Москва и Минск сейчас напоминают супругов, которые после 20 лет брака твердо решили развестись, но никак не могут решить, кто первый подаст на развод. И цифра «20» здесь не случайна: в декабре этого года ровно столько лет исполнится Союзному государству России и Белоруссии. Но до юбилея это образование рискует не дожить.
Хроника взаимных упреков
За конец марта и начало апреля в белорусско-российских отношениях произошло столько неприятных инцидентов, сколько не случалось в прошлом и за несколько лет. Сперва резкое заочное выяснение отношений между белорусским МИДом и российским послом Михаилом Бабичем. Причина: Бабич с цифрами в руках доказал несостоятельность рассказов Лукашенко о том, что «это Беларусь нужна России, а не наоборот». Следствие: Бабича «забанили» официальные белорусские СМИ. А независимые, хоть и не прониклись любовью, но все же сделали Бабича едва ли не самой раскрученной фигурой на политическом поле страны.
После этой истории Михаил Бабич заявил, что «совместная работа над интеграционными процессами внутри Союзного государства продолжается». По его словам, рабочая группа по интеграции вносила предложения президентам обеих стран, но пока без ответа. Основным препятствием, по мнению посла, является позиция некоторых персон: «Есть, конечно, отдельные известные фигуранты, которые эту активную работу подменяют забалтыванием достаточно принципиальных вопросов, и в какой-то степени это тормозит процесс». После этого белорусские СМИ начали гадать, кого имел в виду Бабич — главу МИД Владимира Макея или все-таки самого Лукашенко?
Далее последовало традиционное уже выяснение отношений в аграрно-пищевой сфере. Вступил в силу запрет на экспорт крупного рогатого скота из Белоруссии в Россию. А это очень сильный удар по экономике страны: по данным Белстата, в прошлом году Белоруссия экспортировала в Россию говядину более чем на $2,45 млрд.
Также Россельхознадзор резко ограничил поставки в Россию белорусской «молочки», но главное — был полностью запрещен транзит в РФ через Белоруссию овощей и фруктов. Одновременно с этим прошел очередной отлов нелегальных поставщиков «санкционки» через Белоруссию — с показательным уничтожением изъятой добычи.
2 апреля, когда в Белоруссии официально отмечается «День единения народов Беларуси и России», российское правительство официально одобрило очередной кредит, о котором почти год просил Минск. Но даже это выглядело как издёвка: Лукашенко просил миллиард долларов на развитие экономики, а получит не более $600 млн. — ровно столько, чтобы рассчитаться по процентам предыдущих российских займов.
Завершилась вся эта череда конфликтов тем, что 5 апреля Белоруссия уведомила «Транснефть» о намерении резко повысить тариф на прокачку российской нефти по своей территории. Об этом журналистам рассказал глава компании Николай Токарев: «Там речь идет о 23%. Но это такая переговорная позиция, которая требует обсуждения». Это при том, что Белоруссия с 1 февраля уже повысила для россиян на 7,6% тарифы на услуги по транспортировке нефти по магистральным трубопроводам, проложенным через ее территорию.
Все 25 лет правления Лукашенко прошли под знаменем «единения братских народов», и потому сейчас любая риторика на тему Союзного государства, любой официоз воспринимается белорусами примерно так, как в позднем СССР люди воспринимали пропаганду марксизма-ленинизма. То есть пропускается мимо ушей, мозг не включается
Что интересно — новое повышение никак нельзя обосновать экономически. Есть договоренность: если стороны не согласовали размер тарифов, то Белоруссия утверждает их путем повышения действующих ставок тарифов на среднегодовой индекс потребительских цен на текущий год, установленный параметрами прогноза социально-экономического развития РФ, увеличенный не более чем на 3 процентных пункта. Это, собственно, все и увидели в февральском повышении цены.
Весьма вероятно, что возмущение российской стороны новым тарифом вызовет лишь предложение белорусов «походить по базару и поискать дешевле» — альтернативы белорусским ОАО «Гомельтранснефть Дружба» и ОАО «Полоцктранснефть Дружба» у российских нефтетрейдеров все равно нет.
Здесь очевидно, что белорусская сторона так пытается надавить на Россию, чтобы как-то закрыть до сих пор неурегулированный вопрос компенсации Минску последствий российского налогового маневра. По оценке Минска, налоговый маневр в нефтяной отрасли РФ сулит дополнительные издержки за 2019-2024 годы в размере $10-11 млрд, в том числе $300-400 млн в 2019 году. Кроме того, в 2019-м истекает действие протокола о ценах на газ для Белоруссии. Минск уже отправлял Москву свои предложения по методикам расчетов цен на газ, но ответа не получил.
