Илья Шаблинский, изучив подписанный накануне президентом России Владимиром Путиным закон, написал экспертное заключение, в котором новеллы назвал антиконституционными. Он обращает внимание на ряд наиболее важных аспектов нововведения.
1. Использование понятия «агент» при отсутствии агентских отношений. Использование понятия «исполняющий функцию иностранного агента» очевидно несет негативную политическую ассоциацию, но при этом лишено всякого юридического смысла.
Согласно Гражданскому кодексу, по агентскому договору одна сторона обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны юридические и иные действия от своего имени. То есть речь идет об обязательствах одной стороны перед другой. «Но из самого факта получения лицом денежных средств или иного имущества от иностранных государств, что может происходить при самых разных обстоятельствах, вовсе не следует то, что данное лицо выполняет волю указанных спонсоров, выражает и защищает их интересы», — отмечает Шаблинский.
По его словам, тысячи граждан России получают зарплату в компаниях, представляющих иностранных инвесторов, либо в российских компаниях, созданных при участии иностранного капитала или привлекающих такой капитал. Многие блогеры, включая несколько десятков наиболее популярных, зарабатывают, размещая рекламу ряда западноевропейских и американских брендов, в основном связанных с парфюмерной, косметической и фармацевтической промышленностью. Разумеется, они могут осуществлять перепосты материалов, выпущенные СМИ, которые отнесены в России к «иностранным агентам». Но при этом никаких агентских отношений между этими лицами и указанными СМИ не возникает.
«Можно сделать четкий вывод: понятие «иностранный агент» не используется в законе в гражданско-правовом смысле. Совершенно определенно оно не имеет и уголовно-правового смысла, поскольку в этом случае функции «агента» образовывали бы состав уголовного преступления, и речь бы шла об уголовной ответственности», — констатирует Шаблинский.
Юрист обращает внимание и на то, что вопреки заявлениям ряда российских политиков, отечественный закон не имеет ничего общего с подобным законодательством США, на что ссылались авторы нововведений: «Существенным признаком «агента иностранного принципала» по законодательству США является «осуществление сознательных действий в интересах определенных законом иностранных лиц». Установить данных лиц с учетом предусмотренного в законе перечня, а равно агентский характер отношений с учетом перечисленных в законе признаков, может суд. Ничего подобного нет в рассматриваемом российском законе. В нем не содержится каких-либо признаков агентских отношений и не перечисляются возможные иностранные принципалы. Закон не обусловливает признание лица «иностранным агентом» осуществлением сознательных действий «в интересах» конкретных иностранных лиц и организаций».
2. Нарушение принципа юридической определенности. Умаление достоинства личности. Использование понятия «выполняющий функции иностранного агента» может носить исключительно произвольный характер. При отсутствии юридических критериев основанием для признания того или иного лица «иностранным агентом» становится произвольное намерение властного субъекта — то есть его политическая воля или прихоть, пишет Шаблинский. В законе говорится, что физическое лицо «может быть признано» иноагентом. То есть решение вопроса отдается на усмотрение государственного органа, создается пространство для произвольного политического решения. Таким образом, человек не сможет знать точно, в каком случае его действия повлекут за собой меры административного принуждения. Остаются неясны все основания, которые могут повлечь такие меры. Авторы поправок уже подтвердили возможную избирательность в применении данных норм. Но тем самым нарушается принцип правовой определенности, являющийся базовым, в частности, для уголовного, административного и налогового права.
Кодекс об административных правонарушениях говорит, что при применении мер административного принуждения не допускаются решения и действия (бездействие), унижающие человеческое достоинство. «Как известно, в русском языке, и тем более в его области, связанной с общественными и политическими отношениями, понятие «иностранный агент» равнозначно понятиям «шпион» и «представитель враждебного государства». Решение о признании физического лица «выполняющим функции иностранного агента» с учетом приведенных выше интерпретаций смысла понятия «иностранный агент» умаляет достоинство физических лиц, которых вынуждают принимать указанный статус. И это очевидно нарушает ч. 1 ст. 21 Конституции Российской Федерации. В сущности, это самый серьезный порок рассматриваемого закона», — уверен эксперт.
По его словам, политический ярлык «иностранный агент» может использоваться как способ унижения политического противника и уже использовался в течение последних лет несколько раз, например, когда неустановленные лица наклеивали стикеры большого формата с надписью «иностранный агент» на двери квартир членов общества «Мемориал».
«Мы имеем дело со случаем, когда впервые с 30-х годов ХХ века к определенным физическим лицам применяется мера, которую можно охарактеризовать лишь как политическую стигматизацию или клеймение. В 1920-30 годы для тех же целей использовались категории «представитель бывших эксплуататорских классов», «кулак», «подкулачник» и другие. Эти категории использовались в законах и подзаконных актах, предусматривавших различных меры административного принуждения по отношению к этим лицам. Это обращение к отвратительной мрачной традиции, уже получившей историческую оценку. И крайне опасная тенденция, если пытаться судить о целях законодателя», — пишет юрист в своем заключении.
Он также называет юридическим нонсенсом то, что физическое лицо, по закону, признается средством массовой информации. Но согласно Закону «О СМИ» средства массовой информации — это форма периодического распространения массовой информации. Физическое же лицо не может быть такой формой.
3. Нарушение основ гражданского законодательства. Требование от физического лица, признанного «иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента», создать юридическое лицо нарушает принципиальные положения гражданского законодательства. Согласно ст. 1 Гражданского кодекса физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Таким образом, адресованное физическому лицу требование создать юридическое лицо вопреки его воле — противоречит основам гражданского законодательства.
4. Реализация конституционного права как основание мер административного принуждения. В качестве единственного вида действий, которые могут служить основанием для признания физлица «иностранным агентом», предусмотрено «распространение сообщений и материалов, которые созданы и (или) распространены иностранным СМИ». «Поскольку речь идет об интернете, обычно подразумевается перепост материалов — копирование и рассылка. Такие действия обычно бывают обусловлены тем, что лица, распространяющие указанные материалы, проявляют к последним интерес, выражают с ними согласие либо просто хотят поделиться данной информацией с друзьями. То есть эти действия, которые совершаются в Сети ежедневно и ежечасно, совершенно правомерны и связаны не с агентскими отношениями, но с реализацией одного из базовых конституционных прав — искать, передавать, производить и распространять информацию», — отмечает эксперт.
Кроме того, ст. 54 российского Закона о СМИ гарантирует «гражданам Российской Федерации ... беспрепятственный доступ к сообщениям и материалам зарубежных средств массовой информации». Но рассматриваемый закон, устанавливая условия для признания физического лица «средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента», предусматривает также обязанность указанных лиц: 1) создавать юридические лица для внесения их в специальный реестр, 2) маркировки их сообщений (указания на то, что они произведены «иностранным агентом») и 3) возможность блокировки их интернет- ресурсов в случае невыполнения одного из этих условий. Эти обязательства, бесспорно, могут затруднить доступ к соответствующей информации, считает Шаблинский.
Вывод, к которому приходит Илья Шаблинский в своем заключении, таков: «Рассматриваемый закон игнорирует ряд важных положений Конституции Российской Федерации, а также административного, гражданского и информационного законодательства, очевидно преследуя не правовую, но политическую цель».
