Фото newsrussia.media
Два лета тому назад я опубликовал в журнале “ The New Time” реплику-гипотезу о глобальных целях российского транзита власти. Глобальность РФ не в площади земель между трех океанов, а в планетарном контексте перемен в ней. Русским нечего мечтать о комфорте маленьких государств. Small is beautiful, но Россия не нашла пути к красоте малого. Транзит режима здесь приобретает континентальный масштаб и нагрузки. Всякий раз речь о чем-то большем, чем только национальная трансформация – это планетотрясение с началом страны заново.
В прошлой статье я трактовал глобальное поведение Кремля в идущем транзите власти. Сегодня пора говорить о рискованности его глобальной фазы. Транзит радикализовал Систему, перекрыв шанс провести его как внутренний процесс. Поскольку переход ускоряется и неостановим, превосходящая сила гонит РФ к финалу.
Я писал, что надежды на управляемый транзит власти стали ловушкой стратегов. В девяностые годы «преемника» ради, Кремль соорудил временную схему правления медиаполитикой – и тут же попал под ее власть. Но казалось, что задача транзита решена. Сегодня я думаю, что и тогда, в 1999 году, проект породить преемника Ельцину в рамках внутренней политики был иллюзией. В статье 2019 я предположил, что идет «транзит Системы РФ из региональной государственности в глобальную платформу влияния», утверждая, что это не личный каприз Путина, а своеобразие nation building России. Что мне сказать сегодня?
Глобалистская перестройка
Прекратился ли транзит власти, когда в Конституцию вставили комичную норму, выводящую из-под Основного закона одно-единственное лицо? Транзит лишь ускорился.
В январе 2020 года Путин попытался инициативно оседлать транзит. Нагрянула пандемия и посмеялась над его планами, но затем им помогла. Пандемия скрепила кремлевскую массовую базу, для которой снова нет другого будущего, как только выживать. Новую чрезвычайщину не нужно изобретать, решение подсказано обстоятельствами. Войдя в Систему, covid 19 соединился с властью в безотказный социальный штамм санитарно-полицейского режима. Пугающие репрессивные скачки Системы относят к Путину, но тот не в силах ни сдержать их, ни авторизовать.
После весенней военной тревоги на Донбассе уже не надо убеждать, что в России сложилась машина глобальных эскалаций. Она отстроена и готова к новым пускам. Ее акции превращают мировой порядок в свалку отходов токсичных спецопераций.
Пресловутое обустройство «мировой роли России» идет вразрез даже с упорядочиванием авторитарного режима. Вместо государственного порядка спазмы государствоподобия. Военно-силовое вытесняет управленческое. Глобалистская перестройка легко находит пути вмешательства в чужие дела, ломать не строить. Здесь решающее отличие от транзита Ельцин–Путин. В 1999 году для упрощения задачи преемничества Кремль отказался от соблазна вмешаться в Югославии — и сдал Милошевича. Сегодня в Кремле будто ищут, чем осложнить транзит, и тот теряет внутриполитический характер. Дольщиками транзита стали Пекин, хитрый безумец Лукашенко, подключился и афганский «Талибан» – и все вертят Кремлем. Но транзит идет.
Кремль увяз в сплетении зарубежных спецопераций и налаженных для этого «кротовых нор». Изобразить столь токсичную сеть местом Российской Федерации в будущем миропорядке невозможно. Стране, чьи государственные границы признаны семью государствами из 200 (Венесуэла, Куба, Никарагуа, КНДР (Северная Корея), Сирия, Судан, Афганистан; среди них — ни единой великой державы) трудно рассчитывать на включение в будущий миропорядок. Транзит на «последней миле» требует инициировать военное положение.
Государственные каналы полны изоляционистской трескотни про «русофобию», но внутри ее слышно военное эсперанто. Маршал Шойгу ведет ЕР в Госдуму с памятью о Караджиче и Милошевиче. Генералы чертят будущие фронты, еще не умея оккупировать территории. Оккупационный развал в Донбассе — гетто дорогостоящего раскультуривания. Воровство украинского угля не покрывает издержек на республики-содержанки.
Даже институт российского гражданства (вслед некогда несокрушимому институту президентства) постигла та же беда: произвол. Выдача паспортов всякому, кто не говорит по-украински – обнуляющий русских процесс. Функционер Системы не русский – он космополит-хулиган, насильник-гуляка.
Кремль много болтает о глобальных интересах России. Но едва их надо сформулировать, как перед саммитом с Байденом, все тонет в безответственном пустословии Стратегии безопасности.
Зачем Системе сражаться?
Москва ускоренно строит экзоскелет вмешательства в любом месте планеты — города и земли России превращены в коробки его передач. Так в Петербурге возникла фигура ночного портье Беглова – воплощенная некомпетентность под защитой Нацгвардией от горожан. Можно говорить о кризисной реконструкции Россией мировых полей. Прежде думалось, что такой дорогой ценой РФ криво-косо все же выйдет к задачам nation building. Сегодня я предполагаю, что российский феномен несет в качестве процессора войну, War inside.
Российская общественность все еще уповает на мирную жизнь без войны, как нечто гарантированное. Но ее аморфный пацифизм не кантовской природы. Это останки пацифизма перестройки и затянутой невоенной паузы в глобальной политике. Система РФ могла бы выжать больше из недолгой американской униполярности, в отношении России оказавшейся тихим часом. Москва не использовала свой шанс хотя бы так, как контрабандная Черногория монетизировала блокаду Югославии.
Система РФ, чья глобальность требует международных подтверждений, превратилась в генератор сетецентричных конфликтов транзита через войну.
Взгляните на апрельский кризис 2021 – власть вводит себя в раж бесповоротности и требует принять ее вызов. Возникающее при этом на Западе катастрофическое ожидание и есть наш метод проекции силы. Москва рассчитывает уйти от решающей пробы сил, театрализуя двусмысленный итог и трактуя его как победу. Но удастся ли это ей? Кремль растратил ресурсы мирной паузы (она же «эра стабильности»). Сегодня радикальный поединок — мейнстрим, поддерживаемый с обеих сторон, с западной не менее московской.
Система РФ преобразовала себя в глобальное многоцелевое оружие, неинтегрируемое ни в один миропорядок. За военным горизонтом событий глобальность его приобретет неизвестный модус, либо будет прекращена.
Рассчитывать на чье-то миролюбие здесь бесполезно.
***
Михаил Гефтер предостерегал, что Россия, не ставшая национальным государством, «взорвет мир». Путин бы возразил Гефтеру – да, но не в том ли секрет моей мировой силы? Взорвет, если захочет - а не захочет и не взорвет! Бойтесь – и ждите вестей из Москвы.
Читайте так же : https://newtimes.ru/articles/detail/204761/