Внутри страны
Первый и главный вопрос, который возникает после всего перечисленного: а что по этому поводу думают сами белорусы? В большинстве своем — ничего не думают. Все 25 лет правления Лукашенко прошли под знаменем «единения братских народов», и потому сейчас любая риторика на тему Союзного государства, любой официоз воспринимается белорусами примерно так, как в позднем СССР люди воспринимали пропаганду марксизма-ленинизма. То есть пропускается мимо ушей, мозг не включается.
При этом со сцены уже окончательно уходят те поколения, которые привыкли жить с мыслью, что судьба белорусов — в союзе с русскими. Сегодня только люди возраста 40+ помнят, что гимн БССР начинался строчками: «Мы, беларусы, з братняю Руссю разам шукалі да шчасця дарог...».
Белоруссия благодаря своему статусу «самого близкого союзника» получает российский газ по $129 за тысячу кубов — это самая низкая цена среди всех зарубежных партнеров «Газпрома». Продолжаются и беспошлинные поставки российской нефти в Белоруссию, которая затем реэкспортируется республикой с зачетом экспортной пошлины в бюджет страны
Сегодня наиболее активная часть общества — это граждане, которые или сами родились уже в независимой Республике Беларусь, или СССР застали в совсем уже нежном возрасте, а потому никаких особо теплых чувств к нему не питают. Эти люди растят уже собственных детей — второе поколение жителей независимой страны. Лукашенко своим уникальным чутьем народного политика чувствует эти перемены и старается соответствовать запросам уже более молодых поколений. Тех, которые хотят жить в независимом государстве хотя бы просто потому, что жизнь в другом им незнакома. Ну и, конечно, неуклюжая и агрессивная империя на востоке не вызывает радостного возбуждения у молодых белорусов, большинство из которых уже хорошо знакомы с европейскими реалиями.
А вот с экономикой все сложнее.
«Беларусь сохраняет полную экономическую зависимость от России. Формально товарооборот страны с ЕС и с РФ уже примерно одинаков, но вот структура торговли сразу все показывает. В Европу мы продаем сделанные из российской нефти нефтепродукты, лес-кругляк, металл, удобрения и прочее сырье, — поясняет в комментарии для NT белорусский экономический обозреватель Владимир Денисов, — а вот в Россию и другие постсоветские страны — продукцию своего машиностроения, другую технику, продукты питания. То есть все то, что за пределами «советского лагеря» никто не хочет брать из-за низкого качества и несоответствия современным требованиям. Также из РФ поступает львиная доля сырья и комплектующих, потребляемых белорусскими заводами. То есть в промышленности все цепочки хозяйственных связей так и остались со времен СССР, и это самое сильное, что привязывает Беларусь к России».
Добавим к этому уникально дешевые энергоносители: Белоруссия благодаря своему статусу «самого близкого союзника» получает российский газ по $129 за тысячу кубов — это самая низкая цена среди всех зарубежных партнеров «Газпрома». Продолжаются и беспошлинные поставки российской нефти в Белоруссию, которая затем реэкспортируется республикой с зачетом экспортной пошлины в бюджет страны. По соглашению 2017 года Минск имеет право перепродавать таким образом 6 млн тонн нефти из РФ в год.
Независимость как повестка
Так выглядит ситуация, в рамках которой сегодня вынужден действовать Александр Лукашенко. Который может быть и рад был бы продолжать бесконечные игры в интеграцию своей страны с Россией — ведь у него это отлично получалось с самого прихода к власти в 1994 году. Вот только перед глазами у него очень печальный пример: соседняя Украина.
«Для Александра Григорьевича во всех смыслах переломным стал 2014 год. Когда он увидел, что Россию совсем не смутит «братскость» славянского народа, если вдруг представится возможность урвать кусок его территории. Психологически это было для него очень тяжело — ведь после аннексии Крыма и вторжения на восток Украины рухнула вся картина его мира, — сказала в комментарии для NT белорусский политолог Светлана Гречулина, — но Лукашенко не просто так держится у власти столько лет, он отлично умеет адаптироваться. Именно в 2014-м началась очевидная смена внешнеполитического и внешнеэкономического векторов — на сотрудничество с Западом и с Китаем, при одновременном сознательном сокращении зависимости от России».
Публично об этом никто из представителей белорусской власти не говорит, но теперь официальный курс такой: подальше от России, суверенитет — главная ценность, дружить надо с Западом, Украиной и Китаем. Только такая многовекторность может спасти Белоруссию от поглощения многократно более сильным соседом. Хотя это все негласно, но тренд временами прорывается наружу. Например, через запрет проведения в Минске шествия «Бессмертный полк» или изгнание из публичного пространства георгиевских лент.
