Ворота Освенцима
Для внешнего мира и особенно внутрироссийской аудитории Путин, несомненно, переиграл Дуду в «старом споре славян между собою», прозрачно намекнув в своей речи на форуме в Иерусалиме на поляков, украинцев, литовцев и латышей как «пособников» и «соучастников» нацистов. Едва ли 47-летнего Дуду можно объявить «соучастником», но учитывая дискуссионный контекст, в который российский президент погрузил польскую и российскую нации, и накал страстей вокруг истории начала Второй мировой, намек казался вполне прозрачным. В дурацком положении оказался Владимир Зеленский, прилетевший в Иерусалим, но не посетивший сам форум. Не захотел участвовать в бенефисе Путина…
1945 год словно бы соприсутствовал в 2020-м. Путин выглядел именинником. Израильские официальные лица, например, министр иностранных дел Исраэль Кац, благодарили Путина за то, что Красная армия освободила Освенцим. Получалось, как иронически заметил обозреватель «Хаарец» Офер Адерет, что российский президент как будто бы лично открывал ворота концлагеря. А это ровно то, что нужно Путину в год 75-летия Победы — год большой политической мобилизации, борьбы с «фальсификаторами истории» и накачки рейтинга.
Помнил ли он, что во время Второй мировой войны арабы поддерживали нацистов? И даже воевали, среди прочего, в частях группы армий «Дон» под командованием Манштейна
Во время встречи с главой Палестинской автономии Махмудом Аббасом наш самый человечный человек поднял с пола фуражку палестинского военнослужащего и снисходительно водрузил ее на голову растеряхе. То есть «убил» двух зайцев — и евреев, и арабов, обаяв всех и сразу.
Помнил ли он, что во время Второй мировой войны арабы поддерживали нацистов? И даже воевали, среди прочего, в частях группы армий «Дон» под командованием Манштейна. А сталинский СССР за месяц до начала Великой Отечественной установил дипломатические отношения с прогитлеровским иракским режимом Рашида Али Гайлани. Это тоже «победа советской дипломатии», как выразился бы г-н Мединский?
Видело же, наверное, руководство российской делегации широко известные фотографии: вот муфтий Иерусалима Мухаммед Амин Аль-Хусейни мирно беседует с Гитлером, а вот и Гиммлер, склонившись в поклоне, пожимает священнослужителю руку, Хусейни идет вдоль стройных рядов мусульманской дивизии СС «Ханджар», только немецкие каски с их голов не падают…
Ах, это было так давно. Так и поляки «давно» устраивали еврейские погромы, а претензии российской стороны, спекулирующей на теме польского антисемитизма, предъявляются к нынешнему руководству Польши, как будто оно управляется прямо из прошлого «антисемитскими свиньями» с «погаными ртами».
Память как живой щит
Официальная историческая политика сегодняшней России конструируется таким образом, что режим защищается, как «живым» щитом, священной памятью о событиях, объединяющих нацию. В сегодняшней конструкции делается то, что не приветствовалось в СССР — ленинградская блокада ставится вровень с Холокостом (это было сделано в речи Путина на форуме), хотя отголоски советского подхода просматриваются в упомянутых президентом России Бабьем Яре и Хатыни (понятно, что не Катыни).
И в этой точке путинская историческая политика раскалывает нацию. Есть блокада реальная, а есть официозная. Есть Холокост для решения политических задач, а есть Холокост настоящий
Споры вокруг блокады Ленинграда, включая дискуссию о «ромовых бабах» для руководства города, известны. Проникновение в детали ее истории, ставшей из священной (в хорошем смысле) в сакрализованную (в том плане, что погружаться в нюансы морально запрещено), мягко говоря, не поощряется. До такой степени, что режиссер Андрей Звягинцев сначала не мог найти продюсера для своего фильма о блокаде, а потом потерял его.
