Что правда. Как правда и то, что все-таки идея исследования была навеяна подготовкой самим Кремлем страховочной сетки для Владимира Владимировича-пенсионера.
Бес Путина
Четыре фокус-группы в четырех городах страны свидетельствуют о несколько ограниченной финансовой базе исследования ЦПК «Уйти нельзя остаться». Допустим, возможности прокремлевского же ВЦИОМа в этом смысле были бы куда масштабнее, но ему никто такое исследование не заказывал. А так бы можно было провести множество фокус-групп, да еще осуществить всероссийский опрос со стандартной выборкой. «Боитесь ли вы ухода Путина на покой?». «Да, отчаянно; Да, но не отчаянно; Точно нет; Скорее нет; Затрудняюсь с ответом».
Но это еще полбеды. Вряд ли профессиональные социологи писали бы в отчете что-то вроде «опросы общественного мнения показывают, что более половины от всех участников фокус-групп считают, что в связи с уходом В. Путина ситуация в стране ухудшится». Какие опросы, кого, если четко сказано, что выводы делаются на основе четырех фокус-групп? Что «за более половины от всех участников фокус-групп»? Тут ведь как: или опросы, или фокус-группы, что-нибудь одно. А может быть, это просто троллинг, пародия на социологическое исследование? Или экономия не только на научной, но и на литературной редактуре?
Помнится, один из самых популярных политиков страны Лужков Ю.М. был снят с должности легким движением руки. Никаких страхов, никаких разъяренных толп защитников сверженного идола, штурмующих Кремль, никакой Москвы, звонящей в колокола под Газманова, гробовая тишина
Нет, все делается со звериной серьезностью и с банальным, но неодолимым желанием выслужиться и изобразить коллективный стон «глубинного народа»: «На кого ты, барин, нас оставляешь?!» Притом что тем самым Центр политической конъюнктуры превращает любимого «В.Путина» в «хромую утку», что едва может найти понимание в «глубинном государстве», нашем, так сказать, deep state — Кремле и окрестностях, охраняемых ФСО.
«Ухода В.Путина» россияне, разумеется, боятся как огня: «При этом страхи усиливаются предположением, что действующий глава государства может не только покинуть свой пост, но и вообще уйти из политики». Боже, какой кошмар! Кому-то суждено умереть от страха, а кому-то от смеха.
Помнится, один из самых популярных политиков страны Лужков Ю.М. был снят с должности легким движением руки. Никаких страхов, никаких разъяренных толп защитников сверженного идола, штурмующих Кремль, никакой Москвы, звонящей в колокола под Газманова, гробовая тишина. Или вот еще один популярный политик, рейтинги которого росли аккурат до рокировочки 2011 года — Медведев Д.А. Его рейтинг, как и рейтинг «глубиннонародного» Лужкова, полностью зависел от занимаемой должности.
Переиначивая Володина В.В. и его близкие к «глубиннонародному» фольклору высказывания, можно отлить в граните с последней прямотой: есть должность — есть рейтинг, нет должности — нет рейтинга.
То же самое произойдет с «В.Путиным», если он покинет эту самую, метафорически выражаясь, политику. Поэтому «В.Путин» политику не покинет. Зря ЦПК волнуется.
Триллер по-кремлевски
В принципе исследование ЦПК надо зачитывать со сцены Театра эстрады, если бы оно не заслуживало сцены Театра абсурда. Одна из самых смешных реприз звучит примерно так: «Наиболее выражены риски/страхи обострения борьбы за власть в стране и передела собственности, потери авторитета России в мире, утраты преемственности власти, снижения социальных обязательств государством и отмены национальных проектов».
Кажется, собственность уже переделили, и не раз. Без участия трудящихся масс. Авторитет России в мире уронить ниже уровня Черного моря уже вряд ли удастся — так низко еще ни один страновой авторитет не падал. Социальные обязательства? Не смешите мои искандеры! Но особенно хорош риск «отмены национальных проектов». «Глубинный народ» сильно переживает. Каждое утро включает телевизор с одной мыслью: «А как там нацпроекты? Не отменили ли?» В этой связи интересно уточнить, как осуществлялся рекрутинг участников фокус-групп. Все ли они были членами «Единой России»? Или представителями локальных администраций? Или звание их было не ниже капитана ФСБ/ФСО?
Но особенно хорош риск «отмены национальных проектов». «Глубинный народ» сильно переживает. Каждое утро включает телевизор с одной мыслью: «А как там нацпроекты? Не отменили ли?»
Нет, пожалуй, еще более смешное место — глубоко народный страх за то, что бизнесу нашему кондовому-домотканному станет плохо от отмены контрсанкций. А то он сейчас расцвел как раз и сильно импортозаместился. Особенно когда в массовом порядке стал присаживаться в учреждения системы ФСИН.
Очень этот список рисков напоминает плоды трудов представителей сегодняшней администрации нашего президента, набранных из удивительных контор, некогда созданных самим Сурковым в виде молодежных движений. Сидят они ночами, теперь уже не в селигерских палатках, а в кабинетах, когда-то принадлежавших инструкторам ЦК, и придумывают позитивные повестки, состоящие из страхов что-нибудь потерять из завоеваний «В.Путина». Очень страшно начать хорошо, свободно, нормально жить после всего того, что мы пережили за двадцать лет! Не приведи господь! Как говорят в «глубинном народе», не жили хорошо, и нечего начинать.
После кончины Салазара авторитарный ультраконсервативный режим продержался еще четыре года до «революции гвоздик». И ничего, как-то справился народ Португалии с исчезновением лидера, который правил страной четыре десятилетия
Нет, конечно, на фокус-группах можно много чего услышать, в том числе внутренне противоречивого. Существует и известный психологический феномен: когда уходит диктатор — а в нашей истории это происходило в силу физиологических причин со Сталиным и Брежневым — трудящиеся массы очень переживают и поначалу не очень понимают, как жить дальше. А потом прекрасно себе живут.
То же самое происходит и с другими народами. Возможно, они даже не сразу переходят от диктатуры к демократии, но постепенно происходит и этот процесс. Взять, например, Испанию после Франко или Португалию после Салазара. Антониу ди Оливейра Салазар, например, последние два года своей жизни, будучи уже снятым по состоянию здоровья с позиции премьер-министра, провел в полной уверенности в том, что он все еще руководит правительством. В чем его убеждала верная — на протяжении десятилетий — экономка. Потом он скончался, и авторитарный ультраконсервативный режим продержался еще четыре года до «революции гвоздик». И ничего, как-то справился народ Португалии с исчезновением лидера, который правил страной четыре десятилетия.
Справится и наш многострадальный народ, источник власти согласно Конституции, которую нынешний политический класс пытается превратить в «потешную».
Как говорил Л.Толстой по поводу одного рассказа Л.Андреева: «Он пугает, а мне не страшно». Триллера по-кремлевски не получилось.
Мнения лидеров российской оппозиции о сценариях развития России после ухода Владимира Путина читайте здесь
Фото: rackcdn.com
