Российскую молодежь рвут на части.
Власть тянет ее на свою сторону — в будущем нужны не только деньги на покупку лояльности, но и новые лояльные политическому мейнстриму поколения. Власть интоксицирует молодых своей идеологией и практиками принудительного послушания через патриотические ритуалы. Открывает немногочисленные социальные лифты — лично Путин обожает встречаться с талантливыми детьми в рамках проекта «Сириус». Поощряет карьеризм в рамках «технократизации» государственного управления — однако это, скорее, образцы для подражания, создаваемые в старших возрастных группах. Но и в то же время молодых жесточайшим образом преследуют: например, обнаружив в рэп-субкультуре признаки чего-то чужого и неуправляемого, репрессивная машина на всякий случай обрушилась на ее носителей. Этот новый язык молодых власти совсем не понятен, а все непонятное – опасно.
Либеральная и демократическая общественность видит в поколенческом сдвиге избавление от архаичного и авторитарного мышления, полагая, что он автоматически изменит мозги взрослеющей активной части населения, а значит, и страну. Эта точка зрения не лишена смысла, но в ней есть элементы wishful thinking, желаемое здесь выдается за действительное.
Сознание молодежи, как и видение мира, не всегда оформлено и в любой момент может качнуться в любую сторону. Речь прежде всего о тех, кому от 18 до 24 лет. Следующая возрастная группа — 25–39 лет, как показывают социологические исследования, в гораздо большей степени готова к переменам не только социально-экономического, но и общественно-политического свойства. 18–24 — это куколки. 25–39 — бабочки. Не всегда прекрасные, но по сравнению с куколками в гораздо меньшей степени довольные тем, что происходит в стране. Многие из них по крайней мере не родились при Путине и даже начали что-то соображать еще до его восшествия на трон.
В этой возрастной группе интернет назван главным источником информации — он обошел такую «скрепу», как телевидение. Тем не менее, телевизор и у молодых на втором месте, выше социальных сетей, среди которых самая популярная — «Вконтакте»
Песня и пенсия протеста
Готова ли молодежь запеть «песню протеста» — особенно после того, как горячее лето-2018 заставило говорить о «пенсии протеста»?
Юности биологически свойственно с уверенностью смотреть в будущее (см. набор характеристик, описанных в известном стихотворении Юнны Мориц «Хорошо быть молодым, за любовь к себе сражаться…»). По данным «Левада-центра» (благодарю моего коллегу и постоянного соавтора социолога Дениса Волкова за то, что предоставил их мне в уже систематизированном виде; все цифры — из разных опросов 2018 года), 60% молодежи уверено в прекрасном будущем. В среднем по стране таких уверенных 41%.
В нашем с Волковым исследовании о готовности к переменам, которое мы провели год назад, в августе 2017 года, эта уверенность распространялась и на восприятие текущей действительности: в среднем в России лишь 11% респондентов соглашались с тем, что вообще никаких перемен не нужно, а среди молодых таких было 15%. Молодежь не слишком жаждала перемен, однако это вполне объяснимо — они еще не вошли во взрослую жизнь и не до конца понимают, что от нее хотят. Наибольший же радикализм в стремлении к изменениям проявляли старшие возрастные группы, малоимущие и живущие в городах с населением менее 100 тыс человек — это люди, которым нечего терять.
Молодые хотят примерно того же, что и все остальные — улучшения стандартов жизни, социальной справедливости и социальных гарантий. По сравнению с другими возрастными группами молодежь больше внимания уделяет собственно экономическому развитию, борьбе с коррупцией и созданию рабочих мест.
Понятно, что это интернетизированное поколение: 74% несколько раз в день заглядывают в сеть; в среднем по стране — 33% (рис.1). Только в этой возрастной группе интернет назван главным источником информации — он обошел такую «скрепу», как телевидение. Тем не менее, телевизор и у молодых на втором месте, выше социальных сетей, среди которых самая популярная — «Вконтакте». По телевизору молодые смотрят токсичных ведущих, но в наименьшей степени по сравнению с другими возрастными кластерами. При этом наряду с интоксицирующими говорящими головами у них на высоком месте по степени доверия стоит Иван Ургант. Благодаря ютьюбу на хорошие позиции поднимается Юрий Дудь.
Рис. 1. Источник: Левада-центр
Снижает ценность интернета как источника новых неотравленных идей низкий интерес ко всему политическому. Молодые в наименьшей степени интересуются политикой, меньше других дискутируют на политические темы и мало ходят на выборы. В наименьшей степени голосовала молодежь на выборах всех уровней, хотя немало юношей и девушек пришло на президентскеие выборы 2018 года (из-под палки или нет — другой вопрос) — 41% (для сравнения: на региональных голосовало 23%).