Фильм «Праздник» режиссера Алексея Красовского о «кормлении» высоких чинов в блокадное время заклеймили как кощунственный. На букеровского лауреата Елену Чижову, автора замечательной книги о блокадном сознании ленинградцев, передающемся из поколение в поколение, за эссе «Моя блокадная память» подали заявление в Следственный комитет, а наш родной парламент обливал ее грязью. За что? За Сталина. Критикуешь Сталина — критикуешь нашу Победу, вот итоговый результат путинской исторической политики. Та же Чижова писала о двух «блоках» разговора о блокаде — из-за внутренней человеческой боли и из-за внешней цензуры.
Политическая «продажа» Холокоста ничем не лучше размахивания блокадой, как знаменем.
Нарочитый шум вокруг одних событий прикрывает стыдные вещи. Например, преследование и разорение общества «Мемориал», хранящего память о миллионах репрессированных и убитых Сталиным наших соотечественниках.
Как будто есть какой-то специальный ранжир — о ком-то можно вспоминать с пафосом и скорбью, а о ком-то нет.
И в этой точке путинская историческая политика раскалывает нацию. Есть блокада реальная, а есть официозная. Есть Холокост для решения политических задач, а есть Холокост настоящий.
Человеческое, очень человеческое
Вручая орден Мужества внучатой племяннице Леона Фельдгендлера, одного из участников восстания в лагере смерти Собибор, президент России сказал: «[Фельдгендлер] наладил контакт с прибывшими в лагерь советскими военнопленными, среди которых был и бесстрашный советский офицер Александр Аронович Печерский. Вместе они стали вдохновителями и лидерами беспрецедентного восстания заключённых в лагере Собибор».
Важный момент упущен: ВСЕ «советские военнопленные» были евреями, лагерь был для евреев, восстание было, уж извините, моноэтническим (в основном в лагере содержались польские — например, Фельдгендлер, и голландские евреи). «Советское» в этой истории, деликатно выражаясь, вторично. Сказано было как-то уж очень нарочито по-советски, как в советские же годы в стыдливой аннотации к роману Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок», где слово «еврей» заменено звонкими от пустоты словосочетаниями «советский интернационализм», «многонациональный городок». Как не было слова «еврей» в маленькой книжечке самого Печерского о восстании, изданной еще в 1945 году.
И — тем не менее. Что в этом визите в Иерусалим было важным.
Согласно данным опроса «Левада-центра» 2016 года, более двух третей россиян (69%) знают, что во времена Второй мировой войны целенаправленно истреблялась еврейская нация. Десятая часть опрошенных (10%) считает рассказы об этом «значительно преувеличенными». Влияние Путина на историческое сознание среднестатистических россиян настолько масштабное, что, возможно, сам факт посещения Израиля и открытия памятника блокадникам в Иерусалиме послужит просветительским целям. Да, Путин с Нетаньяху решали свои задачи. Однако полезный косвенный эффект, несмотря на это, есть.
Градус эмоций на иерусалимском форуме — это заметно и по трансляциям, и по стенограммам — был чрезвычайно высоким. Как бы мы ни ощущали лицемерие политиков, но даже они были во многом искренни
И еще один момент. Градус эмоций на иерусалимском форуме — это заметно и по трансляциям, и по стенограммам — был чрезвычайно высоким. Как бы мы ни ощущали лицемерие политиков, но даже они были во многом искренни. Путин, несмотря на свои ультраконсервативные взгляды, не антисемит — так сложилась его личная биография. И он ленинградец, с тем же самым блокадным кодом внутри. Хотя бы там, в Иерусалиме, в нем, кажется, один раз прорвалось нечто не диктаторское, не игровое, а человеческое. Это случилось, когда он благодарил израильтян за монумент жителям и защитникам Ленинграда «Свеча памяти»: «Памятник — это очень хорошо, это останется надолго, надеюсь, на века. И открыть его можно по-разному. Но так, как это сделали вы сегодня… Спасибо».
Жаль только, что на сайте президента России есть Путин во всех видах, но нет фотографии самого памятника, целиком, а не фрагментами.
Ну, в конце концов, фоторяд — продукт пресс-службы администрации Путина, а не пиарщиков города Иерусалима, тем более что он в пиаре не нуждается... Поскорбели немного — и снова в путь. Фотографировать осчастливленного Аббаса.
Фото: kremlin.ru
