Культ ненависти и обогащения
Бога они создают по образу своему и подобию. Он у них обижается на ловлю покемонов в храме или, тем более, на танцы, но спокойно смотрит на то, как его служители упаковывают себя в золото, принимают подношения от бандитов, увлеченно пилят бюджет, а в праздничные дни, когда приходит Сам, позволяют прихожанам в штатском заполнить собой все пространство, чтобы не допустить обычных людей.
Их бог, конечно, не Христос и не Бог Ветхого Завета. Он бог языческих времен, и они воздвигают ему капища, надеясь задобрить его и угодить его (своим!) вкусам. Из какого времени — из Средневековья, из дохристианской эры? — ступени храма Вооруженных Сил, на которые будут переплавлены заржавевшие остатки вражеских орудий времен войны, закончившейся три поколения назад?
Их бог — не бог любви, а бог ненависти. Цитата из Евангелия, которую с удовольствием повторяют их пропагандисты: «Не мир принес Я, но меч». И «Аллах Акбар» в устах главного православного патриота, президента Изборского клуба, великого писателя земли русской Проханова — именно так он завершил свое выступление перед трудящимися военного завода, который изготавливает оружие для Сирии — демонстрирует не временное помрачнение сознания, а принципиальную позицию. Наш бог воюет с другим, западным, а враг моего врага — мой друг.
При этом они держат своего бога за дурака. В том же самом храме Вооруженных Сил на стенах будет изображен бой 28 панфиловцев — они думают, бог посмотрит и поверит, что так все и было. А заодно и всему остальному, что они говорят.
Собственно, за дураков они держат и всех нас. Судя по тому, во что мы готовы поверить — не без основания. Они придумывают не только примитивного, соответствующего их интеллекту и морали бога, они придумывают и прошлое, и настоящее.
Они держат своего бога за дурака. В том же самом храме Вооруженных Сил на стенах будет изображен бой 28 панфиловцев — они думают, бог посмотрит и поверит, что так все и было. А заодно и всему остальному, что они говорят
С настоящим понятно — сказать, как идут дела на самом деле, значит, расписаться в собственной, как минимум, некомпетентности. Поэтому они рассказывают об успехах на всех направлениях, надеясь, что от многократного повторения ложь станет правдой. Это отчасти получается — люди верят, например, и в Русский мир, и в то, как нам все завидуют и ненавидят — обидно же признать, что на нас наплевать, что мы неинтересны. Причем ненавидят нас, оказывается, именно за то, что мы такие хорошие, завидуют же нашей духовности и традиционным ценностям.
Правда, как только речь идет не о вставании с колен, успехи в чем принципиально непроверяемы, а о чем-нибудь реальном — о космических пусках, например — начинаются сбои. Тогда выпускают Рогозина, который на фоне очередных прорывов не у нас поздравляет с днем рождения знаменитого космонавта и с энтузиазмом рассказывает, куда мы полетим в самом недалеком будущем — на Солнце, наверное, но к вечеру. Совсем сложно, когда они рассказывают подведомственному населению, насколько оно, население, стало лучше жить благодаря их неусыпной заботе — вот этому население верить не желает. Тогда вместо того чтобы возмущаться, населению предлагается посмеяться над премьером, в очередной раз отлившим в граните что-то особенно удачное.
А вот зачем они врут о прошлом, о том, что все равно уже произошло и за что они не несут никакой ответственности? С одной стороны, войны памяти, как их стали называть, ведутся везде — нужно то прошлое, которое обеляет и подтверждает настоящее. То в Польше попытаются запретить упоминать об участии поляков в Холокосте, то отечественные патриоты говорят, что расстреляли-то при Сталине всего миллион человек, да и то в большинстве своем за дело. Сегодняшний враг никогда не мог делать ничего хорошего, поэтому антигитлеровской коалиции не существовало, а воевали мы против объединенной Европы.
Войны памяти
Но война за прошлое, которую ведет наше руководство, кроме подтверждения национальной самооценки преследует и особую цель — легитимацию нынешней власти. Дело в том, что власть у нас стоит не на выборах. Путин президент не потому, что его выбрали — его выбрали потому, что он президент. Оправдывают его пребывание в Кремле безальтернативность, конечно — ну нет никого, кроме него! — но в еще большей мере постоянные победы. Причем неважно, настоящие они или придуманные — важно лишь, верят ли в них люди. Так пошло со Второй чеченской, про которую, в общем, так и не ясно, кто в ней победил? Если смотреть по тому, кто кому платит дань, то, точно не мы. Но тогда казалось, что мы.
Чтобы люди не задумывались особенно о победах прошедших, надо предъявлять новые. Их за последние двадцать лет было много. Крым, восхищение всего мира, поражение террористов и пятой колонны. Победы в Сирии вообще напоминают неразменный пятак — только одну отпраздновали, глядишь, победили опять.
Но есть проблемы. Во-первых, население все меньше верит. Во-вторых, перестает радоваться. Крым, например, большинство до сих пор сомнению не подвергает — правильно, что взяли, наш, мол. Но той радости, которая была вначале, больше нет, а значит и на восприятие власти как единственно правильной возвращение в родную гавань воздействует уже меньше.
Жаль, что все это отразится и уже отражается на отношении к Победе — она же не фарсом была, а действительно великим делом. Хуже, что искусственная, подпираемая только ложью конструкция, разваливаясь, похоронит под обломками многое и многих
И власть ищет побед уже не только в рамках своей каденции, но и в прошлом. Однако для того чтобы эти прошлые, неважно, реальные или придуманные победы повышали рейтинг начальства, их нужно не только подкорректировать с точки зрения цены, безошибочности процесса их достижения и так далее. Они должны быть непосредственно связаны с сегодняшней властью. Существует, однако, фактор времени. Ледовое побоище или Куликово поле с современной Россией никак не свяжешь. Но вот главная победа нашей истории — май 1945 — подается так, как будто бы она произошла только вчера. Семьдесят пять лет сворачиваются до нескольких месяцев, по улицам до сих пор проводят пленных немцев, дети пишут письма на фронт, а сама война, как мы скоро узнаем, была выиграна под непосредственным руководством нынешнего президента, который лично водрузил Знамя Победы над Рейхстагом.
Все это плохо кончится. Нельзя строить фундамент из вранья — материал недолговечен. Ложь и лицемерие РПЦ наносит удар по религии куда больший, чем любая атеистическая пропаганда, Храм Вооруженных Сил будет отталкивать от православия и военных, и штатских. Оно бы и ладно — я, например, атеист — но не хотелось бы, чтобы попов вновь сбрасывали с колоколен...
То же самое и с рейтингами. Меня не то волнует, что они рушатся, а скоро рухнут совсем — давно пора. Жаль, что все это отразится и уже отражается на отношении к Победе — она же не фарсом была, а действительно великим делом. Хуже, что искусственная, подпираемая только ложью конструкция, разваливаясь, похоронит под обломками многое и многих. Впрочем, здесь немало будет зависеть и от нас.
Фото: kremlin.ru
