Нужна ли была советскому Политбюро афганская война? Были свои за и против. Против перевешивали. Но те же люди, которые высказывали некоторые сомнения, например, Андропов, в декабре 1979-го поддержали решение узкого ареопага о вторжении. Вторжении, которое опустило авторитет советской власти ниже морально допустимого плинтуса и стало одним из психологических и эмоциональных триггеров распада Советского Союза.
Одиннадцатью годами ранее высказывались и сомнения по поводу необходимости ввода войск в Чехословакию. Были свои голуби, и свои ястребы. Жестким ястребом был Косыгин, сильно переоцененная (как и Андропов) фигура советской истории. Брежнев выступал в течение некоторого времени скорее голубем – лобызался в Дубчеком и называл его «Сашей». Вторжение это не остановило.
А вот на Польшу в 1980-е уже моральных, физических, материальных сил не хватило. Ярузельского оставили разбираться со своими бунтарями самостоятельно.
Аргументы против вторжения
Хватит ли Путину моральных, физических, материальных сил для вторжения в Украину в обстоятельствах декабря 2021 года, в дни 42-летия ввода войск в Афганистан и 30-летия развала СССР? Не тревожат ли его исторические аллюзии? Не слишком ли много поставлено на карту в случае начала украинской кампании в ситуации, когда прогнозы по ВВП и инфляции на 2022 год удручающие, а реальные располагаемые доходы населения только-только начали (официально) расти с низкой провальной базы, да и то по причине отложенного спроса из-за пандемии. Не слишком ли иррационально воевать в условиях распространения коронавируса и стремительно, быстрее, чем предполагается прогнозами, разворачивающегося энергетического перехода, который, чтобы не отстать от Запада навеки, требует от российских властей постоянного сотрудничества с развитыми странами.
Но главное, затевать свой новый Афганистан с риском увязнуть в войне надолго и без конвертируемой валюты и SWIFT’а, значит, все-таки озлобить население. Да, ему можно объяснить, что война против «хохлов» и «пиндосов» необходима, но перевозбудить в той же степени, что и при взятии Крыма, невозможно. Крым брали «мирно», по примеру Екатерины Великой «без единого выстрела», полуостров имеет огромное историко-культурное значение для «глубинного народа». А сейчас, в условиях урбанизированного общества, когда мальчики в семьях на вес золота, зачем война? Для чего – чтобы превратить мальчиков в пушечное мясо – и это вместо отдыха на ривьере, образования в Европе, рабочего места в банке?
В нынешних обстоятельствах война не отвлечет внимание среднего россиянина от социально-экономических проблем, а напротив, заставит его на них сконцентрироваться в испуге за собственные сбережения, которые к тому же в результате санкций окажутся в небезопасном состоянии. И на этот раз, в отличие от первых волн санкций, сплочения вокруг Путина и флага не случится. Россияне готовы признать «справедливый» характер войны, но на патриотическую мобилизацию у них нет сил. К тому же они в последние годы все больше и больше боятся мировой войны – призрак Карибского кризиса маячит перед их глазами почти 60 лет спустя. После болезней близких и детей страх мировой войны прочно занял второе место в списке страхов респондентов социологов*.
Прокси-война с США велась Советским Союзом на Ближнем Востоке и во Вьетнаме, но это все-таки были отдаленные территории. А Украина – вот она, рядом. И это война с братским, как нас учит сам же Путин, народом, практически с самими собой. Что, кстати, правда. Как справедливо пел Борис Гребенщиков в 1987 году, «по новым данным разведки, мы воевали сами с собой». Этими словами описывается вся советская история, чье знамя подхватил Владимир Владимирович. Но воевать с самими собой все-таки совсем уж накладно.
Все это говорит в пользу той версии, что войны не будет. А что за нее?
Аргументы за вторжение
Путин, вопреки представлениям о нем как о человеке рациональном, на самом деле эмоциональный мужчина. Рациональный и ответственный политический руководитель не стал бы аннексировать Крым и вести войну в Донбассе, а просто продолжил бы хитроумные спекуляции на проблеме. Крым – это эмоция. Пацанская честь может возобладать и в нынешней ситуации. Путин может затеять войну назло, обидевшись на какое-нибудь высказывание того или иного западного лидера, потому что он реальный пацан.
К тому же он может всерьез думать, что война поднимет его рейтинги. Однако рейтинги поднимают маленькие победоносные войны. Как заметил известный аналитик Андерс Ослунд, война с Украиной не будет ни маленькой, ни победоносной.
Путин и его команда после посадки Алексея Навального, волны репрессий, подавления протестов, изгнания оппозиции за границу, «победы» на парламентских выборах вполне могут полагать, что они выиграли во внутренней гражданской войне. А почему бы теперь не победить в мировой, пусть это и будет стоить России человеческих и социально-экономических жертв. Говорил же Путин в 2016 году, что «тысячелетняя история России» важнее экономических успехов. Опять же, как говорят реальные пацаны: «Честь дороже!»
Трудно свыкнуться с мыслью о том, что огромная страна и нация с «тысячелетней историей» являются заложниками психологических комплексов одного человека. Но с этим приходится мириться в условиях, так сказать, электоральных персоналистских автократий. Выбрали такого президента, и не один раз – готовьтесь к войне и социально-экономическим проблемам. Министерству обороны — подтянуть войска, МИДу — подготовиться к твиттер-атаке, Росстату – поменять все методологии подсчета социальных индикаторов. Военкоматам – приготовиться к отлову широких студенческих масс.
И в бой… Этого мы хотели?
*«Левада-Центр» включен в России в реестр иностранных агентов
