Мобилизация с отсрочкой
Но нет. 30 марта Владимир Путин подписал указ, который сохранил обычный график призывной кампании — с 1 апреля по 15 июля.
Очевидно, российское Минобороны убедило руководство страны: перспектива оставить войска без 135 тысяч новобранцев страшнее, чем очень высокая вероятность того, что военкоматы и сборные пункты превратятся в рассадники инфекции. Очевидно, военное руководство объяснило это тем, что опасается напряженности в казармах, которая может возникнуть, если задержать в войсках срочников, уже выслуживших положенный им год.
Правда, отстояв право провести призыв в условиях эпидемии, военное ведомство пообещало, что отправка новобранцев в войска пойдет лишь с 20 мая. Более того, как сообщил военный комиссар Санкт-Петербурга Сергей Качковский, «в соответствии с указаниями Генерального штаба Вооруженных сил РФ, мероприятия по призыву граждан приостановлены. Прием граждан приостановлен до особых указаний». Его, впрочем, тут же опроверг штаб Западного военного округа. Подозреваю, военный комиссар разгласил страшный секрет. Можно предположить, что Минобороны взяло себе своеобразную фору, предполагая, что пик эпидемии придется на вторую половину апреля. За первую половину мая оно рассчитывает прогнать призывников через военкоматы и отправить в войска. Но даже если этот крайне оптимистический сценарий будет реализован, кто может дать гарантию, что юноши, заразившиеся уже на излете инфекции, не принесут в мае заразу в военкоматы?
Термометры вместо тестов
Заверения на сей счет последовали в интервью «Красной звезде» начальника Главного организационного управления генерал-полковника Евгения Бурдинского. Военачальник сообщил, что «сборные пункты обеспечены бесконтактными термометрами, бактерицидными облучателями, тест-системами, медицинскими масками, дезинфицирующими средствами». При этом ничего не сказал о том, что будет выполнено обещание Сергея Шойгу об обязательном тестировании на коронавирус всех призывников. Бурдинский обещает теперь нечто другое: «Те, у кого по результатам термометрии будут выявлены повышенная температура тела и признаки острой респираторной вирусной инфекции, в здание [военкомата] допускаться не будут».
И это, похоже, не случайно. Как сообщило «Эхо Москвы», военный комиссар Санкт-Петербурга заявил на совещании, что сейчас нет возможности брать анализы на коронавирус у призывников. Минобороны просит Смольный помочь делать такие тесты «хотя бы перед отправкой в войска». Речь, заметим, идет о второй столице. Вряд ли возможность тестирования есть в других городах, которые помельче.. И Бурдинский это отлично знает, поэтому подменяет необходимость тестирования на коронавирус на простое измерение температуры.
Военный комиссар Санкт-Петербурга заявил на совещании, что сейчас нет возможности брать анализы на коронавирус у призывников. Минобороны просит Смольный помочь делать такие тесты «хотя бы перед отправкой в войска». Речь, заметим, идет о второй столице
Дальше — больше. Говоря о мерах, которые будут предприняты военкоматами, генерал утверждает: «Организовано раздельное посещение военных комиссариатов с использованием запасных выходов. Графики работы призывных комиссий составлены с учётом разграничения по датам явки. Имеющие право на освобождение или отсрочку будут приниматься отдельно от тех, кто готовится пополнить армейский строй. Тех же, кто не имеет непосредственного отношения к мероприятиям, связанным с призывом на военную службу, принимать не будут».
Можно только догадываться, что подразумевается под «раздельным посещением с использованием запасных выходов» и «разграничением по датам явки». Призывникам будет указано время прибытия с точностью до минуты и каждый из них будет принят в соответствии с графиком, после чего он покинет военкомат по запасному выходу? Они будут дожидаться в очереди у кабинетов врачей, соблюдая расстояние в полтора метра? Любой, кто знает, как устроен отечественный военкомат, поймет, почему генерал предпочел изъясняться на труднопереводимом военно-бюрократическом жаргоне. Когда через полтора месяца призывники будут давиться в очередях, никто не сможет обвинить генерал-полковника в том, что он обещал нечто невыполнимое.
Вторая волна
Но даже если предположить невозможное: вышеозначенные «меры» обеспечат то, что только здоровые призывники пройдут призывную комиссию, откуда гарантии, что через несколько дней (или пару недель) они прибудут на сборный пункт, не заразившись? Оставим на совести генерала заверения о том, что команды новобранцев будут находиться в специальных помещениях вокзалов и аэропортов без контактов с «гражданским населением».
Таким образом, военное ведомство всерьез рискует организовать через призыв вторую волну инфекции. Почему же генералы так рискуют? Почему не доверить армию профессиональным солдатам? Ведь если верить министру обороны, в войсках сейчас служат 405 тысяч контрактников. Не будем забывать и о 132 тысячах срочников, пришедших в армию осенью. В конце концов, это больше, чем вообще было рядовых и сержантов в российской армии в начале 2000-х. Проблема, однако, в том, что в последние годы военное ведомство постоянно путалось, называя количество «профессиональных» солдат и сержантов. Так, год назад все тот же генерал Бурдинский сообщал «Красной звезде», что «на должностях прапорщиков, сержантов и солдат проходят военную службу по контракту более 350 тысяч человек». Что заставляет подозревать: цифры, которые называет министр, отличаются от реальных. Не исключено, что отказ от призыва, который пусть на время, но лишил бы военных полутора сотен тысяч срочников, тут же продемонстрировал бы ведомственное вранье относительно количества контрактников.
Россия втянулась в новую Холодную войну. В условиях, когда у НАТО — многократное количественное превосходство, Минобороны обречено вернуться к концепции массовой мобилизации, чтобы говорить о возможности поставить под ружье миллионы мифических резервистов
Есть и другая, даже более серьезная причина, почему генералы просто зубами держатся за призыв, рискуя заразить при этом полстраны. Анатолий Сердюков, предшественник Шойгу, смог решительно перестроить армию и поднять ее боеспособность, когда отказался от нереализуемой в современных условиях концепции массовой мобилизации. В соответствии с этой концепцией 80 процентов частей и соединений были неполного состава. Чтобы вступить в бой, они должны были пройти доукомплектацию миллионами резервистов, то есть теми, кто проходил некогда срочную службу в армии. Сердюков беспощадно ликвидировал «кадрированные» соединения, довел численность личного состава в оставшихся до штатной.
Однако теперь Россия втянулась в военное противостояние с Западом, в новую холодную войну. В условиях, когда у НАТО — многократное количественное превосходство, Минобороны просто обречено было вернуться к концепции массовой мобилизации, реализация которой хотя бы теоретически позволяет говорить о возможности поставить под ружье миллионы мифических резервистов. И военное руководство принялось плодить десятки новых дивизий. При том что реальная численность Вооруженных сил растет незначительно.
Именно поэтому, вопреки регулярным обещаниям Путина отменить призыв, Шойгу настаивает на его сохранении. Ведь это, по словам министра, обеспечивает существование мобилизационного резерва из числа граждан, который необходим для пополнения армии в случае войны. Призыв нужен военному истеблишменту для поддержания иллюзий о существовании «мобресурса», в который генералы ничтоже сумняшеся записывают практически все мужское население России. Мифические тысячи резервистов, бывших срочников, обеспечивают существование немалого количества высших офицерских должностей. Кто-то ведь командует десятками созданных в последние годы соединений…
Фото: mir24.tv