«Делая ставку на суверенитет как наивысшую ценность, Лукашенко может заручиться поддержкой разных слоев — от националистов до «красных директоров», которым совсем ни к чему, чтобы их убыточные госпредприятия приватизировали российские олигархи. Так что его риторика «Россия нам друг, но лучше жить в своей квартире» вполне находит отклик у людей, — поясняет белорусский политтехнолог Сергей Марцелев. — Единственное исключение, слабое звено государственной системы — это силовики. В их среде Лукашенко не уважают, там в тренде Путин как сильный лидер встающей с колен России и гордость за мощь российского оружия. Плюс белорусские силовики хотят иметь то же материальное довольствие, что их российские коллеги. И, разумеется, ту же безнаказанность».
В отношениях с Россией официальный Минск пока старается придерживаться хорошо оправдавшей себя тактики «выматывания и забалтывания». Белорусская позиция такова: «Мы всей душой за интеграцию братских славянских народов, но она должна быть исключительно равноправной, без разделения на «старших» и «младших». Поэтому и в экономике всё сперва следует тщательно взвесить и просчитать. Ведь мы не можем белорусский народ поставить в менее выгодные условия, чем те, в которых находятся россияне».
Примечательно, что это говорит тот самый Лукашенко, который в 1995-м пафосно восклицал: «Да я на коленях готов ползти в Россию!» За последние 20 лет РФ и РБ в некотором роде поменялись местами. В конце 90-х это белорусская сторона «приставала» с требованиями: «Давайте скорее интегрироваться в единое государство, ну пожалуйста!», тогда как Москва высокомерно «воротила нос». А сегодня все наоборот, из Москвы звучит: «Как там у нас дела с Союзным договором, давайте поскорее исполнять!», а из Минска отвечают: «Интеграция — это святое, и потому подходить к ней надо взвешено и вдумчиво, без спешки, и только на равных».
Не стоит забывать и про важный идеологический фактор: Белоруссия «по уши» погружена в российское медиа-пространство. Рядовые белорусы ежедневно смотрят РТР, НТВ и Рен-ТВ, читают «Комсомолку» и «АиФ». Официальное (государственное) телевидение настолько похоже на советское ТВ образца 1984-го, что его мало кто смотрит. Поэтому свою позицию белорусские власти вынуждены доводить либо через штатных идеологов (обязательная должность в каждой организации — замдиректора по идеологии), либо через многочасовые выступления самого Лукашенко, обязательно транслируемые всеми каналами, включая обычно отданные российским вещателям.
Все, кто лично знает Александра Лукашенко, соглашаются: он власть не отдаст и в состав России не пойдет. Другое дело, что сегодня и перед Лукашенко тоже свой «веер вариантов». И самый оптимальный сейчас — продолжать получать от РФ «углеводородную субсидию», одновременно рассуждая про интеграцию, но не делая при этом реальных шагов
Прицел-2024
Сейчас у Владимира Путина есть так называемый «веер вариантов» — сценариев того, как он может остаться в Кремле после 2024 года. Один из самых соблазнительных — «перезапустить» Российскую Федерацию, включив в её состав Южную Осетию, Абхазию и Белоруссию. Это новая страна, новая Конституция, так что и отсчет президентских сроков можно начать с нуля.
Но для включения в РФ этих территорий понадобится «единодушное желание» местного населения. И если Цхинвал с Сухумом без вопросов проведут требуемый референдум с нужным результатом, то Лукашенко может заартачиться. И не соблазнится ни сколь угодно высоким постом в российской иерархии, ни гарантиями безопасности от Кремля. Потому что сейчас он президент независимой страны, а в РФ станет лишь одним из губернаторов.
Все, кто лично знает Александра Лукашенко, соглашаются: он власть не отдаст и в состав России не пойдет. Другое дело — что сегодня и перед Лукашенко тоже свой «веер вариантов». И самый оптимальный сейчас — продолжать получать от РФ «углеводородную субсидию», одновременно рассуждая про интеграцию, но не делая при этом реальных шагов. Но он не знает, оставит ли его в покое Кремль. Если там выберут вариант с «новой РФ», то не оставит. Вполне вероятно, в Москве рассчитывают, что оставшись вдруг без Лукашенко, белорусы проголосуют за вхождение в состав РФ. В реальности, конечно, вряд ли проголосуют, но у Кремля может быть своё видение мира. И оно для Лукашенко очень опасно.
Пока же, безотносительно планов на 2024-й, Лукашенко и Путин в этом апреле еще встретятся, и скорее всего оба попытаются прояснить: будет ли развиваться далее проект Союзного государства, либо же интеграция на постсоветском пространстве окончательно перейдет в формат ЕАЭС, на чем настаивает, в частности, Казахстан. Последний вариант для Лукашенко выигрышнее в смысле сохранения личной власти, но проигрышнее — в экономическом плане.
Фото: pbs.twimg.com
