуру и тем же макаром вылезают сами. Но кто может объяснить мне, почему у нас продолжают работать телефоны, действует междугородняя связь — нам звонят со всей страны, передают информацию? Шерри Джонс** дозвонилась к нам даже из Вашингтона. Правда, не напрямую, через Хельсинки, но дозвонилась! Они там тоже сидят и смотрят CNN и, по — моему, переживают за нас больше, чем мы сами…
—------------------------------------
* Тельман Гдлян — народный депутат СССР, бывший следователь, борец с коррупцией в высших эшелонах власти. Популист.
** Александр Руцкой — Вице-президент РСФСР, в недавнем прошлом лидер парламентской фракции “Коммунисты за демократию”.
19.00. Пришел М.Г. Ему позвонил знакомый из КГБ, сообщил: в Москве будет арестовано 7.000 человек, из них 11 — журналисты “МН”. Мы с Наташкой*** в списке. Это — как орден на грудь! Спасибо, ребята, не забыли наших трудов!
Ночь. Поехала ночевать к приятельнице. Домой мне не добраться — Кутузовский проспект, Минское шоссе — все забито танками и бронетранспортерами. У моих все спокойно.
20 августа. С утра снова пишем листовки. У дверей “МН” выстроилась очередь, как в магазин за дефицитом. Наши курьеры — ребятишки-школьники — не успевают выносить листовки, их рвут из рук. Информации в городе никакой. ЦТ показывает балет “Лебединое озеро”, CNN рядовым советским гражданам недоступно. Листовки расхватывают в минуту, сердятся, что мало, требуют: больше чем по одной в руки не давать! Наши ксероксы уже дымятся. Хотя из фонда Сороса**** привезли еще два. Но теперь кончается бумага.
—------------------------------------
* Информационная программа Российского телевидения.
** Sherry Jones — кинодокументалист, руководитель фирмы “Washington Media Association”.
*** Обозреватель “МН” Наталия Геворкян.
**** фонд “Советско-американская инициатива”, организатором и сопредседателем которого является американский бизнесмен Сорос.
Позвонили: почти весь личный состав Московского КГБ отправлен на улицы — отслеживать ситуацию, предотвращать митинги. Их очень много в толпе возле “Белого дома”, которая собралась защищать российское правительство. Могут быть любые провокации.
У Главного собрались редакторы 11 закрытых газет — будем выпускать общую подпольную газету. Уже договорились с типографией в Таллинне. Факсами отправляем информацию в Париж, Нью-Йорк, Берлин, Рим. Там под шапками “МН” она выходит в “Либерасьон”, в “Нью-Йорк Таймс”, в “Репубблика”… Но почему работают факсы? Почему аэропорты принимают самолеты из-за рубежа, а вокзалы исправно отправляют поезда во все концы страны и за границу? Почему позволяют нам выпускать листовки, которые наши мальчишки наклеивают даже на танки. (“Танки — лучшее место для рекламы “МН” — редакционный фольклор.) Переворот это или —!
Ельцин издал указ, согласно которому он объявляется Верховным Главнокомандующим армии. Сам Ельцин долго не соглашался этот указ подписать — боялся, и справедливо, расколоть армию.
15.00. Проехалась по городу. Пробки, но терпимо. Возле Главпочтамта — 2 бронетранспортера, у входа в ЦТ — десантники, по Садовой мимо меня прошлепало 8 танков и 2 БТРа. Больше всего техники на Кутузовском, неподалеку от “Белого дома”.
16.00. Площадь возле “Белого дома” забита людьми. Объявляют в мегафон: “Седьмая цепочка построиться, пятая цепочка — собраться у 8 подъезда…” — готовятся к штурму, которого ждут в ближайший час. Оцепление пытается нас не пустить: “Женщинам сюда нельзя”. Идущий за нами Андрей Макаров*: “Это не женщины, это журналистки”. Обижаться нет времени и сил. Наши листовки здесь разбирают вмиг. Впрочем, не только наши.
21.00. Программа “Время”, сменив танцующих лебедей, объявила о введении комендантского часа в Москве с 22.00. Главный распорядился всем из редакции уходить. Саша Шалганов** с машинистками и выпускающими уехал набирать подпольный выпуск “МН”, который обещали отпечатать в Ленинграде. В “Коммерсанте” верстают общую газету закрытых изданий. Володя Орлов*** сидит в “Белом доме”. Мы — Наташка, Татьяна*, я и Володя Губарев** — решили оставаться на ночь в газете: надо гнать информацию по факсам и в подпольный номер.
