Ну, все: маски сброшены, король голый, его, фигурально выражаясь, судебная система – сплошная политическая «обнаженка». Это не судебная система, это не государственные институты, включая самый верхний этаж – это каратели, вохра, палачи. Раз уже прокурор, как его там… Жафяров честно сообщил, что государство солидаризуется с палачами. При этом ему хватило наглости прикрываться, как, впрочем, это давно уже делают и самые верхние люди, памятью о великой войне – живым, точнее, мертвым щитом. То, что произошло – способ искусственного разделения нации и специфического прочтения/искажения истории: те, кто за нашу Победу, находятся по одну сторону баррикад, те, кто пекутся о памяти о жертвах репрессий – по другую сторону.
Государство Россия подорвало собственные основы. Потому что «Мемориал», хранящий национальную память, лежит в фундаменте того демократического государства под названием Россия, которое основывали люди масштаба Андрея Сахарова и Бориса Ельцина. Их наследие профанировано, самая главная для российской государственности организация сначала издевательски назначена иностранным агентом, а потом ликвидирована.
Именно поэтому то, что произошло – последняя красная линия, которую перешло государство Путина. Теперь ему ничего не стоит перейти границу с Украиной. После «Мемориала» все дозволено.
Государство открыто объявило гражданскому обществу гражданскую войну. И у них там, на Старой площади, в Кремле, на Лубянке и по всем остальным государственным адресам нет больше права идентифицировать себя со страной под названием Россия. Россия – это «Мемориал», «Мемориал» - это Россия.
Открытая война предполагает сопротивление. Конечно, останутся в другом организационно-правовом статусе структуры, которые будут хранить память о жертвах террористического государства, прямым наследником которого объявило себя нынешнее государство, ликвидировав «Мемориал». Разумеется, никто не отдаст архив «Мемориала» этому квазигосударству: жертва палача не обязана отдавать ему свои документы. Конечно, работу по спасению национальной памяти надо продолжать, и она будет продолжена. К тому же нельзя убить индивидуальную, семейную память, она не подведомственна никакому Роскомнадзору, разве что небесному.
Государство само устроило так, что значительная часть населения страны, пусть и меньшинство, но лучшие из лучших, то есть рефлексирующие граждане, граждане с совестью, переходят в режим существования «пепел-Клааса-стучит-в-мое-сердце». Пепел миллионов убитых государством стучит в наши сердца – и это не дешевый пафос. Ликвидировав «Мемориал», не судья Назарова, а государство, воплощенное в ее лице, оскорбило огромное число людей, оскорбило память репрессированных, унизило главную человеческую эмоцию – скорбь и память о предках. Не о вурдалаках и государственных деятелях, а об обычных людях, ставших жертвами многолетнего безумного государственного террора. Судья Назарова своим неправосудным решением, нарушившим даже ИХ собственное авторитарное законодательство, оскорбило память моего репрессированного деда, объединяющее начало моей семьи. Отбросило то, что у них там, наверху, называется идиотским выдуманным словом «скрепы».
Те, кто сейчас служат этому государству, там, в Кремле, на Старой площади, на Лубянке, в Охотном ряду, на Краснопресненской набережной, все они будут спать спокойно. Существенная часть населения, занятая покупкой новогодних подарков и впадая в каникулярный анабиоз, и не заметит исчезновения национальной совести. Не пострадает ничья репутация, даже судьи Назаровой, даже г-на Лебедева, главы Верховного суда, человека пожилого, находящегося в том возрасте, когда уже можно было бы без оглядки на верхнюю власть просто действовать по совести и закону. Но это и есть свидетельство крайней степени нездоровья нации, чье руководство и чьи избранники, привыкшие петь хором, хором же и потеряли остатки репутаций. В конце концов, кроме Верховного суда, есть суд собственной совести, кроме Конституционного суда, одобрившего в 2020-м надругательство над духом и буквой Основного закона 1993 года, есть суд потомков. Да и современников – тех, кого превратили в изгоев в собственной стране, сначала наклеив на них желтые звезды иноагентов, а затем приняв решение о ликвидации «Мемориала».
Да, то, что произошло, -- антропологическая катастрофа. Но большую часть своей истории государство российское живет в режиме перманентной антропологической катастрофы и в состоянии подавления гражданского общества. Так что ничего нового. Тем не менее, гражданское общество в России есть. Это меньшинство, но им можно гордиться. Как можно гордиться той горсткой людей, которая собиралась каждый раз на Поварской, когда судили «Мемориал».
Ничто не закончено. Ничто не потеряно. Никто из уничтоженных предшественниками нынешних прокуроров, судей, депутатов, чиновников, соглядатаев, топтунов, вохровцев не забыт, как бы они ни уничтожали базы данных и ни закрывали архивы. Как не забыты их жертвы, память о которых хранят семьи и общество. Не общество равнодушных обывателей, а гражданское общество, представители которого только и имеют право называть себя гражданами России.