74% считают себя аполитичными, 13% придерживаются демократических взглядов, 7% поддерживают Путина и «Единую Россию» (рис.2).
Рис. 2. Источник: Левада-центр
Три четверти молодых не связывают свои представления о мире ни с какими идеологическими ценностями и\или политическими персоналиями. Но они не только и не столько конформисты, сколько люди, сосредоточенные на собственных частных неполитизированных проблемах, и потому в принципе готовы менять свои мнения в соответствии с ситуацией во внешней среде, иной раз оказываясь пусть и всего на шаг, но прогрессивнее ее. Вот, например, график, показывающий, как менялось отношение к США разных возрастных групп: молодые колебались вместе с «линией партии» — отношение ухудшалось на пике крымской истерии, а в последнее время, когда несколько иссяк мобилизационный потенциал военных кампаний и внешнеполитических побед, оно резко улучшилось. Даже к универсальному источнику зла — США. И это хорошее отношение у молодых пошло в отрыв от остальных групп: 61% репондентов из группы 18–14 в сентябре 2018 года относились к Соединенным Штатам хорошо, в то время как в среднем по стране такой же позиции придерживались 33%. (рис. 3)
Навальный в среднероссийской выборке набирает 5%. Для политика, выброшенного из легальной политики – это не так уж мало: больше, чем у Собянина, столько же, сколько у Зюганова
Рис. 3. Источник: Левада-центр
Характерно, что наилучшим страновым примером для подражания молодые считают Германию. Далее идет Китай — побочный эффект идеологического поворота на Восток и рождения нового китайского мифа. Вслед за Китаем — те же Соединенные Штаты, которые обходят Японию, Швецию и Швейцарию!
Молодые в наименьшей степени доверяют Путину, однако все равно из всех политиков они предпочитают именно его — он на первом месте. Ну, а кому еще должны доверять люди, выросшие с портретом верховного главнокомандующего на всех стенах всех учреждений? Жириновский — на втором месте. Он привлекателен как клоун, а не его партия, позицию которой разделяют лишь два процента молодых. Неожиданным образом третье место по доверию разделили Шойгу и Медведев. Премьер-министр часто пользуется гаджетами и это вызывает симпатию у нового поколения? Навальный в среднероссийской выборке набирает 5%. Для политика, выброшенного из легальной политики — это не так уж мало: больше, чем у Собянина, столько же, сколько у Зюганова.
Приоритеты: собственность и свое дело
Хорошая новость: рыночная экономика, согласно нашему с Денисом Волковым исследованию об отношении к частной собственности (всероссийский опрос проводился в июле 2018 года), — среда для молодых абсолютно естественная. 62% людей из категории 18-24 говорят о том, что частные предприятия эффективнее государственных. Противоположной точки зрения придерживаются 26%. По стране соотношение тоже оптимистическое, но не столь впечатляющее — 48% к 38%.
Российская экономика в ее нынешнем сильно огосударствленном состоянии не слишком благоприятствует частому бизнесу, и выходящим на рынок труда молодым людям нередко ближе совершенно иная карьерная траектория – работа по найму. Но наше исследование показало, что такая перспектива привлекательна не для всех молодых: 29% готовы наниматься в государственные и негосударственные компании в поисках спокойной работы и стабильной зарплаты. В среднем по стране такие желания обнаруживают 42% опрошенных. Самозанятыми готовы быть всего 16% молодых (17% в среднем по стране). Симптоматично, что категория 25-39 лет дает в этой нише 20%: люди постарше в наибольшей степени ценят независимость и самостоятельность. А вот свой бизнес хотели бы иметь 50% самых молодых (по стране 30%). Самые юные в гораздо большей степени, чем все остальные склонны поддерживать точку зрения, согласно которой богатым в нашей стране можно стать честным путем — 38% против 26% по стране.
Молодежь хотела бы жить нормальной жизнью: не слишком вовлекаясь в политику, иметь возможности для выстраивания самостоятельной жизненной траектории и ведения собственного бизнеса. Понимание того, что достижение этого состояния напрямую зависит от политической рамки, и что эту политическую рамку придется менять, приходит — если приходит — позже. С опытом, образованием, появлением ответственности за себя и семью.
Однако сама по себе молодежь сугубо по возрастным причинам совершенно необязательно должна становиться драйвером перемен, сколачивать коалицию за модернизацию и менять страну на основе либеральных принципов. Для этого должны меняться мозги, но во всех социальных группах, и совсем не по возрастному признаку.