—---------------------------------
* Андрей Макаров — известный советский адвокат.
** Александр Шалганов — ответственный секретарь “МН” до ноября 1991 г. Ныне главный редактор футурологического журнала “Если…”
*** Владимир Орлов — парламентский корреспондент “МН”.
00.30. 21 августа. Связались с “Белым домом”. Вокруг них примерно 40.000 человек. Идет дождь. Людям раздали японские зонтики. Стреляют где-то рядом, понять — холостыми или нет — трудно. Что-то жуткое происходит в тоннеле прямо перед американским посольством: там выстроили баррикады из троллейбусов и пытаются не пропустить танки. Звоню в пресс-службу посольства, отвечают: “Звоните в Госдепартамент, в Вашингтон, мы информации не даем”. Я: “По нашим сведениям, прямо перед вашими окнами гибнут сейчас люди”. Они: “Звоните в Вашингтон”…
1.40. Снова на телефоне “Белый дом”. У них затишье, стрельба прекратилась. Военные говорят, что в подобных операциях есть своя периодичность. Следующей атаки надо ждать в районе 4 утра.
2.10. Татьяна набирает по вертушке Бурбулиса***. Он: “Девочки, звоните во все колокола, сообщайте куда только можно: путчисты пошли внаглую. Вокруг нас танки и БТР. В здании около 200 депутатов, не считая журналистов — журналистов много. Всем раздали автоматы. “Где Ельцин?” — “Ельцин здесь”.
Состояние дикое: это конец. Открываем бутылку коньяка, пьем за все хорошее, что было. В том числе и за “МН”. Дурная мысль: больше всего мне жалко наших редакционных факсов и компьютеров. Ведь придут омоновцы, все разнесут, что не разнесут — унесут. Посылаю факс друзьям в Штаты: “Если что, позаботьтесь о моей девочке”. Факс не проходит. Внутренние факсы по-прежнему работают: каждые 15 минут Игорь Королев**** передает нашу информацию в “Коммерсант”. Один международный факс отключили, но второй функционирует. Абсурд!
2.47. Звоним снова Бурбулису: “Я связался с Язовым и Янаевым. Они ответили, что ни за что не отвечают и вообще россияне сами во всем виноваты… В эту минуту ко мне в кабинет входит Шеварднадзе…”
—--------------------------------------
* Татьяна Меньшикова — руководитель редакции политической реформы “МН”. Ныне — Директор студии “Политика” 1-го канала телевидения (“Останкино”).
** Владимир Губарев — корреспондент отдела расследований “МН”.
*** Геннадий Бурбулис — в то время Госсекретарь РСФСР, ныне — первый вице-премьер России.
**** Инженер по телекоммуникационным системам “МН”.
Набираю по вертушке приемную Язова.
Я: “У нас есть информация, что маршал подал в отставку”. Дежурный по приемной, майор (фамилию назвал неразборчиво): “Впервые от вас это слышу”. Я: “Говорят, Язов болен”. Майор: “Впервые от вас это слышу”.
Днем, когда Наташка позвонила в Министерство обороны, ей ответили: “С такой газетой, как “Московские новости”, говорить не желаем”. В приемной Пуго телефон не ответил. Крючкова решили не набирать. Не то чтобы страшно… Татьяна: “Газета закрыта, комендантский час — мало ли чего придет им в голову…”
3.45. Опять связались с Бурбулисом: “Поступила информация: к Москве движется Витебская воздушно-десантная дивизия КГБ. Я позвонил Крючкову. Он сначала все отрицал, потом ответил: “Я разберусь”.
Где Ельцин? — “Ельцин по-прежнему здесь”.
4.30. По сведениям Бурбулиса, к Москве таки движется дивизия КГБ. От “Белого дома” отводятся войска. Бурбулис: “Какая-то техника уходит, на ее место приходит новая”.
5.25. Бурбулис: “Продвижений войск нет. Кажется, произошел перелом. Мы их будем судить”.
