Венгрия ввела ряд мер, включая уголовное преследование за дезинформацию о коронавирусе и не ограниченную временем возможность для премьер-министра Виктора Орбана издавать указы. В соседней Сербии солдаты патрулируют улицы в рамках плана реагирования на коронавирус. В Москве власти хотят обязать всех, кто хочет выйти на улицу, сообщать о причинах в интернете, а затем людей будут отслеживать через смартфоны. К настоящему времени большинство стран по всему миру ввели некие чрезвычайные меры для борьбы с коронавирусом, и даже многие демократические правительства почти не испытывали протестов по поводу изменений, которые в обычное время привели бы к яростным парламентским дебатам. Но что произойдет, когда пандемия закончится?
Венгерское правительство, которое за десятилетие, прошедшее после прихода Орбана к власти, обвинялось в свертывании свобод и демократических норм, настаивает, что его меры направлены исключительно на борьбу с коронавирусом. Оппозиция заявила, что готова согласиться на все, в духе национального единства, но попросила ввести временную оговорку. Этого не произошло.
Болгарский политолог Иван Крастев, который много писал о европейских политических процессах, назвал венгерский закон «своего рода авторитарным предпринимательством», сравнивая его с людьми, продающими маски и другое медицинское оборудование по завышенным ценам. Орбан, по его словам, экспериментирует с тем, что может быть возможно в этой внезапной новой реальности. «Он пробует и тестирует, чтобы увидеть, что примет рынок», — отметил Крастев.
В Израиле премьер-министр Биньямин Нетаньяху пытался использовать ситуацию, чтобы выйти из неприятного положения. Несмотря на то, что он трижды не смог сформировать правительство в прошлом году, сейчас Нетаньяху ведет переговоры со своим соперником Ганцем, чтобы остаться премьер-министром, по крайней мере, на два следующих года. Кроме того, судебное разбирательство по обвинениям Нетаньяху в коррупции было отложено на два месяца из-за чрезвычайного положения.
Когда люди боятся выходить на улицу, массовые протесты против действий правительства не являются проблемой, а международная критика вряд ли будет жесткой, учитывая, что другие лидеры заняты борьбой с кризисами в своих странах.
Крастев сравнил нынешний кризис с финансовым кризисом 2008 года и миграционным кризисом 2015 года. Он говорит, что тогда Европа реагировала беспокойством, а сейчас доминирующей эмоцией является страх: «Это делает людей готовыми терпеть все, потому что когда опасность повсюду, вы верите, что только правительство может помочь вам».
Ужасающая ситуация, в которой любой человек может представлять потенциальную угрозу, является идеальной мобилизующей силой для авторитарных деятелей, и многие прямо сравнивают нынешнюю ситуацию с состоянием войны, применяя военную терминологию к гражданской жизни, подразумевая, что вводимые ограничения применимы в военное время, и ранее воспринимаемые как непатриотичные или даже предательские решения теперь должны применяться.
«Как и в военное время, чрезвычайное положение может продлиться до конца военных действий. Сегодня мы противостоим не военной мощи, а находимся в состоянии войны, чтобы защитить наш народ от пандемии, подобной которой мы не видели за столетие», — заявил официальный представитель венгерского премьер-министра Золтан Ковач, защищая венгерские меры.
Противников мер, как и ожидалось, считали равнодушными к спасению жизней венгров. Ковач также сказал, что было бы логично ввести тюремные сроки за распространение ложных слухов. Он сказал, что новый закон распространяется только на тех, кто намеренно распространяет фальшивую информацию о коронавирусе. Но как эти выводы будут делаться — большой вопрос, так как венгерское правительство часто обвиняет журналистов во лжи за критические сообщения.
Меры, которые обсуждаются в Москве, сблизят Россию с китайской моделью слежки. Однако не только президент Владимир Путин скоро сможет следить за гражданами. По всей Европе директивные органы задаются вопросом, как лучше контролировать население, особенно если скоро станет возможным ослаблять блокировки. Как только будут введены меры по надзору во время пандемии коронавируса, станет очень трудно отменить их из-за опасения гипотетических будущих угроз.
То, сколько из «чрезвычайных» мер, введенных сейчас, останется неизменным в течение следующих лет и десятилетий, будет частично зависеть от того, насколько серьезной и долговременной окажется проблема распространения заболевания, и от того, как будут реагировать различные правительства на пандемию в ретроспективе.
«Если в конце концов люди почувствуют, что ими манипулируют, возможно, мы увидим сопротивление всем этим мерам. Но на этом этапе я вижу гораздо больше признания, чем сопротивления», — говорит Крастев.