Утро. Приехали ребята, которые делали подпольный номер. Мы дописываем листовку: “Хроника кровавой ночи”. В том столкновении возле американского посольства погибло три человека. Саша Махов*, который был там, диктует: “Шли три БТР. Им дорогу перегородила баррикада из 6 троллейбусов и толпа в 2,5 тысячи человек. Люди развернули плакат “Братание”. Два БТР остановились. Один — № 536 — останавливаться не хотел. Его окружила толпа. Тогда БТР стал разгоняться и своей мощью крушить троллейбусы. На него залезает несколько человек. Видим: БТР снова разгоняется, и два человека оказываются под гусеницами. Кровавое месиво. Я стою в метрах десяти. Народ озверел, стал просить у жителей домов пустые бутылки, сливать в них из машин бензин. БТР подожгли. Из него выскочил экипаж и начал стрелять: какому-то парню пулей снесло полчерепа…”
Вечер. Ну вот и все. Путчисты арестованы. Горбачева привезли из Фороса** в Москву. Выглядит он жутко: под глазами — черные круги.
—----------------------------------
* Александр Махов — обозреватель международного отдела “МН”.
** Днем 21 августа в Крым, в Форос, вылетел специальный самолет. Александр Руцкой с командой из 40 вооруженных подполковников и полковников вывез Президента М.Горбачева и его семью (жену, дочь, зятя, внучек) в Москву.
В редакции все друг друга целуют и поздравляют. Эйфория. Надолго ли?…Оказывается, утром, когда наша машинистка Аня Орешечкина и техред Наташа Сенина клеили листовки вблизи Лубянки, их арестовала милиция: в 9 часов утра ГКЧП издал свой последний приказ, запрещающий распространение “провокационных листовок”. Наташу и Аню, попросив одну листовку на память, милиция отпустила. Хотя указ предусматривал арест на срок до 30 суток либо штраф 1.000 рублей.…Днем заехала домой на пару часов поспать. Моя трехлетняя Лелька встретила меня словами: “Мама, ты уже победила хунту?” Я чуть не расплакалась: ну что это за страна, где трехлетние дети столь легко вводят в свой лексикон слово “хунта”?…Владимир Дудник — генерал-майор в запасе, военный консультант комиссии по чрезвычайной ситуации Моссовета, не слишком оптимистичен: “Да, Таманская и Кантемировская дивизии направились в места дислокации. Но утром к Москве подошла воздушно-десантная дивизия из Молдовы под командованием генерал-майора Востротина (известный афганец). Она высадилась позавчера в Кубинке. Генерал-майор Грачев остановил ее на Минском шоссе. Сейчас она сосредоточена в районе Одинцово. И пока остается серьезной угрозой. Это 10 тысяч человек на маневренной современной технике. Большинство старших офицеров имеют за плечами опыт Афганистана, Тбилиси… Достаточно ее одной, чтобы разнести Москву вдребезги”, — утверждает Дудник. Востротин заявил, что будет выполнять приказы своего командования, а не Президента России, которого он главнокомандующим не признает. Дивизия контролируется группой депутатов РСФСР и Моссовета. Правда, когда Дудник попытался вручить командующему головного полка подполковнику Прудченко указ Ельцина, он заявил: “Я не остановлюсь перед тем, чтобы давить и стрелять таких, как вы…”
В распоряжении КГБ, говорит Дудник, по-прежнему несколько десантно-штурмовых бригад плюс спецназ Главного разведывательного управления, численность которого неизвестна. Это люди, — обреченные на верность системе в силу своего служебного положения. Они могут быть задействованы в любой момент.
“Не стоит также забывать, — предупреждает Дудник, — что вокруг Москвы много войск, в том числе специальных. В Голицыне ракетные войска, но у них есть подразделения, которые способны решать задачи как линейные части. В Одинцово и Голицыне — военные училища МВД и КГБ СССР. Все еще не объявила о своей позиции дивизия имени Дзержинского. Пока все они формально не присягнут на верность Президенту России — они представляют опасность. На сегодняшний день приказ командира — это больше чем присяга…” Неужели Дудник в своем пессимизме окажется прав?
22.00. Первая пресс-конференция Горбачева после форосского ареста. Он произносит явно неосторожные слова: “Всей правды я вам все равно никогда не скажу”. И ведь не скажет. Но сейчас мне его жаль. Просто по-бабьи жаль. Такое пережить — врагу не пожелаешь. Хотя весь этот трехдневный кошмар породил он, Горбачев. И три трупа, три погибших мальчика, — на его совести тоже…
Между прочим, сегодня, 21 августа, — 23-я годовщина вторжения советских войск в Прагу. Режим отметил ее в лучших своих традициях — трупами и кровью…
Источник: Евгения Альбац, "Мина замедленного действия", глава "Переворот", М., РУССЛИТ, 1992 Полный электронный текст книги: http://www.belousenko.com/books/publicism/albats_kgb.htm
